Арлекин снимает маску - Андрей Евгеньевич Фролов

Ветер усиливается, снег сеется редкими горстями, день продолжает нарастать. Хирундо всецело поглощены пилотированием юркой машинки, негромко обсуждая увиденное на дисплеях. Бельмондо пытается унять гнев, размышляя, не связаться ли ему с профсоюзом. И тут же приходит к выводу, что небесные отбросы не доверят ему ни одного устройства, дающего даже мизерный шанс на пеленгацию их крохотного отряда.

— Прости, Алекс, — отвечает вдруг Лёня, когда Бель уже смиряется с его виноватым молчанием. Закуривает. Предлагает товарищу, но тот мотает головой. — Никак не думал, что эти кретины, хех, попрутся прямиком сюда…

— Крети-ины, — задумчиво тянет курьер, словно примеряя образ к окружающим их необычным людям. — Ладно уж, чего теперь стонать? Будем ждать и молиться… С этого поезда во время движения сойти непросто.

— Как ты думаешь, — спрашивает Куликов, не отрываясь от планшета и окутывая себя облаком табачного дыма, — введут войска в слободу?

— Думаю, да. — Алекс пожимает плечами, а перед глазами стоят образы замусоренных улиц. — Технику уже расконсервировали, солдат мобилизуют. Гарнизоны нынче, конечно, малочисленные. Но они профи. Надеюсь… Особенно, если в составе есть подразделения для городских действий. Такие разберутся со Жнецами за пару суток.

— Так считали все, — неожиданно-потяжелевшим тоном комментирует друг, длинной затяжкой приканчивая сигарету, — кто когда-либо ввязывался в силовое подавление уличных беспорядков.

— Не переоценивай бритоголовых, — отвечает Бель, а в памяти бьётся перепуганная птаха воспоминаний о беседах с Вышегородским и Татьяной. — Обычный сброд, хоть и вооружённый да обмазанный наркотной патокой. Но оставлять события в Марусино на самотёк никак нельзя. Глянь вон, что зонд снимает, мрак настоящий. А ещё там заражены люди. Которых убивают, и которые взялись убивать в ответ…

Куликов бросает на него косой взгляд, пытаясь уловить суть последних фраз. Алекс смекает, что тот по-прежнему ничего не слышал ни о препарате Дубинина, ни о сложной многоходовке Жнецов. Но тему предпочитает не развивать. И задаёт пиксельхантеру риторический вопрос:

— Думаешь, киргизы этой слободы сидят себе на попе ровно и терпят лишения? Как бы не так… Уверен, они тоже мародёрствуют. Грабят. Насилуют и убивают. И пришельцев, и своих, потому что тоже люди, сиречь — зверьё… — Он с дрожью вспоминает, с каким отчаянным бесстрашием безоружная толпа опрокинула вооружённый отряд «колготок». — Слобода на грани раскола, нужно срочно её спасать. И мне кажется, что Орлов с этой задачей справится вполне умело и бы…

Алекс скучающе поворачивается к лифтовым шахтам и вдруг замолкает. Потому что дверь на аварийные лестницы, чуть ранее проверенная Что-Если, теперь выглядит приоткрытой.

— Кажется, мы махнулись местами, — с сомнением говорит Куликов. — Я уже не уверен, что ввод войск пойдёт Посаду на пользу…

— Поясни?

Внимание мима поглощено дверным проёмом, и он просит, не особенно вникая в разговор.

— Дубинин и Сибирский Орёл были друзьями. Генерал уже знает, что за убийством бхикшу стоит не славянин. Операция в Марусино может превратиться в акт возмездия. Если ему придёт в голову, что…

— Погоди! — сквозь зубы осекает его Бель. Встаёт на ноги, намереваясь оповестить хирундо. — Кожа! Можно тебя?

Но не успевает.

Глава 9

Стукач (часть 2)

Потому что на одном из воздухозаборников вдруг появляется знакомая фигура в чёрно-сером бронекостюме и шлеме-«циклопе». Стоящая так, чтобы держать в прицеле «Свиристели» почти всех, находящихся на крыше. Второй «Пирагмон» заметен слева и контролирует дополнительный сектор стрельбы, окончательно замыкающий хирундо и их спутников в простреливаемую коробку.

— Прошу сохранять спокойствие! — громко и чётко командует тот, что слева.

— У нас есть санкция открывать огонь на поражение! — добавляет автоматчик на господствующей высоте. — Все показали руки!

— Не дёргаемся! — вторит ему первый. И вдруг повышает голос: — Что-Если, руки на виду! Я знаю, у тебя под рукавом ствол на выдвижной штанге… Увижу, что ты его хоть примерно в мою сторону навёл, отстрелю пальцы! Понял?

Лицо воздухоплавателя искажается. Вытягивается, идёт морщинами, но уже через секунду панк справляется с собой. Реакция столь мимолётна, что не заметившие её и не подумают, будто Что-Если как-то задел факт, что неизвестный боевик знает его привычки. Но руки он теперь держит строго вверх, в одной всё ещё сжимая монитор.

Ланс переминается с ноги на ногу и поглядывает на вещи, поверх которых покоится СВЧ-ружьё. Но первый «циклоп» уже спускается с шахты. Движением ствола, словно пастуший пёс, загоняет Алекса и Лёню поближе к остальным и занимает позицию над сложенным арсеналом перелётных.

— Вот так, молодцы! — безжизненным голосом робота хвалит панков первый «циклоп», а Бела начинают пощипывать недобрые опасения. — Стойте смирно, и всё закончится очень быстро.

— А ты, земеля, смелый, вдвоём на шестерых нападать, — кривя губы в нервной улыбке, бросает ему Кожа. — Не думал, что мы отпор дадим? Раз ты в курсе, что у Что-Если под рукавом, значит и про остальные стволы догадываешься…

— Догадываюсь, — смирно кивает «Пирагмон». — Но дуэлировать с вами у меня желания никакого нет. Только от глупостей уберечь.

— Так *** тебе вообще нужно⁈ — не выдерживает мускулистый аэропанк с рисунком змеи, имени которого «пахучка» и зуммер до сих пор не знают. Его рука с пультом поднята над головой, и о том, какие манёвры сейчас выписывает неуправляемый зонд, остаётся лишь гадать. — На нацика ты не похож, а?

— Не похож, — миролюбиво соглашается автоматчик. — Сейчас друзей заберу, и разбежимся, как в море шлюпки. Ладушки?

И Бель готов поклясться, что выпуклая линза на шлеме «циклопа» прицеливается точно в него. В следующую секунду боец мимолётно прикасается к запястью и забрало со щелчком сдвигается на затылок. Под глазами Макса темнеют болезненные мешки. Щёки бледные, будто у утопленника, но в зрачках скачут опасные бесята.

— Давай, Алекс, собирай пожитки, мы уходим…

— Максим⁈ — феромим не удерживается от вскрика.

— Вышка⁈ — одновременно с ним восклицают Кожа и Что-Если.

— Салют, Кожа! Салют, Что-Если! — улыбаясь, отвечает Максим Вышегородский, но его «Свиристель» по-прежнему смотрит в лица аэропанков. — Давно не виделись…

— Вы знакомы? — задыхается от возмущения Бельмондо, поворачиваясь к стоящему слева Кожедубу и от неожиданности даже забыв держать руки на весу.

— Ты его знаешь? — в ту же секунду