Союз трёх императоров - Сергей Анатольевич Балакин

Ну, а губернатор Мальты фельдмаршал Мэтьюен, не имея особой мотивации защищать никому уже не нужный остров, приступил к переговорам об условиях сдачи. Колчак оказался прав! Он лично принял парламентёра на борту «Императрицы Екатерины» и пообещал, что в случае сдачи Мальты со всем находящимся на ней вооружением, боеприпасами и провиантом британский гарнизон в полном составе с почестями и знамёнами будет отправлен на гражданских судах в нейтральную Испанию. Там англичане могут добровольно интернироваться или перейти в Гибралтар и продолжить службу британской короне. В качестве бонуса Колчак даже пообещал выдать всем офицерам и солдатам денежные суммы из средств, хранящихся в мальтийских банках.

– У вас есть право выбора, – сказал Колчак при расставании с парламентёром. – Либо почётная капитуляция с сохранением жизни всего гарнизона и возможностью вернуться на родину, либо долгая изнурительная блокада, голод, болезни, многочисленные бессмысленные жертвы и в итоге – опять-таки неизбежная капитуляция. Тем немногим, кому удастся выжить, уготована участь военнопленных. Выбирайте.

Через неделю престарелый фельдмаршал Мэтьюен подписал акт капитуляции. Все уловия, предложенные Колчаком, были выполнены. Ну, разве что остававшиеся на Мальте боевые корабли не достались победителям: контр-адмирал Трубридж самовольно приказал затопить их. В результате остатки британской Средиземноморской эскадры легли на дно бухты Гранд-Харбор. В основном, это были устаревшие корабли. Пожалуй, только линкоры-додредноуты «Лорд Нельсон» и «Агамемнон» представляли некоторую боевую ценность, остальные воспринимались скорее как металлолом.

Процедура капитуляции Ла-Валетты выглядела торжественно и одновременно карикатурно. Ещё бы: десятитысячный гарнизон крепости бесконечной вереницей выходил из ворот и складывал оружие перед победителями, которых насчитывалось около шестисот (!) человек. Причём половину из них составляли дикие албанцы, а другую половину – морские пехотинцы Черноморского флота.

Колчак выполнил обещание: разоружённых англичан погрузили на два итальянских пассажирских парохода и отправили в испанскую Малагу. Всем пленникам сохранили форму и выдали небольшое денежное пособие. Также им разрешили взять с собой знамёна частей и документы военной канцелярии.

Интересно, что только две трети английских вояк в дальнейшем перебрались в Гибралтар, а треть осталась в Испании. Не стал возвращаться на родину и лорд Мэтьюен: сославшись на плохое состояние здоровья, бывший герой колониальных войн, уже разменявший восьмой десяток, отбыл на лечение в Барселону. Эрнст Трубридж публично назвал фельдмаршала предателем и сам отправился в Гибралтар по морю, арендовав в Малаге испанскую рыболовную шхуну. При этом он взял с собой командиров затопленных на Мальте кораблей и приказал на мачте древнего парусника поднять контр-адмиральский флаг. За свои амбиции он едва не поплатился жизнью. Артиллеристы гибралтарских батарей, разглядев на приближавшейся рыбацкой посудине британский адмиральский флаг, посчитали это военной хитростью коварного врага и открыли огонь. Испанские рыбаки резко сменили галс и легли на обратный курс. Англичанам во главе с Трубриджем пришлось спустить шлюпку и добираться до гавани Гибралтара на вёслах.

В полдень 11 августа 1916 года над главной цитаделью ЛаВалетты – фортом Святого Эльма – взмыл вверх Андреевский флаг. Это был подлинный триумф Российского флота и воплощение заветной мечты императора Павла I.

Колчак блистал в лучах славы. Ему на все лады пели дифирамбы, его ставили выше Ушакова, Лазарева, Сенявина и Нахимова. «Синоп, Чесма, Босфор и Мальта отныне станут главными символами морской славы России!» – говорилось в Высочайшем указе о награждении адмирала орденом Святого Георгия 1-й степени.

* * *

Вообще после генерального морского сражения в проливе Скагеррак, состоявшемся в конце мая, для «Владычицы морей» ситуация на морских театрах стала стремительно ухудшаться. Хотя английская пропаганда вопреки фактам пыталась представить произошедшую баталию как свою победу, убедить в этом никого не удалось. Для правительств европейских стран, всё ещё пытавшихся сохранять нейтралитет, теперь стало ясно,

что британскому льву уже никогда не вернуть своего былого величия. И дипломатия Тройственного Союза приступила к активным действиям на международном фронте. Особенно сильному политическому давлению подверглась Испания. Экспансивный кайзер Вильгельм чуть ли не в ультимативном порядке потребовал от правительства этой страны немедленно объявить Великобритании войну. Цель столь бесцеремонного нажима была очевидна: после присоединения Испании к Союзу Трёх императоров падение Гибралтара становится лишь вопросом времени. А это будет означать полный и окончательный уход англичан со Средиземного моря.

Король некогда великой, а ныне окончательно одряхлевшей Испании Альфонсо XIII благоразумно решил выбрать из двух зол меньшее. Перспектива открытой конфронтации с Берлином, Петербургом и Веной выглядела настолько устрашающей, что её надо было избежать любыми способами. Поэтому Альфонсо согласился примкнуть к Тройственному союзу, но при этом постарался выторговать для своей страны ряд привилегий. В частности, он отказался посылать испанские войска на Британские острова (в случае, если дело дойдёт до десантной операции), а действия своего флота ограничил лишь примыкавшими к Пиренейскому полуострову водами. Впрочем, всё это союзников устраивало. Поскольку, повторимся, их главной целью был Гибралтар.

* * *

Представление о Гибралтаре как о неприступной твердыне сложилось после выдержанной им осады в 1779-1783 годах. В XVIII веке эту крепость взять штурмом действительно было практически невозможно. Тогдашний «бог войны» – артиллерия – ещё пребывал во младенчестве. Ну что могли сделать с могучими бастионами пушки, плевавшиеся чугунными ядрами на полверсты? Но теперь всё изменилось. Современные дальнобойные орудия могли стрелять тяжёлыми снарядами с противоположного берега залива Альхесирас. Кроме того, появилась возможность наносить удары с воздуха. Немцы со свойственной им педантичностью рассчитали, что для уничтожения всех сооружений Гибралтара понадобится выпустить по городу 11288 тонн металла и взрывчатки. Это с 30-процентным запасом. В общем, в ХХ веке захват ключевой цитадели превратился в рутинную инженерно-техническую задачу, никакого тебе военного искусства…

Ещё до официального объявления войны Англии на побережье южнее испанского города Альхисерас начали возводить временные огневые позиции. К середине сентября пляжи и окрестные холмы ощетинилсь длинноствольными пушками – немецкими, испанскими и трофейными французскими калибром от 150 до 305 мм. Число нацеленных на Гибралтар стволов достигло трёхсот. Работа кипела днём и ночью. Офицеры-артиллеристы, разглядывая неприятеля в окуляры прицелов, радостно потирали руки: город-крепость располагался примерно в десяти километрах и представлял собой прекрасную мишень. Орудия могли вести огонь по городу и порту прямой наводкой, а точность их стрельбы обеспечивали двадцать корректировочных постов. Последние были оснащены самой современной оптикой и связаны телефонным кабелем с орудийными расчётами.

Английский гарнизон с тревогой наблюдал за военными приготовлениями, его командование нервничало и отправляло в Лондон панические телеграммы. Однако военное министерство молчало. Да и что оно могло предпринять? Высадить в Испании десант? Но в нынешнем положении Британской империи открыть новый фронт представлялось чем-то абсолютно нереальным. Понимая, что вступление в войну Испании и последующее