Раскол - Рита Хоффман

Тишина склепа оглушала. Хести подтянула колени к груди и разрыдалась, но вместо слез по ее щекам текло что-то густое и черное, будто тьма, пробравшаяся внутрь, заполнила ее собой.

Рядом рухнул камень, но Хести не пошевелилась. Каждое движение размывало зрение, ее тошнило, она не могла зажмуриться – глаза моргали по только им ведомому принципу. Поднеся ладонь к лицу, она сумела разглядеть почерневшие кончики пальцев и проклятые символы, которые и не думали исчезать.

Порыв ветра ударил в лицо. Хести с трудом оторвала голову от пола и разглядела две мощные лапы и беспокойно мечущийся из стороны в сторону хвост.

– Проклятье!..

Удивленный возглас прозвучал неожиданно громко, и Хести поняла, что все это время почти ничего не слышала и не чувствовала. Голос демона разбил купол тишины, и она услышала грохот падающих камней, ощутила подземные толчки, разрушающие склеп.

– Иди-ка сюда…

Он подхватил ее на руки и расправил крылья. Зрение приходило в норму, Хести видела уродливую морду Гомиэля и застывший в демонических глазах страх.

– Ребенок… – прохрипела она. – В сундуке…

Демон сделал несколько шагов и прорычал:

– Здесь нет никакого сундука, жрица. Только трупы.

– Но…

Он взмахнул крыльями, поднялся в воздух и чудом протиснулся в образовавшуюся в потолке брешь, а после вылетел из храма через дыру в крыше. Как только они оказались снаружи, руины содрогнулись и со страшным шумом обрушились, погребая под собой и мертвых жриц, и Верховную.

Он мчался так быстро, что у Хести заложило уши. Она пыталась говорить, пыталась убедить его вернуться, но изо рта вырывалось лишь нечленораздельное бормотание.

– Черная Мать устала ждать, – прорычал Гомиэль. – Чую кончиком хвоста, что это не закончится ничем хорошим…

– Ч-что?.. – Хести удалось приподнять голову. – Мать?..

С силой взмахнув крыльями, генерал поднялся выше, а после развернулся так, чтобы она смогла увидеть раскинувшуюся под ними землю, объятую черным пламенем.

– Нет… – прохрипела Хести, жадно разглядывая распространяющийся пожар. – Как?..

– Порталы, – прорычал Гомиэль. – Они повсюду.

Он не выглядел довольным, взгляд злых глаз выражал только отвращение.

– Где генералы? – В горло Хести будто натолкали земли.

– Улетели разведать обстановку, когда все началось.

– А ты?..

– Пошел спасать тебя, идиотка! – рявкнул Гомиэль. – Что вы наделали? Где Верховная?

– Мертва.

Развернувшись, демон полетел прочь от руин города древних. Он не сказал ни слова, но его когти, впившиеся в кожу Хести, говорили куда красноречивее слов.

Глава 17

– Далеко еще?

– Нет.

Лаверн понятия не имел, где точно расположен Железный Кряж, но упорно делал вид, что знает, куда ведет Ласточку.

Дни слились в череду бесконечных попыток найти еду и ночлег, жара, казалось, усиливалась с каждым мгновением. Лаверну казалось, что он – свеча, которая вот-вот превратится в лужу расплавленного воска. Пот заливал глаза, волосы пришлось собрать в неопрятный пучок. Глядя на мучения Лаверна, Фэй лишь ухмылялась – ее грива не нуждалась ни в тщательном уходе, ни в гребне.

Прежде чем отправиться в горы по узкой каменистой тропинке, они заглянули в небольшой городок у подножия, где купили веревки, факелы, еду и новую обувь. Ушлый торгаш пытался убедить их купить лошадей, но Фэй отказалась. Как стало понятно позднее, не зря: в горах осталось слишком мало растений, без солнца они превращались в гниль, и лошадям было нечего есть. А вот подозрительных грибов вокруг оказалось много, даже слишком: странные и уродливые, они росли, казалось, прямо из камня и слабо светились в темноте.

– Нужно сделать привал, – наконец сказала Фэй.

Она поставила ногу на валун, смахнула пот со лба и огляделась. Лаверн устало сбросил мешок с плеча и хотел было сесть на землю, но Ласточка остановила его:

– Я сказала «нужно», а не «прямо здесь».

– По ощущениям мои пальцы превратились в кровавую кашу. Может, ты сжалишься и позволишь мне снять проклятые сапоги?

– Слишком опасно останавливаться прямо на тропе. Давай углубимся в это жалкое подобие горного леса.

Спорить Лаверн не решился, послушно подобрал мешок и медленно пошел следом за Ласточкой, стараясь разглядеть хоть что-то в свете факела.

Лес действительно превратился в «жалкое подобие»: листва и хвоя опали и гнили на земле, ветви склонились, а кора сочилась чем-то неприятным и смердящим.

– Они гниют изнутри, – пробормотала Фэй. – Трое, какой ужас…

– И какая вонь, – буркнул Лаверн.

– Прекрати жаловаться.

– Я не жалуюсь, это факт – лес смердит хуже выгребной ямы.

– Проклятые нуады. Без солнца наш мир долго не протянет. Даже если мы каким-то чудом победим демонов, что делать с этим?

Фэй уперлась сапогом в ствол, и по коре потекла темная гниль. Лаверн поморщился.

– Если солнце вернется, оно высушит все это. Надеюсь.

– А если нет? – Фэй подняла голову и уставилась в темное небо. – Мы все умрем от голода.

– Но ведь есть мясо.

Ласточка повернулась и посмотрела на Лаверна так, будто он был самым тупым человеком на Фокасе.

– А что, по-твоему, будут есть коровы и овцы? Ты слишком глуп даже для человека из приближенной к лорду семьи.

– Я просто не подумал…

– Естественно. На твой стол мясо попадало уже разделанным, верно?

– Я охотился!..

– Надо же! Охотился и не думал о том, как все живое в природе связано между собой?

«Мое сознание походило на улей с разгневанными пчелами всю мою жизнь, глупая нуада, я не запоминал и не замечал ничего, даже собственных сына и жену!»

Вслух этого он, конечно же, не сказал, только стиснул зубы и обжег Фэй яростным взглядом.

– Возможно, мир приспособится, – тихо сказала она. – Или все окончательно полетит в Фату.

– Еще немного – и я шагну в мир демонов добровольно.

– Просто напомню, что это ты увязался за мной, а не наоборот.

– И где бы ты была без меня? – Лаверн вспыхнул.

– А ты без меня?

Они сверлили друг друга взглядами несколько долгих мгновений, а затем Фэй пожала плечами и сказала:

– Забудь. Мы оба не в себе от жары и усталости. Доберемся до Железного Кряжа, и все встанет на свои места.

– Я вряд ли найду сына в убежище Железных Ласточек, – проворчал Лаверн, усаживаясь на островок сухой земли подальше от гниющих деревьев.

– Мне жаль.

– Что? – Он замер.

– Мне жаль, что тебе приходится переживать это. – Фэй села рядом и устало терла лицо ладонями.

– Не смей говорить так, будто мой сын уже мертв.

– Фрэн, ты странный, но не такой глупый, каким хочешь казаться. – Ласточка открыла мешок и достала вяленое мясо. – Даже если твой сын еще жив, найти его будет не так-то просто.

– Сомневаешься во мне? Не отвечай. – Лаверн отвернулся.

– Мир стал дерьмовым местечком, да? – В голосе Фэй прозвучали извиняющиеся нотки.

– А когда он таким не был? Наша история написана кровью, Ласточка.

– Неожиданно глубокомысленно.

Лаверн толкнул ее плечом и отхлебнул воды из фляги.

– Мерзость…

– Другой нет. – Фэй протянула руку. – Дай сюда.

Лаверн запихнул в рот кусок мяса и понял, что тот не лезет в горло. Из-за неспадающей жары он чувствовал себя паршиво, примерно так же паршиво, как гниющие вокруг растения.

– Я почти не видел, как он рос. – Слова сорвались с языка сами собой. – Им занималась мать.

– Но, потеряв его, ты вдруг опомнился, – заключила Фэй.

– Я долгое время был… не в себе.

– Как и многие отцы.

Лаверн покосился на Ласточку.

– Ты помнишь своего?

– Нет. Знаю только, что дед был из нуад. – Она пожала плечами. – Их мужчины никогда не остаются с человеческими женщинами, чтобы не подвергнуться оскоплению.

– Тогда что заставляет их делить с ними постель? Женщин. Я хочу сказать…

– Я поняла, не трудись. Не знаю. – Фэй снова завернула мясо в тряпицу: похоже, аппетита у нее тоже не было. – Бабушка говорила, что он был красив.

– И все? Красота? – Лаверн фыркнул.

– А твоя жена была хромой и убогой?

– Что? Нет!

– Тогда не тебе осуждать женщин, решивших отдаться нуадам.

Лаверн закатил глаза. Любой разговор с Фэй превращался в словесный поединок, победить в котором у него не было ни единого шанса.

– Я никого не осуждаю! –