Раскол - Рита Хоффман

Перед глазами Ромэйн появились кабинет отца, его хмурое лицо и карта, которую они разглядывали, казалось, в совсем другой жизни.

– Кричащий Город не единственное место, в котором можно найти помощь, – напомнил Мирай.

– Но певцы сказали…

– Неважно. Мы уже здесь и должны попытаться снова. Костяные певцы не могут говорить за всех жителей Запретного Края.

Ромэйн пожала плечами. Она понятия не имела, куда идти и что делать.

– Не хочу просить Фарию и дальше сопровождать нас, она должна вернуться к своим людям.

– Она не уйдет. Не после того, как увидела демонов и то, что они творят.

– Мы впутали ее в скверную историю.

– Рано или поздно они бы причалили к берегу и узнали, что происходит. – Взглянув в окно, Мирай добавил: – Попробуй поспать.

– Можно я посижу с тобой еще немного?

Он кивнул.

Глава 16

От Лауриэль несло кровью и по́том. Хести кривилась, но продолжала накладывать повязки, укрепляя исцеляющие свойства мази жестами Силы.

Таумиэль внимательно следил за каждым ее движением и время от времени рычал, напоминая о своем и без того подавляющем присутствии.

– Вы могли исцелиться самостоятельно, – лениво протянула Верховная.

Экипаж тряхнуло, Хести слишком сильно надавила на рану, и Лауриэль застонала сквозь сжатые зубы.

– Осторожнее, жрица, – прохрипел Таумиэль. – Нам понадобятся силы. Все силы, которые у нас есть.

– Вы так и не рассказали, кто на вас напал. – Верховная обвела взглядом генералов. – Кем бы он ни был, вам не удалось дать ему отпор.

– Он оказался неожиданно силен, – нехотя ответил Таумиэль.

– Они, – поправила Лауриэль.

– Так с ним был кто-то еще? – Гомиэль даже не попытался скрыть любопытство. – И кто же?

Краем глаза Хести заметила, как генералы переглянулись. Борьба за возможность заполучить силу Черной Матери становилась все более очевидной – Таумиэль и Лауриэль не торопились делиться с Гомиэлем сведениями и явно многое скрывали от Верховной.

– Генерал, – осторожно ответила Лауриэль. – С ним был еще один генерал.

– Не может быть. Он бы разорвал любого из десяти, предавших его… – заявил Гомиэль и тут же резко замолчал.

До Хести донесся его удивленный вздох.

– Не может быть! Только не говорите, что…

– Мы не уверены, – перебил его Таумиэль.

– Могу поклясться льдами Фаты – я чувствовала ее сущность! – рявкнула Лауриэль.

– Это невозможно, – продолжал настаивать ее возлюбленный. – Она развоплотилась!

– И все же это была она! А ты мог задержаться и разглядеть ее человеческий облик, а не сбегать, как последний трус!

– Прости, что я не остался висеть на скале, пригвожденный к ней проклятыми копьями, в ожидании неминуемой расправы! Мне пришлось разорвать собственные крылья, чтобы спастись!

Хести ничего не понимала, но слушала внимательно. Похоже, в игре появился новый игрок, силу которого генералы недооценили, – за что жестоко поплатились.

– Тет мертва, – уверенно сказал Гомиэль. – Она потеряла физическое тело, мы не нашли ничего, что смогли бы вернуть морю тел.

– Увидишь сам, – прорычала Лауриэль. – Нам нужно поторопиться и пробудить остальных генералов.

– Мы слишком далеко от Столпов, – напомнил Таумиэль. – Придется поручить это жрицам.

– Они уже заняли позиции, – подтвердила Верховная. – Но никто из них не сможет войти в Фату, чтобы забрать тела спящих генералов.

– Как всегда, бесполезны, – прорычала Лауриэль. – Пойдемте, нам нужно многое обсудить.

Она открыла дверцу экипажа и выпрыгнула из него. Остальные генералы последовали за ней.

– Мерзкие твари.

Верховная захлопнула дверцу потоком магической энергии и сморщила аккуратный нос. Хести вжалась в спинку сиденья, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, – меньше всего на свете ей хотелось, чтобы Верховная выплеснула свое раздражение на нее.

– Не бойся, лунный лучик, – Верховная усмехнулась, – я не позволю им разрушить то, ради чего мы пожертвовали жизнями сестер.

Хести продолжала молчать, но перед внутренним взором появились ужасные воспоминания: то, как Верховная иссушила Круг, навсегда отпечаталось в памяти. Она не имела права распоряжаться их жизнями, не имела права лишать их разума, превращая в своих марионеток. Но никто не мог перечить ей. Все жрицы молча принимали свою судьбу и даже считали себя избранными.

– Если бы мы могли открыть врата без силы генералов… – Лицо Верховной снова исказила гримаса отвращения. – Как же я ненавижу зависеть от кого-то!

– Но и они зависят от тебя, – напомнила Хести.

– И только поэтому эти кровожадные твари до сих пор не попытались убить меня.

«Пытаются прямо сейчас, просто ты не знаешь об этом».

Хести уставилась в окошко и с удивлением заметила вереницу людей, торопливо шагавших в противоположную сторону.

– Что происходит?

– Должно быть, эмпуссии разорили очередной город, – отмахнулась Верховная. – Не обращай внимания.

«Тебе это отлично удается», – раздраженно подумала Хести.

Она не понимала, как можно быть такой холодной, такой до тошноты отстраненной. Неужели у Верховной нет сердца? Неужели она не испытывает ничего, хоть отдаленно напоминающего сочувствие?

«Ненависть приведет нас всех к краю бездны. Это должно прекратиться».

– Мы так и не обсудили наше родство, – вдруг сменила тему Верховная. – Ты продолжишь отмалчиваться?

– Да, – буркнула Хести.

– Любая жрица лишилась бы чувств, узнав подобное, но только не ты, верно?

«Я с удовольствием поменяюсь местами с любой из них».

– Теперь я понимаю, почему ты держишь меня при себе, – нехотя сказала Хести.

– Твоя жизнь значит для меня так же много, как жизнь Лагосы.

Прохладные пальцы Верховной коснулись щеки, и Хести вздрогнула от отвращения.

– Моя мать мертва.

– Я скорблю о ней каждый день.

– Тогда зачем ты поглощала ее искру? – не удержалась от вопроса Хести.

Верховная нахмурилась и отстранилась.

– Потому что удел всякой жрицы – питать мою силу. Я использую ваши искры, чтобы защищать наш Дом, чтобы…

«…призывать демонов и убивать людей».

– …вернуть нам былое величие. Наш народ слишком долго страдал, возмездие нуад свершится любой ценой.

Как же надоела эта ложь!

Хести поджала губы и коротко кивнула, но ее искра, казалось, превратилась в жидкий огонь, разлившийся в груди. Ей хотелось схватить Верховную, встряхнуть ее и высказать все, о чем приходилось молчать, но она не могла – слишком велика была вероятность оказаться иссушенной и выброшенной в овраг, словно мусор.

– Чтобы заставить предков говорить, мне понадобится сила, – бросила Верховная. – Сядь ближе, лунный лучик.

Ладони тут же вспотели, на лбу выступила испарина. Хести медленно пересела и сжала кулаки, готовясь к новой порции невыносимой боли. Успокаивало только одно: ее искра в безопасности. И за это она должна благодарить вовсе не Верховную, мгновение назад утверждавшую, что она делает все для защиты их Дома, а демона.

«Просто потерпи, – уговаривала себя Хести, – скоро все закончится».

Пальцы Верховной сжали виски, голову пронзила резкая ослепляющая боль. Хести закричала.

Танцующие с тенями остановили экипаж и помогли им выбраться из него. В непроглядной темноте виднелись очертания огромных деревьев, густых кустов и разрушенных зданий. Генералы опустились на землю, их хвосты рассекали воздух, дрожащие и нетерпеливые.

– Что это? – Хести пропустила Верховную вперед и пошла следом.

– Руины некогда великого города, – ответила та. – Место, где жили наши предки.

– Сколько столетий минуло с тех пор? – насмешливо осведомился Гомиэль. – Здесь не осталось ничего, кроме пыли и поросших мхом камней.

– Это часть нашей истории, – грубо одернула его Верховная. – Город пал жертвой неуемных амбиций.

– Так это у вас наследственное?

Хести закатила глаза. Если Гомиэль не научится вовремя закрывать пасть, однажды Верховная просто свернет ему шею.

– Я не ждала, что твари, которые даже не рождаются, поймут глубину моего почтения к предкам.

– Своих предков мы носим в себе. В прямом смысле.

– Прекрати, – прорычал Таумиэль.

На ногу Хести наступил сундук. Она пнула его и зашипела: тот оказался защищен магией от любого внешнего воздействия. Шедшая рядом жрица позволила себе хмыкнуть.

«Идиотка. Она даже не понимает, что ее ждет», – подумала Хести, но тут же осознала: жрица прекрасно понимала, куда и зачем идет. И весь ужас заключался в том, что ее это не пугало.

– Как вы нашли это место? – спросила Лауриэль.

– Танцующие