Император Пограничья 16 - Евгений И. Астахов

— … Вы видели это заклинание? Ни звука. Ни единого…

— … Откуда у него такая техника? Он же из Пограничья…

Герасим поднял саблю с земли. Его лицо было пепельно-серым, но он держался прямо — надо отдать ему должное. Коротко кивнул мне, развернулся и пошёл прочь. Толпа расступалась перед ним, как вода перед носом корабля. Никто не хотел стоять рядом с проигравшим.

Василиса смотрела на меня через площадку. Её лицо было бледным, губы сжаты в тонкую линию. Она знала. Не всё, но достаточно. Понимала, что поединок был чем-то большим, чем просто дуэль.

Наши взгляды встретились.

В её глазах я прочитал вопрос. Благодарность. И что-то ещё — что-то похожее на страх. Она боялась спросить, что именно я сказал Строганову. Боялась узнать, какую цену я заплатил за её свободу.

Я едва заметно качнул головой. Потом. Не здесь.

Княжна моргнула, опустила взгляд. Её пальцы комкали ткань платья.

Голицын положил руку дочери на плечо и что-то тихо сказал. Василиса кивнула, не поднимая глаз.

— Князь Платонов.

Голос Сигурда был хриплым, но твёрдым. Швед попытался подняться, и его секундант придержал раненого за здоровое плечо.

— Лежите, — бросил я, подходя ближе.

— Нет. — Кронпринц всё-таки сел, морщась от боли, — это нужно сказать стоя. Или хотя бы сидя.

Он посмотрел мне в глаза. Потом перевёл взгляд на Василису, Полину и Ярославу, стоявших поодаль.

— Княжна Голицына, графиня Белозёрова, княжна Засекина, — голос Сигурда был хриплым, но твёрдым, — я публично оскорбил вашу честь. Бросил тень на вашу репутацию словами, которые не имел права произносить. Меня обманули, но это не оправдание. Я искренне прошу у вас прощения.

Василиса молча кивнула, её лицо оставалось бледным и напряжённым. Полина моргнула, явно не ожидавшая такого поворота. Ярослава чуть склонила голову — коротко, по-военному.

Только после этого Сигурд повернулся ко мне.

— Князь Платонов, я был неправ. Меня использовали, накормили ложью, направили мой гнев… — он сглотнул. — Вы дважды спасли мне жизнь сегодня. Сначала от убийц, потом от позора капитуляции. Я отзываю свой вызов.

По толпе прокатился шёпот.

— И прошу принять мои извинения, — добавил Сигурд. — За себя и за того, кто влил в мои уши яд.

Я помолчал, глядя на этого упрямого северянина. Переломить свою гордость давалось ему нелегко — каждое слово звучало так, будто он пережёвывал осколки стекла, но он их произнёс. Публично. Перед десятками свидетелей.

— Принято, — кивнул я. — Выздоравливайте, принц. У нас ещё будет время скрестить клинки. По-настоящему, без отравы и интриг.

Сигурд хрипло рассмеялся.

— С нетерпением жду.

Князь Голицын подошёл ко мне, когда толпа начала расходиться. Его лицо было непроницаемым, но в глазах я уловил нечто похожее на уважение.

— Как всегда, впечатляющая работа, Прохор Игнатьевич, — произнёс он негромко. — Магистр третьей ступени, неплохой фехтовальщик, а вы разобрали его за несколько минут.

— Ранг — не всё, — ответил я. — Опыт важнее.

— Несомненно. — Голицын помолчал. — Полагаю, вы не откажетесь отобедать со мной сегодня? Приватно. У меня есть несколько вопросов, которые лучше обсудить без лишних ушей.

Это было не приглашение. Это было требование, завёрнутое в вежливую форму. Князь хотел знать, о чём мы говорили внутри Сферы тишины. Что я узнал. Чем теперь владею.

— С удовольствием, — кивнул я.

Ярослава подошла и встала рядом, положив ладонь на мой локоть.

— Чисто сработано, — сказала она тихо. — Что ты ему сказал?

— Потом.

Рыжеволосая княжна хмыкнула, но не стала настаивать.

Через два часа я нашёл Василису в оранжерее княжеского дворца — среди апельсиновых деревьев и экзотических цветов. Она стояла спиной ко входу, но по тому, как напряглись её плечи, я понял: она знала, что я приду.

— Нам нужно поговорить, — сказал я, запирая за собой дверь.

Глава 18

Оранжерея князя Голицына представляла собой стеклянный дворец в миниатюре — высокие арочные своды купола, ажурные металлические конструкции, сотни растений из самых разных уголков мира. Апельсиновые деревья соседствовали с орхидеями, неизвестные кусты — с розовыми цветами, а воздух был напоён влагой и душистыми, сладковатыми ароматами. В углу журчал маленький фонтан, облицованный голубой плиткой.

Василиса стояла у одного из окон, спиной ко входу. Её силуэт чётко вырисовывался на фоне залитого солнцем стекла — прямая спина, напряжённые плечи, руки, сцепленные перед собой.

Дверь за моей спиной тихо щёлкнула, отрезая нас от остального мира.

— Строганов больше не угроза, — продолжил я без предисловий. — Шантаж окончен. Тема с Еленой закрыта навсегда.

Василиса замерла. Секунда, другая. Потом медленно повернулась.

— Что? — Её голос прозвучал глухо, недоверчиво. — Как это — «закрыта»?

— Именно так. Мы договорились.

Княжна смотрела на меня широко раскрытыми глазами. В них плескались страх и надежда.

— Что ты ему сказал? — Она сделала шаг ко мне. — Откуда ты вообще узнал про…

— Детали неважны, — я мягко оборвал её. — Важен результат.

Василиса стиснула пальцы так, что побелели костяшки.

— Что он потребовал взамен?

В её голосе звучала уверенность человека, который знает: за всё в этом мире приходится платить. И чем крупнее услуга, тем выше цена.

Я позволил себе лёгкую усмешку.

— Ты же хорошо меня знаешь, Василёк. Требуют не у меня. Требую я у других.

Княжна моргнула. На мгновение в её взгляде мелькнуло замешательство, но оно тут же сменилось настороженностью. Она ждала подвоха. Скрытого упрёка. Условий, которые я непременно должен был выставить.

— Я не просила тебя о помощи, — её голос стал резче, словно она защилась.

— И тебе никогда не придётся, — ответил я спокойно. — Друзей просить не нужно.

Пауза. Василиса замерла, словно не расслышала. Или не поверила тому, что услышала.

Я сделал несколько шагов вглубь оранжереи, остановившись у кадки с апельсиновым деревом. Сорвал яркий плод, покрутил в пальцах, разглядывая, и начал медленно чистить. Дал княжне время переварить мои слова.

— Почему ты не пришла ко мне сама?

В моём голосе не было обиды, лишь искреннее непонимание. Я действительно хотел знать. Василиса отвела взгляд. Её пальцы теребили кружево на рукаве — жест, который я замечал за ней, когда она нервничала.

— Строгановы слишком опасны, — она произнесла это, как заученный урок. — У них сотни дружинников. Банки. Связи в половине княжеств Содружества. Я не хотела втягивать тебя в свои проблемы.

— А у меня, по-твоему, врагов мало?

— Вот именно! — вспыхнула она. — У тебя и так хватает. Гильдия Целителей, Шереметьев, Терехов, бояре…

— Это мне решать, во что втягиваться.

Моё замечание повисло в воздухе. Василиса закусила губу. Обычно она огрызалась, спорила, выплёскивала эмоции наружу. Сейчас что-то удерживало её.

Я проглотил дольку апельсина и повернулся