Хозяин Амура - Дмитрий Шимохин

— Боже мой… — выдохнул он. — Тысячу… Это же не просто машина, это плавучий завод! Я читал о подобных в американских журналах, про калифорнийскую лихорадку. Но чтобы у нас… в Сибири…

— Именно у нас, — я наклонился к нему через стол. — Мне нужен не просто инженер, который будет следить за тачками и лопатами. Мне нужен человек, который построит на Бодайбо самый современный, самый мощный дражный флот в мире. Который не побоится невиданных доселе масштабов. Вы — тот человек?

Не ответив, он бережно взял мою салфетку с эскизами, словно это была не заляпанная соусом тряпка, а правительственный указ, сложил ее и спрятал во внутренний карман своего сюртука.

— Когда выезжать, Владислав Антонович? — спросил он тихо, и по его тону я понял, что он уже мысленно пакует вещи.

— Как только Никифор Семеныч соберет обоз!

— За этим дело не станет. Пару дней — и все готово! — пообещал Лопатин. — А ты сам что ли тоже поедешь?

— Да. Видишь ли, Никифор Семеныч, — пояснил я, — история с акциями Сибирякова мутная.

— А то я не вижу! — хмыкнул тот. — Жулик он первостатейный.

— Дело не в том, что жулик. А в том, откуда у него так быстро нашелся лишний миллион. Свои капиталы он в обороте держит, в товаре, в пароходах. Чтобы выдернуть такую сумму, ему пришлось бы пол-Иркутска на уши поставить. А все прошло тихо…

Лопатин задумался, поглаживая бороду.

— Ты на что клонишь? — спросил он наконец.

— Я думаю, — сказал я медленно, — что он заплатил за свои акции не своими деньгами. А нашими. Вернее, нашими будущими. Я почти уверен, что во время своей «разведочной» экспедиции на Бодайбо он не только нашел богатую жилу, но и успел изрядно ее пощипать. Втихую. И именно этим, утаенным, краденым золотом он и расплатился!

Лопатин присвистнул.

— Вот это поворот… А доказать сможешь?

— Вот за этим я туда и еду, — ответил я. — Мне нужно провести на его «разведочных» участках ревизию. Найти скрытые шурфы, опросить людей, поднять бухгалтерские книги его артели. Устроить настоящее следствие. Если я докажу, что он вор, — ему не просто придется вернуть деньги. Ему светит каторга.

— Дело тонкое, — покачал головой купец. — Опасно. Он же там теперь хозяин, управляющий. Все его люди. Сожрут тебя и не подавятся.

— Поэтому я и еду сам, — сказал я. — Неофициально. Как представитель главного акционера с проверкой.

Лопатин загорелся. Идея уличить своего старого врага в воровстве пришлась ему по душе.

— Хорошо, — сказал он, ударив кулаком по столу. — Помогу, чем смогу. Люди нужны, чтобы допросить по-тихому, с пристрастием? Найду. У меня тут есть на примете пара бывших приставов, уволенных за излишнее рвение. Собаки цепные, любого развяжут. Обоз в дорогу снарядить? Сделаю в лучшем виде! Через неделю будешь готов к отъезду.

Я пожал его протянутую руку. Новый, опасный этап моей сибирской одиссеи только что начался. Путь на Амур снова откладывался. Теперь все мои мысли были там, на севере, в диком, заснеженном краю, который звался Бодайбо.

Глава 21

Глава 21

Победа на собрании оставила после себя странное послевкусие. С одной стороны — полный триумф: я отстоял свое место, поставил наглеца Сибирякова на место и заручился поддержкой акционеров. С другой — понятно было, что это лишь первый раунд. Война только начинается, из залов для собраний перемещаясь в судейские кабинеты и на глухие таежные тропы.

Нужно было действовать, и действовать быстро. Первым делом я подписал приказ о снятии Сибирякова с поста исполнительного директора. Вместо этого было учреждено 2 должности — управляющий по снабжению — им стал Лопатин — и технический управляющий — эту должность получил Басаргин. Первые несколько дней в Иркутске прошли в бешеной суете: вместе с Лопатиным мы мотались по городу, закладывая фундамент нашего будущего предприятия. Никифор Семенович, войдя в азарт, развил кипучую деятельность. Он нашел нам обоз для экспедиции на Бодайбо — два десятка крепких саней-розвальней с опытными возчиками. Он же привел ко мне двоих людей, которые должны были стать моими «глазами и ушами» в предстоящем расследовании.

Первый, Иванишин Петр Семенович, оказался немногословным, суровым господином с вислыми усами и тяжелым, бычьим взглядом бывшего городового. Он не задавал лишних вопросов, а лишь слушал, кивая, и по тому, как он держал руки — большие, тяжелые, — было видно, что он привык сначала действовать, а потом говорить. Второй, Никифоров Аполлодор Аркадьевич, был его полной противоположностью: седовласый, юркий старичок-балагур с хитрыми, вечно смеющимися глазками, бывший судейский крючкотвор, знавший все лазейки в законе и все тропки в человеческих душах. Идеальная пара: бульдог и лис.

Пока Лопатин закупал припасы, я решил заняться еще одним важным делом. Нашему Обществу нужна была контора. Постоянный штаб, символ нашего присутствия и власти в столице Восточной Сибири. Лопатин предложил несколько вариантов. Первый — старый деревянный дом на окраине — я отверг сразу. Второй, большой купеческий особняк в центре, показался мне слишком дорогим и кричащим, да и цена в сорок тысяч рублей показалась мне чрезмерной.

В итоге, по наводке все того же Лопатина, я остановил свой выбор на небольшом, но крепком каменном особнячке на берегу Ангары. Два этажа, толстые стены, сухие подвалы для кассы и архива — именно то, что нужно. Чтобы избежать лишних толков и будущих обвинений в растрате, я купил его на «свои», личные деньги, благо после сдачи золота и перепродажи акций их у меня было более чем достаточно. Удар по рукам, и у «Сибирского Золота» появился свой дом.

Далее нужно было провести ревизию финансовых средство. Я сидел в своем гостиничном номере, перебирая в голове цифры, и от их масштаба слегка кружилась голова. Арифметика выходила занятная. Уставной капитал Общества составлял семь миллионов, разделенных на семьдесят тысяч акций. Из них:

Два миллиона принадлежали Верещагиной, которая хоть и голосовала против меня, но деньги свои внесла исправно.

Один миллион был от Сибирякова. Заплатить за акции он должен был два миллиона, но внес только один. Поэтому 500 тыс. из них считались принадлежащими Обществу, а еще 500 тыс. — опять же моими собственными.

Еще один миллион внесли в Общество мы на пару с Лопатиным: он в преддверии собрания акционеров