Головы с плеч - Зои Хана Микута

Икка в бешенстве трясла руками, забыв о наручниках с рунами. Запахло паленым – это волоски на руках обгорели от какой-то магии, которую она пыталась сейчас применить. Она открыла рот – чтобы огрызаться и браниться, предположила Каро, – и замерла. Взгляд ее темных глаз медленно переместился куда-то за спину Каро. Каро обернулась и проследила за этим взглядом.

– Есть что сказать, Алиса?

Когда они садились в поезд, было еще темно.

– Подходящий транспорт для Верховной Жрицы, а? – вздохнула Каро. – Ну разве он не выглядит священным?

Икка только сейчас разглядела все руны, выгравированные на металлической стенке вагона.

– Он выглядит безумным. – Икка разглядывала надписи. – Руны равновесия. Руны очищения. Руны удачи.

«Какая же ты показушница, только бы похвастаться своей ученостью». Каро зевнула.

– Руны-помогающие-Хэтти-не-свихнуться-в-Стране-Чудес… О, Алиса! Откуда такое мрачное выражение на твоем маленьком личике? Неужели ты наконец начинаешь понимать, что столкнулась с ведьмой, которая сильнее тебя?

Мы обманем читателя, если скажем, что Икка, охваченная яростью, поспешно покинула Бега после того, как увидела Кэресел, наслаждающуюся праздником в обществе Хэтти Новембер Ккуль. Ну, насчет ярости, конечно, правда. Но она досмотрела представление до конца, полюбовалась тем, как Святой Хэтти отрывает руки и ноги монстрам, пойманным в Стране Чудес. Ей нужно было дождаться, когда Кэресел покинет арену, чтобы убить ее и покончить со всем этим прямо здесь и сейчас. Она перемещалась из тени в тень, появлялась и исчезала.

Исчезала, чтобы Хэтти не смогла дотянуться до нее.

Итак, Икка ныряла в тень зрителя, стоявшего рядом, и возникала из тени другого человека на противоположной стороне арены. Монотонный гул толпы прерывался мгновениями мертвой тишины: шум, тишина, снова шум, снова тишина. Она почти не обращала внимания на то, что происходило внизу, на арене; ее взгляд был прикован к королевской ложе. Вынырнув из тени в последний раз, Икка увидела, что королевы в ложе нет.

Что Хэтти покинула свою свиту, что ее вуаль откинута назад, и что она спускается на арену.

Никто, видимо, не заметил, как ее ноги ступили в грязь, как молодая женщина приблизилась к извивающейся массе сырого мяса, схватившейся насмерть со Святым из Страны Чудес. Ее туфли и темная юбка ее ханбока были перепачканы в черной крови. Земля была насыщена кровью до предела, кровь собиралась в лужи вокруг Святых. Королева подошла к своему творению в тот момент, когда оно раскрыло пасть, начинавшуюся в основании шеи, вонзило зубы в Святого-соперника и оторвало ему голову.

Толпа взревела.

Икка бросила быстрый взгляд на Кэресел, находившуюся в ложе. Увидела, как Каро улыбается в экстазе, глядя на то место, где Хэтти неподвижно простояла весь день.

Когда Икка снова обернулась к арене, кровь застыла у нее в жилах.

Червонная Королева смотрела прямо на нее.

Глаза серо-бурого цвета, похожие на грязную воду. Черты лица, неподвижные и бесстрастные, как на портрете. Крики зрителей постепенно стихли, и наступила тишина.

Хэтти отвернулась. Протянула руку. Ее творение выронило оторванную голову Святого и поползло к своей хозяйке на многочисленных конечностях. Остановившись перед ней, оно выпрямилось во весь свой гигантский рост, разинуло пасти, защелкало челюстями, но Хэтти равнодушно смотрела ему под ноги.

– Как я могла тебя не заметить? – раздался странный голос Верховной Жрицы. Икке казалось, что королева говорит откуда-то с другого конца длинного туннеля. Голос был приглушенным, слова – неразборчивыми. – Откуда ты пришла?

Хэтти наклонила голову. Традиционная вуаль, укрепленная у нее на волосах, слегка затрепетала; она была почти невесомой, невидимой, как дым. Кое-где на ней виднелись засохшие пятна магии королевы.

– Что вы делаете? – пробормотала Икка. Она сама не знала, о чем хочет спросить: «Что вы делаете со мной?» или «Что вы делаете там?».

Она не слышала ничего, кроме голоса Хэтти и биения своего сердца, словно они двое оказались в ином мире, в пустоте, перенеслись в ее Темное убежище.

– Не знаю. Может быть… Мне стало скучно. Может быть, на следующий год… на следующий год…

Несмотря на всю ненависть к Ккулям, которая жила в душе Икки уже много лет, она обнаружила, что не может найти слов, что внимание Хэтти зачаровало ее.

Оно было теплым.

Сначала.

А потом у Икки потемнело в глазах.

Какое-то мгновение она не могла понять, где находится: только что она была в Округе, на празднике, смотрела на бой Святых. Икка выругалась… Где она?

Да. Точно. Она была в Стране Чудес.

Она знала, потому что Лес разговаривал с ней.

Его листва шептала у нее над головой. Что он говорит?

Нет, нет. Икка зажмурилась, открыла глаза, сфокусировала взгляд. От магии щипало в горле.

Это шептала Хэтти, сообразила Икка, шепот доносился оттуда, с арены.

– Что?

Икка тряхнула головой. Снова взглянула на Каро, которая по-прежнему лучезарно улыбалась, глядя на пустое место, словно королева никуда и не уходила. Должно быть, Хэтти сотворила какое-то заклинание, создала иллюзию, околдовала всех людей, но Икка не поддалась чарам потому, что в тот момент как раз перемещалась через тьму. И вот теперь она оказалась наедине с Червонной Королевой. И обнаружила, что не готова к такому общению.

– Что вы сказали?

– Это похоже на меня?

– Что? – Она с трудом дышала, серебристая жидкость обжигала десны. – Вы говорите… о… Стране Чудес?..

– Нет. Я говорю не о Стране Чудес.

Хэтти вытерла красную струйку, стекавшую из носа на верхнюю губу. Другая рука лежала на голове Святого, который склонился перед своей хозяйкой. Черты нескольких тварей слились, на мертвенно-бледной коже не было ни единого шрама, как будто они никогда не существовали отдельно друг от друга. Как будто Святой всегда был таким.

– Я не знаю, о чем вы. – Икка не понимала, что происходит. Почему она не бросится на Хэтти и не прикончит ее, ведь она всегда твердила, что убьет королеву, если у нее появится такая возможность!

Кэресел тоже так говорила.

И что теперь? Теперь посмотрите на нее.

Икка смотрела на нее…

Эта мерзкая светлая голова, эта отвратительная ухмылочка. Как же Икке хотелось оторвать эту голову! Как ей хотелось сначала заорать на Каро, потребовать объяснений, потребовать, чтобы она испытала чувство вины, чтобы она поняла, за что ее карают. «Как ты могла? Неужели ты забыла Текку? Неужели ты забыла меня?»

– Ты готова скорее умереть, чем потерять ее? – услышала она голос Хэтти.

Икка не могла понять, откуда Хэтти узнала, что они значили друг для друга. Но ответ все равно возник у нее в мозгу немедленно. Когда-то – да. Икка выбрала бы смерть. Она охотно провалилась бы в