Варяг II - Иван Ладыгин

Но этого было мало. Слишком мало. Вражеская армада, словно многоголовый змей, продолжала ползти вперед, огибая тонущие суда, напирая массой. Они уже почти достигли невидимой линии, где должна была быть «цепь».

И тут я увидел, как огромный, смоленый трос, обвитый для прочности стальной проволокой, с громким, как выстрел, плеском вырвался из воды. Он до предела натянулся между двумя мысами. Эйвинд сработал на славу и четко поймал момент!

Передовые корабли Харальда на полном ходу врезались в эту внезапную преграду. Дерево их носов с ужасающим, резким треском ломалось, кили скрежетали. Их по инерции, не успев затормозить, таранили свои же, идущие сзади. На несколько мгновений в центре бухты образовалась свалка из десятков драккаров, беспомощно уткнувшихся друг в друга, смешавшихся в чудовищную кучу.

— Рогатки! Беглый огонь! Все! — скомандовал я, и сам бросился помогать перезаряжать нашу машину.

Теперь уже все наши метатели открыли сокрушительный огонь. Камни, один за другим, сыпались на скучившегося противника настоящим градом. Лучники, наконец-то получив возможность стрелять по плотной, почти недвижимой цели, принялись осыпать вражеские палубы тучами стрел. Это был кромешный ад. Настоящая мясорубка, порожденная моим разумом и их мужеством. Вода в бухте стремительно краснела.

Вдохновленный зрелищем, видя панику в стане врага, я схватил один из глиняных кувшинов с «Пламенем Суртра». Взвесив его в руке, я размахнулся и швырнул его по высокой дуге в ближайший драккар, который увяз в общей свалке и представлял собой идеальную мишень.

— Зажигательные! Огненные стрелы, по готовности! — крикнул я лучникам рядом.

Одна из стрел, с тлеющей, пропитанной смолой паклей на наконечнике, просвистела у меня над ухом и вонзилась в палубу как раз рядом с разлившейся маслянистой смесью. С сухим цепким треском вспыхнуло яркое пламя. Оно стало жадно расползаться по смоленому дереву, липнуть к одеждам и щитам. Скоро весь корабль превратился в гигантский, пылающий погребальный костер. Люди, объятые ужасом, с дикими криками бросались с него в воду, но и там их настигала смерть от наших стрел.

Другие расчеты на обоих мысах тоже начали бросать кувшины. Но результат, увы, был разным. Где-то смесь вспыхивала, как надо, сея хаос и панику. Где-то горела вяло, чадя черным дымом. А на одном из кораблей и вовсе не загорелась, расплескавшись бесполезным масляным пятном. Проклятие! Где-то в цепочке производства была допущена ошибка в пропорциях!

Затем я услышал отчаянный прерывистый звук рога. Он доносился с той стороны, где сейчас был Эйвинд. Я перевел взгляд на «цепь». И обомлел. Один из самых крупных и прочных вражеских драккаров, несясь на всех парусах, подгоняемый отчаянными гребцами, с размаху, со всей своей чудовищной массой, ударил в натянутый трос. Раздался звук, похожий на удар гигантского хлыста. Трос, не выдержав чудовищной запредельной нагрузки, лопнул посередине. Его концы с диким визгом взметнулись в воздух, словно подрубленные змеи.

Наша преграда была сломлена и уничтожена. И теперь большая невредимая часть флота Харальда устремилась к гавани Буянборга, где их ждали лишь наши немногочисленные драккары и отчаянные воины на берегу.

— К коням! — закричал я, оборачиваясь к своим уставшим людям. — Нам нужно в город, на береговую оборону! Здесь мы свое дело сделали!

Я бросился к лошадям, привязанным в глубине мыса, но мое движение прервало появление одинокого всадника, скакавшего к нам по тропе. Это была Астрид. Она скакала ко мне, ее лицо было бледным, как лунный свет, волосы разметались на ветру, а в глазах таилась буря страха, отчаяния и безрассудной решимости. В руке она сжимала меч.

— Что ты тут делаешь⁈ — рявкнул я, охваченный внезапной яростью от ее безрассудства. — Я…

Но договорить мне на дали. Боковым зрением я заметил, как на меня двинулась быстрая тень Сигурда. Его лицо было искажено безумной ненавистью. Слезы высохли, оставив после себя лишь едкую соль мести. В его глазах горел недобрый огонёк…

— Мой сын погиб из-за тебя, ублюдок! — яростно захрипел он… — Это всё твои интриги! Твоя проклятая миссия! Твое колдовство! Все из-за тебя! Ты украл у него славу и любовь, ты наслал на него проклятие!

Клинок ярла со свистом рассек воздух, целясь мне в висок. Я едва успел отскочить, на ходу с силой выдергивая свой собственный меч из ножен. Сталь звякнула, высекая сноп ослепительных искр. Рука онемела от силы удара.

— Сигурд, опомнись! Сейчас не время! Враг у ворот! — попытался вразумить его Лейф, делая решительный шаг вперед. Лицо друга было искажено гневом и недоумением.

Но люди ярла мгновенно обнажили оружие и бросились на Лейфа и моих товарищей, отрезая их от меня, связывая боем. На краю мыса, под аккомпанемент рева битвы в бухте, завязалась своя, отдельная, яростная и хаотичная схватка. Брат пошел на брата в самый решающий миг.

Сигурд никого не слушал. Его удары были мощными и размашистыми, лишенными обычной для него хитрой расчетливости. Он рубил, крушил, пытаясь размазать меня по скалам. Я отбивался, отступая, чувствуя, как проклятая усталость после боя с Лейфом и управления «Рогаткой» давит на меня свинцовой тяжестью. Мои парирования становились все медленнее, ноги дрожали.

Он теснил меня к тому самому, зловещему обрыву, куда он пытался столкнуть меня во время тренировки. За моей спиной бушевало море, бившееся о черные острые скалы.

— Кончай его, ярл! Добей выродка! — кричал кто-то из его людей, сцепившись в бою с Лейфом.

Я видел, как Астрид, крича мое имя, пыталась подскакать ближе, вырваться, но один из хускарлов Сигурда грубо схватил ее коня под уздцы, заставляя животное встать на дыбы.

И в этот миг, когда мое внимание на долю секунды отвлеклось на нее, Сигурд сделал грязный финт. Обманное движение мечом в голову, за которым последовал неожиданный, молниеносный удар ногой в живот.

Я увидел его движение слишком поздно. Мощный, точно рассчитанный удар пришелся в солнечное сплетение. Воздух с хрипом вырвался из моих легких. Я потерял равновесие, споткнулся о выступающий край скалы и полетел вниз, в холодную, соленую пустоту.

В последнее мгновение, уже падая, я встретился взглядом с Астрид. В ее широко раскрытых, прекрасных глазах я увидел бездонное немое отчаяние, крик, который никак не мог вырваться наружу. Ее рука была протянута ко мне, пальцы сжимали пустоту, словно она и впрямь могла остановить падение, остановить неумолимый ход судьбы.

Я попытался сгруппироваться в воздухе, чтобы не рухнуть плашмя. А потом меня обнял обжигающий холод. Тьма хлынула со всех сторон… Соленая и беспощадная…