Бремя власти IV - Иван Ладыгин

И я оттаял… По-другому и быть не могло!

Я снова стал чувствовать.

Горячие, долгожданные слезы хлынули из моих глаз, потекли по щекам, смешиваясь с кровью из носа. Дыхание сперло. Горло сжал спазм, и я подавился рыданием. Мир вокруг поплыл, заискрился, наполнился красками и звуками, которые я не слышал и не видел неделями. Я почувствовал тревогу своих людей и оглушительный, всепоглощающий стыд.

— Николай? Что случилось⁈ — взволнованно крикнула Валерия, делая шаг ко мне.

Я поднял на нее взгляд. И впервые за долгие недели действительно УВИДЕЛ ее. Не как союзника, не как тактическую единицу, а как женщину. Напряженное, осунувшееся, прекрасное лицо. Глубокие тени под глазами от бессонных ночей и постоянной тревоги. И тот самый, скрытый под маской усталости и страха, еле заметный свет. Свет материнства. Свет нашей дочери.

— Лера… — я сглотнул огромный, колючий ком в горле. — Прости меня… Прости меня, дурака, за бесчувственность… за черствость… Это все… этот гребаный Спящий… он отрезал часть моей души, Лера… выжег все внутри… А сейчас… я вернул ее… Боже… Боже правый… каким же кретином, каким куском льда я был все это время… Как же тебе тяжело пришлось…

— Что⁈ Как? Что ты говоришь? — она опешила, ее глаза округлились до предела, в них плескалась целая буря — страх, надежда, смятение, неверие.

Все на мостике уставились на нас, забыв на секунду об аде за барьером, о трещащем куполе, о войне. Воцарилась оглушительная тишина, нарушаемая лишь гулом магии и далекими взрывами.

— Ты беременна, — выдохнул я, с трудом поднимаясь на ноги. — Вот почему тебя мутило все это время… Ты носишь под сердцем нашу дочь… У нас будет дочь, Лера! Прекрасная, сильная дочь!

Тишина на мостике стала абсолютной. Все смотрели на нас с шоком и полным, абсолютным недоумением. Валерия не отставала от них. Она смотрела на свой еще плоский живот, потом на меня, снова на живот.

— Я… я не… — она растерянно покачала головой. — Я думала, это просто стресс, усталость… Николай, ты уверен?

— Я сейчас пытался… «исцелить» тебя, — объяснил я, подходя к ней. Каждый шаг давался мне через силу, но это была сила преодоления. — И я увидел… нет, я почувствовал ее. Нашу девочку. Наши души соприкоснулись через нее, и что-то… щелкнуло. Я стал… прежним. Я вернулся, Лера!

Я подошел к ней вплотную. Она смотрела на меня, все еще не веря. В ее глазах плескалась целая буря, а в самой глубине — та самая, задавленная мною любовь.

— Всё будет хорошо, — тихо сказал я ей и поцеловал ее…

Нежно, но страстно, с той самой яростью, с которой недавно рубил Спящего. В этот поцелуй я вложил все, что вернулось ко мне. Всю свою боль, все раскаяние, всю ярость за потерянное время, всю любовь, которую не мог выразить словами. Я чувствовал, как ее губы сперва замерли в немом удивлении, потом дрогнули, отозвались. И в этот самый миг, одновременно с поцелуем, я провел по ее энергетическому контуру тончайшей, бережной нитью магии. Мощное, но щадящее заклинание сна. Она не должна была видеть того, что произойдет дальше. Она заслужила покой.

Ее губы ответили мне на мгновение, потом тело обмякло, окончательно сдавшись на милость магии и истощения. Я поймал ее на руки, почувствовав ту самую, непривычную легкость, которую не замечал раньше. Я отнес ее в нашу каюту, уложил на койку, накрыл своим плащом. Поцеловал в лоб и положил руку на ее еще плоский живот.

— Спи, моя валькирия. Ты свой ад уже прошла. Теперь мой черед!

Я вышел обратно на мостик. Воздух был густ, как смола, от невысказанных вопросов и всеобщего напряжения. Все смотрели на меня. Шок от моего недавнего срыва постепенно сменялся тревогой и вопросом: «Что дальше?».

— Коловрат! — мой голос прозвучал твердо и без колебаний.

Старый медведь выступил вперед из тени и слегка наклонил голову в бок…

— План изменился! — объявил я, обводя взглядом всех. — Ты принимаешь командование дирижаблем на себя!

Олег хмыкнул, скосив глаз в сторону каюты, куда я унес Валерию.

— Кхм… Чего уж тут не понятного? Волчара почуял, что его волчица со щенком в утробе, и решил спасать выводок… Логично.

— Я тебе сейчас в морду дам за такие метафоры, — отрезал я беззлобно. В его грубоватой прямолинейности была своя правда.

— Да понял я, понял! — буркнул он, но в его глазах мелькнула искра глубочайшего понимания и одобрения. — Но позволь остаться с тобой! Одному тебе там, в этой мясорубке… ну, ты сам знаешь. Двум нам сподручнее будет!

— Нет. — отрезал я жестко. — Я должен быть уверен, что на борту «Соколика» будет сильный, верный и чертовски упрямый негодяй, который не даст в обиду команду и мою невесту. Ни при каких обстоятельствах. Твоя задача — вывести этот корабль из-под огня и свалить отсюда, как можно дальше! Понял⁈

— Но всё же… — он попытался возразить еще раз, но я его прервал, и в моем голосе зазвенела императорская сталь.

— Я — твой император! И это приказ!

Игорь шагнул вперед, его молодое, обостренное чувство долга не позволяло ему молчать.

— Ваше величество! Это безумие! Возьмите хотя бы меня с собой! Одному вам не прорваться! Мы ваша гвардия! Наша обязанность — прикрывать вас!

Остальные — Песец, Васька, Вадим — загалдели, поддакивая. Готовы были рваться в бой. Готовы были умирать рядом со мной. Преданные, любящие, бесшабашные дураки. Моя новая семья.

— Я справлюсь, — припечатал я. — Выполняйте приказ! Это последнее, что я прошу у вас как ваш друг. Обеспечьте отход. Сохраните ее. Сохраните себя.

С этими словами я подошел к самому краю мостика. Внизу, за стенами цитадели, кипела жестокая и отчаянная битва. Вокруг искрила магия, взрывы сотрясали воздух, «Соколик» содрогался под очередным ударом по куполу. Я встал на самый борт, посмотрел вниз, на ближайшую крепостную стену, утыканную жерлами костяных орудий, из которых плевались сгустки энергии.

Я глубоко вдохнул, в последний раз почувствовав вкус воздуха на своем корабле. И с силой оттолкнулся.

Свободный полет вышел недолгим. Я сгруппировался, превратив падение в управляемое пике, в удар копья. Мое тело, усиленное магией и переполняющей меня яростью, врезалось в каменные плиты внутреннего двора Цитадели с силой падающего метеорита.

Земля вздрогнула. Взметнулся фонтан пыли, осколков и обломков. Образовалась воронка диаметром метров в десять. Я медленно поднялся на ногу из центра этого мини-кратера, отряхнулся. Пыль осела и мне открылась картина маслом…

Меня уже ждали. И ждали не просто так.

Целая армия, собранная специально для встречи особого