Бремя власти IV - Иван Ладыгин

Она втайне надеялась на смерть. Чистую, простую, героическую смерть в бою. Чтобы все это наконец закончилось. Чтобы больше не чувствовать эту раздирающую боль и эмоциональную путаницу!

Но демоны, черт бы их побрал, не желали ей такого легкого выхода! Они хотели, чтобы она страдала. Чтобы она видела, как гибнут другие.

Когда они с основными силами подошли к демоническим стенам, ее охватил настоящий ужас. Вблизи они были еще чудовищнее. Это был сплавленный воедино конгломерат из конечностей, черепов, позвоночников, ребер, все это шевелилось, щёлкало щелями-ртами, из которых сочилась черная слизь. Всё это звучало низким похоронным стоном, исходящим из тысяч глоток одновременно. И с этих живых стен на них обрушился настоящий ад.

Тучи стрел, выточенных из засохшей крови и заостренных костей. Сгустки концентрированной скверны, которые, падая, разбрызгивались и разъедали доспехи и плоть за секунды, оставляя после себя дымящиеся скелеты. Гули, похожие на раздувшихся, лысых пауков с длинными когтями, скатывались по стенам и вгрызались в строй, отрывая куски мяса, их визг резал слух. Импы, мелкие и юркие летуны с кожистыми крыльями, осыпали магов проклятиями, сводя их с ума, заставляя обращать заклинания против своих. А за ними, на самых верхах, стояли массивные, закованные в черный, отливающий синевой металл Рыцари Бездны. Их двуручные мечи, размером с человека, испускали волны парализующего страха, от которого у молодых бойцов подкашивались ноги.

— Вперед! Не останавливаться! К пролому! — кричал голос какого-то офицера, но его тут же поглотил вой гуля и грохот взрывов.

Паровые големы утюжили первые ряды защитников. Их мощные кулаки и молоты крушили костяные выступы, разбрасывали обломки и брызги слизи. Но из проломов и амбразур тут же выливались новые волны тварей, более мерзких и агрессивных. Маги, укрывшиеся за щитами пехоты, творили свою разрушительную работу. Огненные вихри выжигали целые сектора обороны, обращая демонов в угли. Ледяные штормы сковывали и дробили гулей, превращая их в ледяные статуи, которые затем разбивались очередями из джипов. Молнии рассекали воздух, находя свои цели среди летающих импов, осыпая землю дымящимися обугленными трупиками.

Но и Скверна не оставалась в долгу. С костяных башен, венчавших стены, били концентрированные ленты багровой энергии. Один из таких лучей, толщиной в бревно, прошелся по строю инквизиторов. От них не осталось ничего, кроме пятна спекшегося пепла на земле и легкого запаха озона. Другой луч попал прямо в грудь парового голема. Исполинская машина взорвалась, как маленькое солнце, разбросав куски раскаленного металла по окрестностям и уничтожив с дюжину своих же солдат, которые перед смертью долго кричали, объятые пламенем.

Анна отбивалась на автомате, ее тело помнило движения лучше, чем разум. Ее клинок впивался в слизистые тела гулей, лед крошил летающих тварей, заставлял их падать и разбиваться о землю или головы своих же союзников. Она чувствовала, как истощается ее источник. Рука немела от постоянной отдачи револьвера. Кровь заливала лицо, плащ, делая все липким и скользким. В ушах стоял непрерывный звон.

Это был кромешный ад. И никакого геройства, никакой романтики… Лишь грязь, вонь, невыносимая боль, животный страх и механическое уничтожение, пока тебя самого не убьют. Она видела, как молодой охотник, не старше двадцати, упал на колени, пытаясь затолкать обратно в живот свои кишки. Видела, как инквизитор, объятый демоническим пламенем, с криком пробежал несколько шагов и упал, превртившись в уголек.

Их просто давили числом. Строй трещал по швам. Големы один за другим превращались в груды дымящегося металлолома. Кавалерия была почти вся выкошена, кони и всадники растоптаны, изуродованы, разорваны на части. Охотники, полагающиеся на скорость и точность, гибли в давке, не имея пространства для маневра, захлебываясь в волнах мелкой нечисти.

Анна отбила атаку Рыцаря Бездны, едва увернувшись от его гигантского меча, который вонзился в землю рядом, вырыв котлован. Ее клинок скользнул по его латам, не оставив и царапины — лишь попусту высекла сноп искр. Рыцарь беззвучно занес меч для нового смертельного удара. И Анна поняла, что не успеет отпрыгнуть. В ее голове мелькнула спокойная, почти радостная мысль: «Ну вот и все… Сейчас всё и закончится…»

И в этот самый момент, когда тень смертоносного лезвия уже накрыла ее, со стороны императорского дирижабля она заметила странное гигантское движение.

Все небо, что было за «Соколиком», заполнила белая дымчатая масса. Она неслась на стены с невероятной и неестественной скоростью, не издавая ни звука. Это было воинство призраков. Тысячи, десятки тысяч бесшумных воинов врезались в демонические порядки. Началась самая странная, нелепая и жуткая резня, которую Анна когда-либо видела.

Дымчатые мечи и копья призраков проходили сквозь доспехи и плоть демонов, не оставляя физических ран, но твари замирали, конвульсивно дергались и рассыпались в черный прах, будто их внутренняя, демоническая суть была мгновенно уничтожена, аннигилирована. Призраки не умирали. По ним били, их рассекали надвое, но они просто теряли форму на секунду, чтобы затем снова собраться из тумана и продолжить свою безмолвную бойню. Они были идеальными солдатами — не знающими страха, боли и пощады.

А потом она увидела гигантского крылатого воина в огненных доспехах, парившего в небе, подобно древнему божеству войны. Он взмахнул своим мечом, который был соткан из молний и чистого солнечного пламени. И от этого взмаха в сторону самой мощной, центральной секции стены ринулся сгусток чистой, невероятной, почти божественной мощи.

Это была воля, облеченная в энергию! Приговор, вынесенный самой материи!

Стена, которая выдерживала сосредоточенные удары големов и самые мощные магические обстрелы, не устояла. Она сложилась, как карточный домик. Гигантские костяные блоки весом в несколько тонн взлетели на воздух, куски живой, шевелящейся плоти испарились с шипением. Один из блоков рухнул на ее противника, подарив ей шанс на спасение.

Образовался гигантский, дымящийся пролом, шириной в сотни метров. Через него открылся вид на зловещие башни Черной Цитадели. Путь был открыт.

Анна застыла, не веря своим глазам, едва увернувшись от летящих обломков размером с дом.

— Какого черта тут происходит⁈ — вырвался у нее крик, в котором смешались отчаяние, изумление и какая-то истерическая надежда. — Откуда у Императора такая мощь⁈ Это… это выше любых известных нам гримуаров!

Ее подхватила сильная рука, не дав упасть от потрясения. Это был магистр Павел. Его лицо, состаренное и испещренное новыми морщинами после пережитого откровения, было спокойным, почти умиротворенным. В глазах, однако, горел тот самый фанатичный огонь, но теперь он был направлен в нужное и единственно верное русло.

— Не все ли равно, дитя мое? — сказал он, и на его изможденных