Стажер Зеркального сыска - Юлия Борисовна Гладкая

– А чего молчит? – уточнил Митя.

– Так язык ему кто-то срезал, чую, не ножом, магией. Срез старый, а все ж боль в нем осталась. Вызнать бы кто, да Федя не признаётся, – покачала головой ведьма, – а что еще страшнее, – девушка посмотрела на стажера, – так то, что магии в нем на донышке осталось, точно высосал ее кто, по каплям.

Митя поежился от одной мысли, что такое может быть правдой, а сам же сказал:

– Ну что ж, это хорошо, что ты его нашла, мы тут как раз с Игнатом Исааковичем вместе, вот и…

Закончить он не успел.

Немтырь вдруг оскалился. Зарычал не хуже собаки и так сверкнул глазами, что Мите стало не по себе.

– Федька, ты че? – опешила ведьма, и в этот момент что-то толкнуло Митю. Стажер подался вбок и увидел, как рядом наставник пускает зеркальцем смертельный луч. Яркий сполох пронесся вперед, метя аккурат в грудь калеки, да только Стешка бросилась наперерез и тут же рухнула подбитой птицей.

Федя с рычанием дернул пальцем на спусковом крючке.

Треск выстрела ударил по ушам, вспышка озарила тусклую внутренность комнатушки, резко запахло пороховым дымом. Послышался вскрик Игната. Не задумываясь, не метясь, Митя присел, прикрыл глаза рукой и выметнул цепь бликов. Яростное рычание мгновенно оборвалось, звенящая до болезненности тишина накрыла помещение.

Пригнувшись, Митя ринулся к Стешке. Ведьма лежала на полу ничком. Рыжие волосы, рассыпавшиеся поздней листвой, словно освещали ее хрупкую фигуру. Позади нее, замерев с открытым в крике ртом, навсегда застыл Федор, пригвожденный к стене бликами, как бабочка к бархату. Револьвер валялся у его ног.

Стажер, сев, подтянул к себе Стешку, легкую и тонкую, как былинка. К его радости, ведьма была жива. Но с левого бока платье обуглилось, а плоть под ним почернела. В нос била вонь горелого мяса, и першило в горле.

– Стешка, дурочка, что ж ты делаешь, – прошептал Митя, пытаясь хоть как-то волшбой облегчить страдания девчонки.

– Все хорошо, Мить, хорошо, – прошептала та, смешно скривила губы, – только Федя…

– Стеш, все потом, сейчас я тебе помогу, – дрожащим голосом пообещал Митя, подхватывая свою ношу и поднимаясь с пола.

Игнат Исаакович подошел к ним, вытирая кровь со щеки:

– Как она?

Митя хотел ответить, но не смог. Только мотнул головой.

– Степанида, он что-то тебе рассказал? – потребовал наставник ответа, заглядывая в зеленые глаза ведьмы.

Та посмотрела открыто и удивленно, а затем прошептала:

– Следи за ним.

И затихла.

Скорбный собачий вой наполнил маленький дворик.

– Что ж это выходит, Игнат Исаакович, – поинтересовалась Катерина Артамоновна, срочно прибывшая в связи с последними событиями из Санкт-Петербурга, – вы, не разобравшись, использовали смертоносную магию? Не ожидала этого от вас.

– В свое оправдание я могу сказать лишь одно, я видел, что изгой целится прямиком в моего подчиненного, и не готов был вести переговоры в столь сложной ситуации.

– Поэтому вы предпочли травмировать нашу ведьму? Я верно понимаю? – Волшебница прищурила глаза.

– Решайте сами, – отмахнулся маг, – я исполнял свой долг и уж никак не мог представить, что Степанида кинется закрывать собой этого неизвестного.

– О его личности нам еще предстоит поговорить, – заверила Катерина и перевела взгляд на Митю: – А что вы скажете в свое оправдание? Вы осознаете, что убили человека?

Стажер повернулся к начальнице медленно, словно бы нехотя, и она слегка отпрянула, прочитав на его лице затаившуюся боль.

– Я спасал наставника, – молвил Митя.

– Если вопросов больше нет, разрешите идти, дела имеются, – произнес тот.

Катерина Артамоновна, сидя за своим столом, кивнула, и маг покинул кабинет. Митя хотел было последовать за ним, но не смог.

– А вас, Дмитрий, я попрошу остаться, – прозвучал за его спиной голос волшебницы, и, судя по тону, это не сулило ничего хорошего.

Часть 7

Поединок

Отполированные до Зеркального блеска запонки сверкали в кожаном футляре. Митя еще раз посмотрел на подарок Катерины Артамоновны и, защелкнув крышку, решил убрать их в ящик комода. Раньше он складывал сюда медное зеркало со знаком Зеркального Ордена, теперь же ящик был пуст. В тот момент, когда начальница оставила его в кабинете, он почувствовал, что наказание неизбежно.

– Дмитрий, – обратилась к нему Катерина полным именем, отчего защемило в груди, – до окончания следствия я прошу вас сдать орденское зеркало. Вы отстранены от дел на неопределенный срок. – В горле стоял ком, когда он положил зеркало на стол, гербом вверх. При этом Катерина смотрела на него с жалостью, отчего на душе становилось еще поганей. – Вам самому так будет лучше, – заявила она, убирая зеркало в недра дубового стола, – отдохнете, восстановитесь. Ведь убийство человека, Зеркальщика, пусть и изгоя, это душевная травма, вы же понимаете, что все, что я делаю, в ваших интересах? Опять же, Стеша.

– Можно идти? – перебил Митя, чуя, что земля уходит из-под ног, он не хотел, чтобы ему сочувствовали или напоминали о том, что случилось с юной ведьмой. Он и без того грыз себя ежесекундно за то, что не уберег девчонку.

– Еще один момент, и вы свободны, – пообещала начальница и вытащила этот футляр с запонками, – купила для вас по случаю в Питере, хотела подарить на Рождество, но сами видите… – Она грустно улыбнулась и, протянув коробочку стажеру, добавила: – Носите их не снимая, считайте, что это приказ, – попросила волшебница, и Мите ничего не оставалось, кроме как кивнуть. После этого Катерина словно позабыла о нем, с головой уйдя в дела, а он поспешил покинуть кабинет. Оставшись в одиночестве, Митя несколько секунд растерянно взирал на пустой коридор. Мысленно отметил потертость на стульях в приемной и грязные следы на полу. Затем на миг зажмурился, точно желая прогнать прочь увиденное, и решительно направился домой.

Лукерья Ильинична встретила его на пороге. Лицо служанки покраснело от слез. То и дело украдкой она промакивала глаза краем передника и вздыхала.

Не найдя что сказать, Митя молча скинул пальто, переобулся и, ощущая на плечах всю тяжесть мира, прошел в гостиную, где и сидел теперь, разглядывая подарок, сделанный так не к месту.

Странное дело, Стешка прожила в его доме всего пару дней, и все же теперь без нее тут стало пусто. А скулящий пес у порога и вовсе напоминал о той трагедии, которая развернулась на глазах мага.

Лукерья все так же молча накрыла на стол, и Митя принялся за еду, не чувствуя вкуса блюд. Не притронувшись к пирогам, он поблагодарил