Стажер Зеркального сыска - Юлия Борисовна Гладкая

Оказавшись в комнате, стажер не сразу заметил аптекаря. Лишь когда стук повторился, Митя заглянул за стол и увидел хозяина дома.

Никифор Иванович лежал на полу вниз лицом и, казалось, не дышал. Но все же пальцы его правой руки, крепко сжатые в кулак, нет-нет да постукивали по дощатому полу, будто подавая сигналы Морзе от терпящего крушение корабля.

Стажер поспешно отодвинул в сторону то, что осталось от стола, и, присев рядом с аптекарем, осторожно перевернул того на спину. В нос ударил запах алкоголя, противный до одури. Поморщившись, Митя приложил пальцы к синей жилке на шее аптекаря и, почувствовав едва заметную пульсацию, обрадовался и зашептал:

– Никифор Иванович, послушайте меня, я сейчас вас в больницу перемещу, будете после лучше прежнего.

Веки аптекаря вздрогнули, слегка приоткрылись. Мутный взгляд, подернутый предсмертной поволокой, скользнул по стажеру, и из левого глаза вытекла одинокая слезинка.

– Варенька, – тихо, как осенний лист, прошелестел голос старика, – пришла ко мне, милая, а я знал, знал, что смерть невластна над тобой. Это все Игнат, ирод, запутал тебя, задурил головушку русую, да, он.

Аптекарь вздохнул, тяжело и нервно.

– Нет. Нет, Никифор Иванович, это Митя. А не… – начал было оправдываться стажер, но аптекарь, не слушая его, улыбнулся и, чуть качнув головой, добавил:

– Беги от него, девочка, а я уже… – С этими словами старик дернулся. Судорога прошла от пяток до маковки, напрягая тело, будто тугой лук. В горле захрипело, захлюпало. Миг – и все кончилось.

Митя сидел на полу, придерживая мертвого аптекаря и наблюдая, как из разжавшихся пальцев на замызганный пол выкатываются, одна за другой, снотворные пилюли.

В носу засвербело. Мите стало так жаль старика, который всего-то и хотел быть вместе с дочерью, пусть и приемной. Увы, теперь аптекарь не мог рассказать свою историю о том, как стал отцом Вареньки. И от чувства, что еще одна ниточка в этом хитром полотне оборвалась навсегда, было грустно и гадко. Не успел. Не помог. Сплоховал.

Стажер вздохнул. Аккуратно опустил тело на пол и привычно начал процедуру обследования на предмет магических следов. Достал зеркало, не медное, обычное, оглядел комнату, ловя ее отражение в заговоренном стекле. Поморщился. Никаких следов колдовства, а значит, ему тут было не место, зато впору вызывать полицию. На миг задумавшись, он приложил зеркальце к приоткрытым губам мертвеца и использовал силу. Легкое облачко послушно покинуло бренную оболочку и будто всосалось в зеркальную гладь. Спрятав запись в футляр, Митя поднялся. Прикрыл Никифора Ивановича скатертью, снятою со стола, и вышел вон из комнаты, наполненный печалью и скорбью.

Городовых он ждал на улице в компании Добряка и хотя знал, что Егор нынче на приеме у Катерины Артамоновны, огорчился, что его не оказалось среди прибывших. Коротко сообщив о случившемся, Митя откланялся и в задумчивости побрел домой.

В другой ситуации он бы вернулся на работу, окунулся в ежедневную суету, забылся среди бумаг и жалоб. Теперь же на душе скребли кошки, а последние слова старика заезженной пластинкой все звучали и звучали в ушах.

Руки начали зябнуть. Митя только теперь понял, что позабыл на работе перчатки и шапку. Подняв повыше воротник, он ускорил шаг, желая поскорее очутиться в тепле. Однако, едва переступив порог, стажер осознал, что у него гости.

Добряк, быстрее него опознав пришедших, радостно завилял хвостом и пару раз тявкнул, обозначая свое присутствие. Из глубины дома послышался шум, а затем топот.

– Тише вы, шалопаи! – крикнула вдогонку детям Лукерья Ильинична, но Тема и Иваська уже кинулись к кобелю, обнимая его, словно родного, и целуя в черный клеенчатый нос.

– Вы чего тут? – удивился Митя. – Я же вас подле бабкиного дома оставил, чтоб следили в оба глаза.

– Оставили, дядь маг, – согласился Тема, – да только мы недолго там просидели.

– Ну, это я вижу, – буркнул стажер, досадуя, что мальчишки не справились с пустяковым делом.

А старший из братьев меж тем продолжал:

– Мы играли, снеговика слепили, близко к дому не приближались, все как вы велели. А потом глядь, старуха-то с корзинкой куда-то почапала. Ну, а мы что? Как велено, отправились прямиком за нею.

– А она на базар! – выкрикнул Иваська, перебивая брата. – Да к лотку со сластями, и петушков нам тянет.

– Каких еще петушков? – не понял Митя.

– Алых, сахарных, – расплылся в щербатой улыбке Иваська и вновь зарылся носом в серую шерсть пса.

– Да, дядь маг, так и было. – Тема вздохнул. – Бабка леденцы нам купила, а сама знай усмехается, вот, говорит, за работу вам. Ну тут уж я меньшого за руку взял да к вам повел, ясное дело, что распознала нас старуха и дальше глядеть смысла нет.

– Ты все правильно сделал, – согласился Митя, досадуя, что его план провалился, – жаль, что ничего выяснить не удалось, но уж если вас заметили, то дальнейшая слежка и впрямь ни к чему.

– А я, дядь маг, не сказал, что нам ничего выяснить не удалось. – Тема усмехнулся и подмигнул стажеру.

– А вот тут поподробнее. – Митя придвинул табурет и, опустившись на него, уставился на мальчика.

– Вы что ж это, так и собираетесь тут по полу кататься, всю грязь собирать? – Кухарка выглянула в прихожую, вытирая руки о передник. – А ну брысь за стол доедать! Вас, господин маг, это тоже касается, раз уж пришли – идемте отобедаем.

Иваська, не ожидая повторного предложения, убежал в комнату. Тему же Митя задержал.

– Говори, что вызнал, – потребовал он.

– Иваська варежку утерял, вот я и покумекал, что обронил, пока снеговика лепили. Оставил его тут недалече – и бегом назад. Глянул туда, сюда, нет варежки, наверное, на базаре выпала. И вот только хотел уйти, смотрю, из дома старухи дядька выходит. Я за углом схоронился, чтоб меня не усекли, а после к братишке кинулся, ну и стали вас тут дожидаться.

– Интересно, – Митя провел ладонью по волосам, – а описать этого господина сможешь, вдруг получится разузнать, кто таков.

– А чего его описывать, – удивился Тема, – это ж маг из ваших, который трубку курит, его всякий в городе знает. – Лукерья вновь позвала к столу, и мальчик покосился в сторону гостиной.

– Да-да, Тема, иди за стол, вот, кстати, как договаривались, еще рубль накину, на новые варежки хватит. – Митя полез в карман и, достав кошелек, отсчитал семь купюр.

Пацаненок осторожно принял плату и, тут же спрятав ее за пазуху, поклонился и почти что ушел, но на пороге остановился:

– А вы сами-то, дядь маг, обедать идете? Теть Луша готовит так, что ум отъешь.

– Приду, Тема, но позже, – кивнул стажер.

Он