Тайная Стража Караса. Сияние каменных звезд - Анна Велес

А потом развернулся и побежал обратно к белому обелиску. В запасе было еще секунд пять, когда дознаватель уже вытащил второй кристалл, поднес к сияющей поверхности и раздавил в пальцах. Мелодичный звон. И все. Магия сработала, но пока в мире ничего не менялось. Просто они выиграли третью минуту.

Алика успела усадить девочку возле братьев, прошептала какие-то слова утешения, погладила Лори по волосам, потрепала по плечу старшего из сыновей своего кузена. Пружинисто поднявшись, зашагала параллельно мужу обратно к центру.

Тут кое-что поменялось. Щит Мэл почти погас. Вспышки атак стали реже. Маги перестали вести беспорядочный бой. Теперь каждый из них создавал более сильные и хитрые заклинания. Мэл только что отправила в сторону врага странное малиновое марево, оно будто бы поглотило часть защиты Мюррея, заставило его отступить, младший Ренар в последний миг успел создать нечто, рассеявшее странный туман. Тран в магии не нуждался. Выждав этого момента, когда враг ослабит свой щит, воин просто подскочил и всадил в бок Мюррею один из своих кинжалов.

Маг развернулся, с его пальцев сорвался шаг огня, но Страж успел отступить за край темной плиты. Магия врага ударилась о камень, но растаяла, не оставив даже царапины. Сияющие звезды Долины неприкосновенны под защитой богов.

Дюк смотрел на Жако. Страж подполз к самой плите, перерезал веревку, удерживающую руку Герцога. Еще несколько секунд. Роже был в сознании, смотрел на своего бывшего ординарца, ждал.

Мюррей восстановил свою защиту, но в его плече торчал второй кинжал. Алика не осталась в стороне. Враг терял силы. Было заметно, как его клонит вниз, стали чуть медленнее движения. Дознаватель видел, что теперь Мюррей беспрестанно шевелит губами, произнося свои заклинания, пальцы врага плели странные узоры, пасы, какими помогают себе малоопытные выпускники Школы Тайн.

Время шло. Дюк направлялся к другому обелиску. Последняя самая рискованная попытка. Кристаллов отмены у него больше нет. Осталось использовать лишь то самое средство. Кровь врага. Еще одна крохотная ошибка Мюррея. Он использовал кровь Роже, собственного брата, теперь полагаясь на их родство, Дюк надеялся отменить силу знака, выигрывая еще немного времени. На ходу командир отряда рванул рукав, чтобы отлетела пуговица, вытягивал манжету. Немного засохшей крови еще оставалось на костяшках. Слишком мало.

Вчера днем, у Великана, Мэл сказала: «Плюнь и разотри». Ничего иного Дюку не оставалось. Он отрезал клочок испачканной ткани кинжалом, на самом деле смочил слюной пятно на ткани, чуть потер пальцем, потом плюнул еще раз и еще. Приложил грязный шелк к поверхности камня, нажал так, чтобы чувствовать пальцами вырезанные по глади линии знака. С силой провел вниз, потом переместил руку, перечеркнул символ по горизонтали.

Пару секунд ничего не происходило. Магии Дюк не слышал. Потом знак чуть заметно блеснул. Не разгорелся в полную силу, как раньше, сияние было очень слабым. Дознаватель надеялся, что измученные пленом дети сейчас не испытывают сильной боли. Других средств выиграть эту самую последнюю важную минуту у командира отряда не было.

Дюк отвернулся от камня, поспешил обратно. Щита Мэл больше не было вообще, зеленое поле окончательно погасло. Ее собственная сфера тоже была почти прозрачной. Отрядный маг теряла силы. Командир не знал, удалось ли ей использовать припасенный кристалл, подаренный им девчонке еще на юге. Пока она держалась. Посланный врагом странный белесый туман был развеян, в ответ Мэл отправила порыв обжигающего ветра. В этом дуновении чувствовалось нечто темное, непривычное, и до жути опасное. Командир даже знать не хотел, что это за заклинание.

Он нашел взглядом жену. Алика махнула ему рукой из-за все той же темной плиты. На щеке жены откуда-то взялась странная полоса, не царапина, нечто больше похожее на ожог, но воительница будто не замечала этого. Она ждала очередной возможности ударить врага. Так же выжидал Тран. Он не скрывался, стоял, чуть опираясь о древко своей любимой секиры. В свободной руке держал очередной метательный нож.

Жако почти выполнил свою задачу. Он освободил руку Герцога, отдал ему один из своих кинжалов, почти разрезал веревку, на ноге Его Светлости. Роже сидел на плите, не столько резал, сколько практически рвал путы, удерживающие другую руку. У них оставалось полминуты.

Дюк вскинул руку вверх, сжал пальцы в кулак.

— Готовимся! — прокричал командир.

И сам первым шагнул к самой ближней из плит. Он знал, что Алика и Тран выполнят команду. Видел, как Мэл, чуть взмахнула руками, ее пальчики замелькали, создавая нужное заклинание. Магия должна была восстановить силу символа над головой девчонки. Жако последний раз резанул веревку, дернул, срывая ее, освобождая Ренара. Потом воин приподнялся, встал на колени, и одним мощным движением сдвинул Герцога с плиты. Роже не удержался, застонал, стал заваливаться на песок, все еще прикованный к ненавистному камню второй ногой. Но Жако бежал прочь, к последней плите.

Три секунды. Дюк уже видел, как начинают заново разгораться знаки. Он вытащил последний из кристаллов. Дознаватель раньше понятия не имел, как и где можно будет применить это заклинание, подчиняющее волю любого живого существа, на все ту же минуту. Тогда в родном замке с помощью такого же камня он заставил выслушать себя одного из белых зверей. Но дастся ли подсинить себе Мюррея? Раздавив камень в руке, он метнул осколки в сторону врага. Дюк набрал в легкие, сколько мог, воздуха и заорал:

— Замри!

Минута кончилась. Мэл погасила свою защиту. Мир вспыхнул. Дознавателя снова впечатало в камень плиты. Где-то позади закричали от боли и страха дети. Магия бога была беспощадной. Пусть наследники Герцога давно покинули свои места в углах квадрата, камни помнили тепло их тел, возможно, свет их душ, и сейчас забирали жизни с новой силой. Сияние над центральной плитой, сгустилось, стало насыщенно красным, в цвет крови. Все лучи били в центр. Но Роже там больше не было. А круг света заветной звезды смещался все больше.

Дюк ничего не видел, почти ничего не чувствовал. Он будто бы стал частью камня, сросся с ним, и только жизнь уходила все той же золотистой ниткой из его груди. Но где-то там, на самом краю слышимости, звенел долгий протяжный крик. Уже не детский. Это выл Мюррей.

Его ставка сыграла. Накопленная энергия, так долго сдерживаемая ухищрениями Дюка. Наконец-то выплеснулась в пустоту. Как и обещала Герцогиня. И теперь от горящей алым плиты к магу, посмевшему кинуть вызов богу, тянулись тысячи нитей. Они не давали Мюррею желаемой чужой судьбы, они забирали его собственную суть, топили в сиянии камней.

Дюк не мог считать,