Тайная Стража Караса. Сияние каменных звезд - Анна Велес

Дюк ничего не видел и не слышал, он полностью сосредоточился на том, что делает. Он копил силу. Не знал, верно ли все делает, напрягся весь, заставил свой детект сиять, как никогда ярко. Дознаватель будто бы мысленно давил на свой хилый дар, как если бы хотел полностью выгнать его из своей души наружу. И кажется, у него получалось. В правой руке завелось странное зудящее ощущение, пальцы стали горячими, будто бы даже потяжелели. Как учила его Мэл, Дюк вытолкнул магию на свет.

Над его ладонью завис шарик странного рыжего света. Дознаватель смотрел на него, и думал о том, что вот дальше, отправить это чудо в полет, сил уже нет. Создавая самое простое заклинание, Дюк потратил практически все. Но он помнил про кристалл. Тот самый, что пару минут назад собирался отдать Мэйли. В кармане на поясе. Командир отряда вытащил камень, сжал, высвобождая энергию. А потом смотрел, как шар на его ладони сам притягивает к себе магию.

Дюк поднял взгляд на врага. Мюррей был все там же, возле своего пьедестала. В его теле торчало четыре кинжала. Еще было видно пятно крови, расползшееся по белой сорочке, там, где у нормальных людей сердце. Но оружия в этой ране почему-то не было. Хотя удар явно смог ослабить врага. Теперь Мюррей собирал силы долго, с явным трудом. Вокруг него мерцал плотный кокон защиты, но не его. Маги Герцогини смогли зашить магию врага в эти узкие рамки.

Дознаватель решился, вытянул руку вперед и будто бы оттолкнул от себя огненный шар, как учила Мэйли. Маленький снаряд послушно сполз с ладони и полетел вперед. Не в сторону врага, чуть правее, где все еще лежал тот самый дорожный мешок. Дознаватель почувствовал, когда его магия достигла цели.

Дюку показалось или мир на самом деле снова вздрогнул, а еще взорвался фейерверком красок. Но командир Стражей уже ничего не видел. Он оседал на песок, теряя сознание.

Глава 22

Дюк пришел в себя. Он был в какой-то комнате. Над ним висел белый, довольно чистый потолок. Откуда-то сбоку из окна лился дневной свет. Дознаватель лежал на мягкой кровати, ему было тепло, и кажется, пока нигде ничего не болело. Он счел это поводом для радости, и для удивления.

— Ты слишком любишь бездельничать, — послышался женский голос, спокойный, немного веселый, смутно знакомый.

Дюк повернул голову, в кресле недалеко от его кровати сидела Мариетта Ренар.

— Да, Ален, — произнесла она так же, с улыбкой. — Все закончилось.

— Алика? — спросил он о жене.

— В порядке, — успокоила Герцогиня. — Пара царапин, море слез и усталости. Только моя племянница отказалась свести ожог на ее щеке. Сказала, что такую память нельзя стирать.

Дюк кивнул, он понимал жену.

— Ты скоро ее увидишь, — поспешила продолжить Мариетта, отвечая на еще не заданный вопрос.

— Мэл!

У Дюка была еще одна девчонка, вечно трепавшая командиру нервы.

— У нее свадьба через пару дней, — усмехнулась Её Светлость. — Они с Роже, оставив на мое попечение внуков, уже уехали в Терсу. Жако и Тран тоже здесь.

Сказала и чуть отвела взгляд. Дюк понимал, что-то не так. А еще надо как-то спросить о Мюррее.

— Все закончено, — снова опередила его Герцогиня, возможно, она просто читала его мысли. Теперь ее голос звучал иначе, ровно, спокойно, со сдержанной грустью. — Моего младшего сына убила его же магия.

Дюк не поверил. То сомнение усилилось.

— Как… — он не решился продолжить. Нельзя у матери выпытывать такие вещи.

— Это не ложь, Ален, — мягко возразила Мариетта. — Он на самом деле погиб от собственных заклятий. Но да, причина в том, что единственный созданный тобой хилый огненный шар, все же достиг цели и кристаллы как раз и выпустили эту магию. Справиться с ней Мюррей не смог. Ну, еще его силы отнял странный нож.

Она как-то недоуменно пожала плечами.

— Это орудие было похоже на чей-то коготь, — пояснила она несколько неуверенно. — Только мне никогда не приходилось видеть зверя, которому это могло принадлежать. Так вот этот нож попал в сердце. Пусть Мюррей и вернул удар, пусть магия еще немного продлила его жизнь, но справиться с волной энергии тех кристаллов он уже не смог.

Дюк мог бы ей сказать, что это за кинжал. Заветный амулет Трана. И да, Герцогиня не могла бы встретить того зверя, у кого Страж забрал коготь. Монтебан, оборачивающийся в этого монстра, давно мертв. Вера друга в этот ножичек оправдала себя. Но…

— Вернул удар, — повторил Дюк ее же слова. — Тран, понимаю, жив. Насколько плох?

— В последний момент твой друг выставил вперед руку, — рассказывала Мариетта. — Нож пробил ладонь и кости. Я срастила все, но полностью восстановить не удалось. Тран больше не сможет удержать свою секиру. Но с левой руки вполне неплохо будет махать мечом.

— Не придется, — от облегчения у Дюка навернулись слезы, он поспешил прикрыть глаза. — Я обещал ему и Жако море, женщин и кухню своего замка в полое распоряжение.

— Неплохо, — оценила Герцогиня. — Они этого достойны. Вы все достойны лучшего, Ален. За все. Прежде всего, за то, что ни мне, ни моему сыну не пришлось сделать тот страшный выбор.

Дюк хотел бы сказать что-то в утешение матери, как-то ответить на ее искренность, но не мог подобрать слов.

— Будь добр, — Мариетта вернулась к прежнему спокойному и даже веселому тону. — Для меня постарайся поспать еще часов пять. Потом нас ждет дорога в столицу. И кстати!

Она уже поднялась с кресла, собираясь уходить.

— Я оставила золотые монеты у подножия каждого камня, у каждого лепестка Цветка. Еще отдала жрецам кучу денег, от твоего имени, чтобы возблагодарить Всех Покровителей в их центральной обители. Постарайся быстро встать на ноги, Ален. Ты нужен на свадьбе моего сына!

Центральный храм Терсы был забит народом. Здесь были представители всех дворянских домов Караса, половина придворных Дворца, фрейлины Герцогини и командиры всех подразделений армии Герцога. Тут были Стражи. Зеваки и любопытные, желающие тоже поглазеть на свадьбу Роже Ренара, заполонили двор и всю площадь перед зданием.

Дюк вспотел, его раздражала толпа, он проголодался. А еще он ужасно нервничал. Алика, стоящая рядом, вцепилась пальцами в рукав мужа, другой рукой она все время утирала слезы, набегающие ей на глаза.

— Перестань реветь, — наигранно строго распорядился Дюк. — Это свадьба Мэл, а не ее похороны!

— Я не знаю, почему так боюсь, — призналась она жалобно.

Дюк тоже боялся.