Индульгенция 6. Без права на ошибку - Тимур Машуков

бесполезен — меч проваливался в их тенеподобную плоть, не нанося видимого вреда, лишь вызывая яростное шипение. Щит Нави поглощал их массу, но медленно, слишком медленно — лавина была огромной. Тут пришла очередь Магии Пустоты. Да, рискованный шаг — черпать силу из самой враждебной среды.

Я сосредоточился, ощущая вокруг себя хаотическую, разрушительную энергию Пустоши. Она ревела, как дикий зверь, пытаясь вырваться и сожрать меня. И я впустил ее… Всего каплю. Пропустив ее через фильтр собственной воли и Серой магии, служащей буфером.

Острая боль пронзила руку, держащую меч, как тысячи игл. В глазах поплыли кровавые пятна. Но я выбросил вперед ладонь, не держащую щит. Не заклинание, а выдох. Сгусток искаженного пространства, черной молнии и леденящего холода вырвался из моей руки. Он врезался в центр Живой Лавины. И… аннигилировал. Часть твари просто перестала существовать, оставив после себя идеальную сферу пустоты, которая мгновенно исчезла с оглушительным хлопком.

Лавина заревела от боли и ярости, ее форма исказилась, стала неустойчивой. Этого было достаточно. Меч Тьёрн, усиленный остатками втянутой Пустоши (я чувствовал, как ее яд травит мои вены), взвыл и пронзил сгущенное ядро твари. Она взорвалась не камнями, а вихрем ледяного ветра и черных брызг, обдав меня мерзкой слизью. Я стоял, опираясь на меч, задыхаясь. Использование Магии Пустоты — сути Пустоши, оставило во рту вкус пепла и крови, а в душе — ледяную пустоту. Это был яд. Но яд, дающий силу.

Именно в этот момент, когда я отряхивался от слизи, пытаясь перевести дыхание, оно ударило. Не из Пустоши. Извне. Через тончайшие, но неразрывные нити, связывающие меня с Мавкой и Навкой. Волна ужаса, ярости и решимости. Словно ледяная вода, вопреки всем законам мироздания смешанная с огнем, обрушилась на мое сознание.

Яркие картины промелькнули перед моим внутренним зрением, как вспышки молнии: ряды светящихся щитов, содрогающиеся под ударами невиданных тварей; черные молнии темных магов, рвущие ряды монстров; дикий грохот, крики, одуряющий запах крови и гари. И над всем этим — хрупкая, но несгибаемая фигура моей матери, а вокруг нее — сплетенные свет и тень, Мавка и Навка, отражающие атаки, их лица, искаженные усилием.

Началось. Сбылись наши худшие опасения. Мой шаг в Пустошь стал тем самым сигналом. Наместник сделал свой ход. Твари хлынули через границы всех известных Пустошей. Империя горела.

Чувство вины, острое, как мой собственный клинок, вонзилось в грудь. Если бы я сюда не полез, наверное, ничего бы и не было. Но вина тут же сменилась яростью. Холодной, абсолютной. Они там сражались. Умирали, чтобы дать мне шанс. Чтобы я сделал то, что должен.

Я выпрямился. Боль, усталость, тошнота от Магии Пустоши — все отступило перед этим адреналиновым шквалом. Меч Тьёрн в моей руке вспыхнул с новой силой, но теперь его свет был не голубовато-белым, а с примесью кроваво-красного — отражением моей ярости. Щит Нави на спине стал тяжелее, насыщеннее поглощенной смертью. Он готов был поглотить еще больше.

— Не думать о себе. Только вперед. — пронеслось в голове, сливаясь с шепотом камней, который теперь казался насмешливым.

Впереди, в проеме между двумя нависающими, словно скрюченные пальцы гиганта, башнями, зашевелилась новая тень. Большая. Опаснее прежних. Формой она напоминала искаженного паука, состоящего из сплавленных костей и сгустков мерцающей слизи. На его спине пульсировали несколько глазных яблок, каждое размером с мою голову, смотрящих в разные стороны.

Раньше я бы оценивал, искал слабые места, экономил силы. Теперь — нет. Времени на такое у меня просто нет.

Я бросился навстречу. Левая рука держала Щит Нави, выдвинув его вперёд, как таран, готовый впитать первый удар. В правой — меч Тьёрн занесен для удара. Внутри меня бурлит коктейль из Света, Тьмы, Серого баланса и ядовитой мощи самой Пустоши, которую я готов был выплеснуть без остатка. Путь к центру лежал через горы трупов тварей. И я должен пройти его. Или сдохну, пытаясь.

Тварь зашипела, ее многочисленные глаза вспыхнули багровым светом. Первый выстрел энергии пустоты ударил в Щит Нави. Мир вокруг на миг погрузился в абсолютную тишину и черноту, пока щит поглощал удар.

Я не остановился. Я бежал. Навстречу. Навстречу Наместнику. Навстречу концу или победе. Места для сомнений и переживаний больше не осталось — сейчас или никогда…

Глава 25

Глава 25

Тишина Дикой Пустоши, сквозь которую я пробивался, была иллюзией. Гробовой покой руин обманчив. Я чувствовал это кожей, нервами, самой кровью, смешанной со светом и тьмой. Разрыв. Как будто гигантскую плотину прорвало в сотне мест одновременно. Через тончайшие, но неразрывные нити связи с Мавкой и Навкой, через саму дрожащую ткань магии мира, хлынул поток ужаса, боли и ярости. Империя закричала.

Мой шаг за туманную грань озера Виви был не началом пути, а спусковым крючком. Наместник не стал ждать. Он сыграл на опережение. Почти в сотне точек по всей необъятной Российской Империи — там, где были расположены врата в малые Пустоши, трещины в реальности, места силы, искривленные древними войнами или стихийными бедствиями — пространство взорвалось тихим, леденящим душу хлюпаньем разрывающейся плоти мира. И из этих ран хлынули твари Дикой Пустоши и ее бесчисленных отрогов. Армада безумия и плотоядной тьмы обрушилась на мир людей.

Новгородские Равнины. Здесь, где когда-то решались судьбы Руси, теперь разворачивалась битва за само ее существование. Волны Теней-Пиявок, низких и липких, как разлившаяся нефть, катились по замерзшей степи, пытаясь облепить, высосать жизнь из всего живого. Им навстречу встали стройные ряды светлых магов. Их серебристые мантии сливались в единое сияющее полотно. Руки подняты, голоса слились в суровый хорал. Воздух загудел. Перед строем взметнулась Стена Света — ослепительная, неистовая, как сжатое полуденное солнце. Тени-Пиявки врезались в нее с шипением и воплями несуществующих глоток. Они горели, испарялись, но их было МНОГО. Стена колебалась, свет мигал под напором живой тьмы. За щитом магов, на безопасном расстоянии, строчили техномагические ружья простых солдат. Заряды, начиненные порошком священного железа и освященной солью, вырывали клочья из тел более материальных тварей — кричащих Когтистых Болотников, вылезших из соседних разломов.

Земля превращалась в месиво из грязи, льда, черной слизи и крови. Над полем битвы кружили Крылатые Скверны — твари, похожие на скелеты гигантских летучих мышей, обтянутые гниющей кожей. Их атаковали маги-аэроманты, рождая вихри из лезвий льда и сбивая меткими выстрелами сконцентрированного света.

Москва-Град, Сердце Империи. Здесь атака была тоньше, страшнее. Из трещин, внезапно разверзшихся на Императорской площади, в старинных переулках Китай-города, даже в