Кровь и сталь - Хелен Шойерер

– Алтея, тебя ударили ножом…

– Я в курсе.

– Ты решила победить ублюдка Себа Барлоу, позволив ему избить тебя до полусмерти и воткнуть нож тебе между ребер?

Рен сняла с небольшой плиты котелок и перелила дымящуюся жидкость в миску.

От этого запаха у Теи заслезились глаза.

– А я и не говорила, что план идеален. Но эта игра долгая, Рен.

Сестра повернулась к ней лицом, уперев руки в бока.

– Да? С каких пор? Не припомню, чтобы ты думала о будущем дальше следующего приема пищи.

Тея улыбнулась:

– С тех самых, как поняла, что легендами не становятся за одну ночь.

* * *

Тея провела ночь в комнате Рен под ее внимательной заботой. Спустя несколько часов синяки на ее животе превратились в багровое пятно. Рен постоянно ощупывала и осматривала его и даже обводила контур синяков чернилами. У Теи не было сил с ней спорить, и она позволила себе расслабиться. Каким же это стало облегчением. Ей так не хотелось возвращаться в свою спальню, что она бы даже предпочла пройти через эти страдания в чулане. Поэтому уютные покои Рен были очень кстати.

Ночью Тея проснулась от тихого стука в дверь, затем послышались тихие голоса. Она не могла уловить, о чем они говорили, и вскоре снова погрузилась в сон.

Тее снилась провидица и камень судьбы. Как и всегда, зеленый нефрит на фоне бледной кожи ее ладони.

«Запомни меня». И вновь эти слова, пронизанные магией и тайной, предвещающие ее смерть. Она вспомнила облегчение в голосе Хоторна, когда тот услышал, что камень принадлежит не ей. «Что бы он сказал, если бы узнал правду?» И почему, во имя всех богов, ее это волновало? Она жила с этим всю свою жизнь, так зачем рассказывать кому-то сейчас?

Ранним утром Рен разбудила Тею, чтобы проверить, жива ли она. Какая глупость. Но она вновь не стала спорить, ответила на вопросы сестры и позволила себя осмотреть. Рен спрашивала, чувствует ли Тея покалывание в руках и ногах, есть ли у нее одышка, больно ли ей.

– Всё сразу, – пробормотала Тея себе под нос.

Рен выругалась и заметалась по комнате, начиная готовить отвратно пахнущие припарки и тонизирующие зелья, пока Тея обливалась потом. Либо сестра настолько хорошо владела искусством врачевания, либо ей просто нравилось мучить Тею.

Сквозь грязное окно комнату осветили рассветные лучи, и Тея приоткрыла глаза. Она увидела, что Рен спала в кресле у кровати, у нее в ногах стояла миска с окровавленной тканью. Волосы Рен растрепались, на ней была вчерашняя одежда, а под глазами залегли темные круги.

Тее так не хотелось будить Рен, но она знала: сестра ее убьет, если она позволит ей пропустить одну из ее любимых смен.

– У тебя так заболит шея, – прошептала Тея.

Рен слегка пошевелилась, ее руки поднялись к вискам и потерли их.

– Боги… Чувствую себя так, словно выпила целую бочку вина… – Она скривилась и провела рукой по рту. – Даже привкус во рту соответствующий.

– Возможно, это всё восхитительные испарения, которые витали тут ночью.

– И это вместо спасибо? – буркнула Рен и, скорчив лицо, потерла шею. – Как ты себя чувствуешь?

Морщась, Тея медленно села.

– Как будто меня избил и пырнул ножом какой-то отморозок.

– Прекрасно, что он не выбил из тебя чувство юмора. – Рен встала и потянулась. – Можешь остаться у меня днем, прийти в себя.

– Не могу.

Рен обернулась к ней, уперев руки в бока.

– Алтея, только попробуй! Я не спала всю ночь, переживала и ухаживала за тобой. Не смей возвращаться к себе и снова ввязываться в…

– Я думала пойти с тобой сегодня.

Тея подавила улыбку. Все всегда считали ее вспыльчивой, но при желании Рен могла с легкостью ее обойти.

– Со мной?.. В смысле? На занятие по алхимии? В целительскую мастерскую? В…

Тея отмахнулась от нее.

– Да, да, да.

– Но…

– Воин Тезмарра должен уметь не только сражаться.

Она подумала о Боевом Мече, который натолкнул ее на эту мысль, и ее щеки залил румянец.

Шок на лице сестры напомнил ей о том, какой она была раньше.

«Это в прошлом», – поклялась себе Тея. Она собиралась стать воином, легендой Гильдии, и поэтому ей нужно было взяться за ум. Сегодня Тея не могла тренироваться, и она закрыла глаза на свою гордость, которая твердила ей, что нужно показать лицо. Стоять сложа руки и доказывать Себу, что он ее не сломил, – неразумная трата времени. До испытания на посвящение оставалось всего восемь недель, и Тее следовало как никогда распорядиться временем разумно.

Рен ждала ее в дверях.

– Ты серьезно пойдешь?

– Да.

Тея медленно опустила ноги и поставила ступни на пол. Она проверяла, может ли удержать собственный вес.

– Тебе лучше сегодня отдохнуть, правда, – тихо произнесла Рен, прекрасно понимая, что, если Тея приняла решение, его уже не изменить.

– У тебя есть что-нибудь… На что бы я могла опереться?

Тея еле держалась на ногах и уже тяжело дышала, ей очень не хотелось задерживать Рен. Она была ученицей Мастера Алхимии. Теперь помимо работы в мастерской у нее были и другие обязанности.

Рен оглядела свою захламленную комнату. Подошла к окну и сняла с деревянной подставки в виде палки несколько пустых горшков.

– Подойдет? – спросила, протягивая Тее палку.

Она осторожно опробовала ее:

– Да, спасибо.

Рен как-то странно на нее посмотрела. Или… Это было удивление? Разве Тея никогда раньше не благодарила ее? Тея открыла рот, чтобы что-то сказать, как ее сестра засуетилась по комнате. Она собирала вещи, а затем подошла к Тее и влила ей в рот очередное отвратительное зелье.

Она кашляла и плевалась, но стойко выполняла все, что просила Рен. Наконец они собрались, и Тея вышла за сестрой в коридор, шаркая и опираясь на свою импровизированную трость.

– Если рана начнет кровоточить, ты сразу же сообщаешь мне. Сегодня мы не будем испытывать судьбу.

Тея отсалютовала ей и улыбнулась:

– Так точно.

– Почему бы тебе не быть такой всегда? – проворчала Рен по пути в мастерскую. – Так с тобой намного легче общаться.

– Кто-то должен держать тебя в тонусе, сестренка.

Рен закатила глаза.

Они зашли в мастерскую, и разговоры мгновенно прекратились, как только все увидели Тею.

Она нашла глазами Сам и Иду, которые сидели за своим обычным столом. Улыбки пропали с их лиц, когда они заметили ее трость и болезненную бледность.

– Какие люди, – заявила Фарисса, стоявшая в другом конце комнаты. – Заблудившаяся овечка вернулась в стадо?

– Ненадолго, Фарисса, – ответила Тея. – Если