Черная Песнь - Энтони Райан

Глаза Ваэлина остановились на одной из карт, на которой было изображено суровое побережье с многочисленными заливами и маленькими островками. Карта была испещрена множеством дальнезападных шрифтов и цифр Королевства, причем все они были аккуратно нарисованы от руки, а не отпечатаны типографским способом.

"Нравится моя работа, а?" - спросил старый капитан.

"Это ты нарисовал?"

"Все нарисовал. У меня всегда был талант к схемам и тому подобному. Хороший навык для моряка, значит, у тебя никогда не будет недостатка в месте для стоянки".

Ваэлин ткнул пальцем в карту. "Это верхний берег Северных Земель. Вы бывали там?"

"Не так уж много уголков мира, где я не бывал, парень. Я постарался зарисовать их все".

Ваэлин отступил на шаг, осматривая схему. "У меня есть друг в Северной Башне, который дорого заплатит за них".

"Возьми их". Из трубки Охтан Лаха повалил дым, и он взмахнул ею. "С моим благословением, если это означает, что ты больше не будешь беспокоить мою дверь".

Черная песня снова зазвучала, и на губах Ваэлина прозвучал вопрос. "Есть ли у вас какие-нибудь картины с изображением южных морей? То, что лежит за пределами Свободных Кантонов".

Голос старика приобрел осторожные нотки, и он кивнул, склонив голову к самому захламленному углу комнаты. "Вон там".

Ваэлин рылся среди сваленных в кучу схем на вощеной бумаге, а Шерин снова пыталась убедить Охтан Лаха в мудрой необходимости отъезда. "Мне кажется, ты не понимаешь, что будет с Нуан-Кхи, когда мы уедем, - сказала она, в ее тоне прозвучала мягкая просьба, но в то же время и непоколебимая искренность.

"Целая куча смерти и разрушений, я полагаю", - размышлял он в ответ. "Неплохое зрелище перед тем, как я отправлюсь в объятия Небес".

Ваэлин разворачивал карту за картой, пока в песне не зазвучали нотки суровой, торжествующей уверенности. На схеме, которую он держал в руках, был изображен архипелаг в мельчайших деталях: сотни островов, маленьких и больших, расположились хаотичным полумесяцем. Как и карта Ричей, эта была снабжена многочисленными примечаниями, символами и цифрами, предположительно указывающими на относительную глубину различных направлений. Однако он заметил, что по мере продвижения на юг они становились все реже, а острова изображались более тусклыми чернилами, а некоторые и вовсе отсутствовали. Словно туман опустился на южную часть схемы, где, согласно песне, ему нужно было идти.

"Почему ты не закончил ее?" - спросил он, держа карту перед глазами старика.

Охтан Лах втянул в легкие еще немного пятилистника, и многочисленные морщины на его лбу образовали паутину глубоких борозд, когда его взгляд перебежал с карты на Ваэлина. "Нижние земли Опаловых островов", - сказал он. "Поверь мне, парень, это не то место, куда ты захочешь отправиться".

Опаловые острова, где давно умерший император Мах-Шин рассказывал, что отправил флот на тщетные поиски камня. "Ты ошибаешься, - сказал он старому моряку. " Ты бывал здесь, ты знаешь эти воды?"

"Достаточно хорошо. Но это мрачное воспоминание. Я потерял хорошего товарища на тех островах. Наверное, поэтому я так и не закончил ее".

"Как потерял?" Требование в его голосе вызвало жесткий блеск во взгляде старика и укоризненный взгляд Шерин. Ваэлин вздохнул и огляделся по сторонам, пока не нашел табурет. "Простите меня, - сказал он, подтащил табурет к Охтан Лаху и сел. "Но это важно".

"На тех островах ты найдешь только мучения и смерть. Звери там", - капитан сделал паузу и покачал головой, лицо его потемнело от ужасных воспоминаний, - "не такие, как другие звери".

"Здесь есть кое-что, место, куда мне нужно попасть, - настаивал Ваэлин, снова протягивая карту. "Ты можешь закончить это?"

"Может быть, если у меня будет время поразмыслить, а времени у нас нет, верно, парень? Как говорит эта прелесть, варвары наступают".

"Тогда я вынужден настаивать, чтобы ты пошел с нами".

"Настаивай сколько хочешь, но я остановлюсь на этом. Я знаю, что такой сильный парень, как ты, мог бы вытащить меня отсюда, но если ты не хочешь выпороть меня за это, я не стану рисовать карты, если ты это сделаешь". Он снова затянулся трубкой и раздраженно пыхнул, когда в чаше вспыхнули последние угольки. "К черту все, - пробормотал он и потянулся к лаковой шкатулке на столе, корявыми пальцами смяв сушеный лист внутри. "Ублюдку Шталхасту лучше прийти сюда, пока он не кончился".

"Почему ты так намерен умереть здесь?" - спросила Шерин, когда старик вернулся в комнату и набивал трубку.

Его глаза вспыхнули внезапным гневом, и он дернулся вперед в своем кресле, хрюкнув от боли, когда опустил голову, чтобы показать ей свою спину и оттянул воротник туники. "Видишь это, милая?" - потребовал он, и Ваэлин увидел, как его позвоночник искривился ниже шеи, свернувшись, словно змея, под морщинистой кожей. "Десять лет назад я повздорил с одной непутевой перекладиной. Меня не убило, но сейчас мало дней, когда я не хотел бы этого. Каждый час бодрствования в меня словно вонзается дюжина ножей. Я не знаю нормального сна уже много лет, а все деньги, что у меня были, ушли на пятилистник или маковый бальзам".

Он оправил тунику, глаза стали влажными, когда он вернулся к раскуриванию своей трубки. "Варвары окажут мне услугу", - сказал он хриплым шепотом.

Увидев настойчивый вопрос во взгляде Ваэлина, Шерин ненадолго опустила глаза в знак покорности, а затем поднялась и бодрым тоном обратилась к Охтан Лаху. "Обладаешь ли ты каким-нибудь даром? Кроме умения составлять карты, я имею в виду".

Старик прищурился, глядя на нее. " Дарами?"

"Темные", - сказала она, а затем добавила на языке Шин: "Благословение Небес".

"Нет." Охтан Лах пошевелился, испытывая дискомфорт, который, как подозревал Ваэлин, был мало связан с его спиной. "Однажды мне приснилось, что жена умерла, когда я был в море, и, верно, так оно и было. Но это была скорее надежда, чем предчувствие. Если бы мне пришлось страдать и от ее языка , и от своей спины, я бы, наверное, уже перерезал себе вены".

Шерин повернулась к Ваэлину и слабо кивнула.

"Я знаю боль", - сказал Ваэлин старому моряку. "Поэтому я знаю, почему ты предпочитаешь остаться здесь, а не отправиться в новое плавание. Но в этом нет необходимости". Он поднялся на ноги и двинулся к двери. "Я подожду снаружи. Выбор все равно будет за тобой,