Дом бурь - Йен Р. Маклауд

Клейд обрадовался, когда Ныряльщик оставил их, чтобы упокоиться под землей, и Место Встречи вновь опустело. В коридорах царило ощущение бесцельности, напоминавшее ему о газетных объявлениях по поводу Дней открытых дверей, которые, как ему теперь подсказывали даты, устраивали в гильдиях давным-давно. Он часто приходил туда побродить, если не сомневался, что поблизости никого нет, и приносил банки с новыми напитками, которые ему полюбились, и он всегда просил мастера Сурика привезти еще в своем фургоне. Сладость – так назывался напиток, и это было очень точное слово, а еще он был «на основе гореслада», который представлял собой «Продукт Нового века». «Спелая малина», «Медовый апельсин», «Карамельное яблоко» и «Мягкий тоник», а также списки ингредиентов крошечным шрифтом – Клейд любил все это читать, сидя в каком-нибудь коридоре, прислонившись к холодной белой стене. Позже, ощущая во рту потаенную сладкую горечь, он бродил по комнатам, посвященным печальным эпохам, на протяжении которых Избранных заковывали в цепи, бросали в темницы и клеймили крестом с большой буквой «П». Он находил крапчатые гравюры и фотографии Избранных во всем их поразительном разнообразии одновременно успокаивающими и завораживающими. Он экспериментировал – смущенный и взволнованный, совсем как в те моменты, когда разглядывал рекламу «Гигиеничных поясов для чулок и подтяжек для рубашек»[18], – защелкивая скрипучие кандалы на лодыжках и запястьях, но в большинстве случаев они оказывались такими большими, что просто спадали с него.

Потом объявились другие Потусторонние, по причинам, ведомым лишь им, и в той внезапной, необъяснимой манере, которая свойственна живущим в мире По Ту Сторону. И нет, Клейд, они не привезли продукты – уж подавно не привезли эти твои любимые банки. И с ними не случилось ничего Плохого. Иногда они как мы, и приходят, просто чтобы поздороваться, как ты навещаешь Кузнецов. Эти конкретные Потусторонние были из Йорка – оказалось, он совсем не в Африке, но Клейд счел совпадение поразительным и захотел поделиться новостью с Идой, однако почувствовал скорбное волнение ее песни и унюхал угольную влагу ее лица.

– Оставайся здесь, в этой части Места Встречи, – сказал ему Сайлус. – Не попадайся им на глаза, когда они придут.

– С чего это вдруг… Не потому ли, что они считают нас гоблинами и думают, что мы крадем их детей, хотя на самом деле просто оставляют их у наших ворот?

Сайлус задышал со свистом и хрипом. Его взгляд сосредоточился на Клейде, и тот почувствовал себя так, словно заблудился в густом тумане.

«Сейчас нет времени ругаться. Пожалуйста, просто сделай, как я сказал…»

К этому моменту Клейд уже знал, за какими дверями прятаться и по каким коридорам петлять. А еще знал, где расположены окна, куда можно заглянуть. И вот они пришли. Потусторонние. Большие и маленькие, с громкими и тихими голосами, но без намека на песню; и еще они держались друг за друга, как будто почти ослепли или заблудились.

– Давай, Стэн. Ты же обещал.

– Хреновый способ провести бессменник.

Появился Сайлус, а с ним Ида – оба в просторных зеленых плащах с надвинутыми капюшонами, под которыми почти ничего не было видно, словно они стыдились того, что были Избранными.

Потусторонний по имени Стэн издал лающий стон.

– Иисусе, Ида… – проговорил он.

Клейд примерно представлял себе, кто такой Иисус, – одна мертвая и очень важная персона – и знал, что его имя не следует употреблять подобным образом.

«Я не знаю, что сказать. Неужели вы были моими детьми… вы такие взрослые! Я же действительно вас родила? Это ты, Терри, – что бы ни случилось с твоими золотыми кудрями…»

– Господи, не делай этого… не говори у меня в голове!

«Но я не могу иначе. У меня нет…»

Клейд удивился, когда Стэн закрыл уши руками, чтобы не слышать песню Иды. Это не очень хорошо работало даже с обычными звуками и явно не могло помешать Иде разговаривать с кем-то. Но вся сцена продолжалась на удивление долго, сопровождаясь рыданиями и воем Потусторонних, которые производили звуки куда хуже, чем Фермеры во время дойки. Клейду не особенно нравились эти Потусторонние, потому что Ида из-за них чувствовала и вела себя странно. Сайлус все твердил: «Пожалуйста, успокойтесь», но шепелявил сильнее обычного, и вместо слов выходило шипение с брызгами слюны.

В конце концов Потусторонний Стэн вышел, спотыкаясь, из Места Встречи на залитую серым светом красивую лужайку Мастера Косаря. Клейд из любопытства прошмыгнул следом через боковую дверь и понаблюдал из-за угла, как гость вытирал лицо и оглядывал лес, будто увидел там что-то ужасное, хотя в такое время суток не было даже следа Осененных или Охотника. Затем Стэн опять издал лающий звук и начал старательно извергать то, что было у него внутри, и оно поразило Клейда своим обилием и красочностью, учитывая, что из мастера Сурика всегда выходили только суриковые сгустки.

Стэн закончил и вытер рот. Взглянул на штуковину на запястье чуть ниже Отметины – Клейд знал, что это «наручные часы», – и его взгляд снова устремился к главному входу в Место Встречи, чтобы затем упереться в Клейда.

Клейд не двинулся с места. Стэн тоже некоторое время просто стоял, его рот то открывался, то закрывался, и он судорожно глотал воздух, как рыба в Непроходимом ручье, а его лицо еще сильнее покрылось белыми пятнами.

– Милосердный Старейшина, это место еще хуже, чем я думал… – Стэн снова закашлялся, отшатываясь от Клейда, отплевываясь и отхаркиваясь. Затем он вернулся через сияющие двери в Место Встречи, а Клейд спрятался – на этот раз как следует, – и в конце концов Потусторонние ушли. Это был не первый случай, когда у Клейда возникали проблемы с Потусторонними. Он уже знал, что каким бы ни было то качество Избранных, которое вызывало отклик у Потусторонних, ему, похоже, оно было свойственно в наибольшей степени; даже сильнее, чем Мастеру Косарю, а это вам не мелочь какая-то. Обычно Клейда такие вещи не волновали, как и слова, которые говорил ему мастер Сурик, когда привозил очередные баночки Сладости, но сегодня он расстроился, сам не понимая почему. Ида нашла его сидящим на столе в самой дальней комнате Места Встречи, пинающим гулкий металлический шкаф для документов. Настроение у Иды было пасмурное; печаль струилась из нее, как дождь из туч.

«Мне очень, очень жаль. Люди могут причинять та-кую боль. В каком-то смысле Айнфель действительно убежище…»

– А зачем еще нам здесь жить?

Он еще раз с грохотом пнул шкаф.

«Мы