Дом бурь - Йен Р. Маклауд

оказался По Ту Сторону ради того, что Сайлус называл Деловой Поездкой, все свелось к необходимости оплатить множество счетов, возникших в результате деятельности Айнфеля, а также к распределению средств, оставшихся в фондах, учрежденных в начале эпохи. Выбираясь из повозки, Клейд велел себе сохранять спокойствие и не забыл натянуть капюшон. Тротуар вызвал леденящий душу ужас. Тела, локти, запахи. Слова блестящими комочками падали к его ногам. Тролль. Ублюдок. Подменыш. В ожидании, пока Сайлус договорится с теми, кто должен был сторожить лошадей, Клейд вытянул шею, разглядывая петляющие телефонные и электрические провода, а также рекламные объявления из газет, разросшиеся до колоссальных размеров. «Сладость со вкусом снежноягодника». «Водяблоковый пирог мистрис Бесси». Затем последовали темные кабинеты с изукрашенными стенами и потолком, и в затянутом дымом воздухе песня звучала то тяжело, то приглушенно, пока Потусторонние звали бухгалтеров и советовались с машинами, которые располагались одновременно далеко и близко и назывались «вычислительными», – Клейд предположил, что эти штуковины совсем не похожи на двигатель, приводивший в движение грузовик мастера Сурика. Со временем он стал замечать многое в поведении Потусторонних. То, как сидящие за столами люди разглядывали его, когда он смотрел в сторону, и поспешно отводили глаза, стоило ему повернуться. Как у них дрожали руки, когда они предлагали Сайлусу перо, чтобы подписать какой-нибудь документ. Как они дышали через рот, будто спасаясь от крайне неприятного запаха. Как шептали, уходя, те же самые слова, которыми плевались другие Потусторонние на улице.

«Урод».

«Подменыш».

«Колдун».

«Иисусе».

«Господь Всемогущий».

«Тролль».

Сайлус повел Клейда к Клифтонской плотине. Здесь песня была многоголосой: к эфиру и электричеству присоединилась вода. Когда они стояли на смотровой площадке высоко над городом, струи, изгибаясь дугой, падали в глубокую пропасть. На протяжении минут, которые Клейд провел там, он не чувствовал себя одиноким. Песня звучала почти так же громко, как в Айнфеле, но была чище и изящнее, и опоры вереницами удалялись по склонам холмов, и мыслями он удалялся вместе с ними, а кожу покалывало в туманном, наэлектризованном воздухе. Сайлус увлекся обсуждением шуршащих чертежей, и гильдейцы чуть ли не прильнули к нему, их взгляды почти перестали выражать панику. Клейд побрел прочь по гудящему настилу платформы. Осмелился провести пальцами по извивам покрытых росой труб над поразительной пучиной. Он даже позволил капюшону немного соскользнуть с лица, когда посмотрел вниз.

– Глянь, уродская морда.

– Самое уродское в нем то, что выглядит нормальным.

– Интересно, есть ли у него член.

– Ты на второго посмотри. Лицо как череп, но с глазами.

– Старикан Мэнни все утро трясется.

Клейд повернулся на звук.

– Все в порядке. На самом деле я не тот, о ком вы…

– Оно говорящее.

– Ртом то ли дребезжит, то ли ссыт.

– Это что за говор, дружочек?

Двое молодых Потусторонних. Мужчины – точнее, парни, Клейд теперь мог их различать – с закатанными рукавами и инструментами на поясе. У одного за ухом была сигарета, у другого лицо было несколько обезображено красными высыпаниями – хотя он, конечно, не был Избранным. Клейд почувствовал на своем лице частицы их мясного, Потустороннего дыхания. Отступил на шаг. Уткнулся в холодные перила платформы.

Чьи-то пальцы дернули его за плащ. Клейд был одет, но почувствовал себя голым.

– Может, член у него и есть…

– Но он не знает, как им пользоваться. – Рука, которая дергала его за плащ, опустилась. Пальцы сомкнулись на неожиданной части Клейдовского тела и испытующе сжали ее. – Вот бедолага.

– Может быть, стоит долбануть его током. Посмотрим, сколько вольт…

– Не усложняй. Давай просто кинем его за ограду.

– Да запросто.

– А он тяжеленький для твари из фейских чар.

Ощущение того, что он физически окружен Потусторонней плотью, было настолько странным для Клейда, что он не сразу осознал, что ступни больше не касаются платформы, а перила ускользают из-под него. Вскоре он уже почти висел в воздухе, но по-прежнему чувствовал чужую руку в паху, хотя ее там уже не было. Он мельком увидел всю плотину, ее чудесные стены, песню, воплотившуюся в бетоне, бесконечно падающую воду, неровные клочья пены далеко внизу. На самом деле ощущение было противоестественно приятным, и когда раздались крики, а потом его резко швырнуло обратно на платформу, Клейд испытал сожаление. Парни отряхнули его плащ. Просто немного повеселились. Без обид. Но на обратном пути в Айнфель Клейд подумал, что Сайлус и впрямь выглядит таким грозным, каким его вполголоса называли Потусторонние. Он хлестал лошадей поводьями и злился на них.

Теперь Клейд позаботился о том, чтобы получать самые свежие газеты: «Бристоль Морнинг Пост», «Ивнинг Телеграф», «Лондон Таймс» или старую добрую «Тонтон Эдвертайзер», если больше ничего не было. Он читал их от корки до корки, от главного заголовка до судоходных новостей. Он пришел к выводу, что во многих отношениях гораздо лучше понимает Ту Сторону через газетные публикации, чем находясь там на самом деле.

– Не стоило бы тебе покупать эту дрянь, – сказал ему однажды Яков Сурик на Скотном дворе, пока новое поколение кошек вилось у ног, а Клейд тащил ящик с двадцатью банками новейшей Сладости – «Черносмородиновой мечты», – чей вкус уже ощущал во рту, хотя еще не попробовал. – Сплошные химикаты, из-за которых славные бристольцы и те, кто выращивают сахарный тростник на Блаженных островах, остаются без работы.

Вернувшись из амбара за следующим ящиком, Клейд решил, что бесполезно указывать Якову на простой факт: если товар ему не нравится, логично было бы прекратить продажу. Потусторонние были почти как Избранные в своей неспособности узреть очевидное, и он уже сталкивался с реакцией Якова и прочих торговцев на мнение, которое их не устраивало. В конце концов, он оставался всего-навсего подменышем, вдвойне странным из-за того, что выглядел как Потусторонний, – «Делать мне нечего, слушать какого-то долбаного гоблина-детеныша!» – пусть и был Клейдом.

Но ему-то все было очевидно. Сайлус проговорился, что трастовые фонды, учрежденные при основании Айнфеля, не приносят былого дохода. Для Клейда деньги были простым понятием, основанным на логике прибавления одного фунта к другому – или нет, в зависимости от обстоятельств. Он также понимал, что значит падение стоимости акций, и еще – что при снижении прибыли людям неизбежно урежут жалование, а значит, они будут тратить меньше денег, и это в передовицах «Бристоль Морнинг Пост» назвали «порочным кругом». Он понял, как обстоят дела, когда грузовичок Якова неумело перекрасили, и новая надпись на боку гласила: «Высококачественная продукция Гильдии лесоводов». Вскоре ее стерли и ничего не нарисовали взамен. Клейд все понял по шипению Сайлуса о том, что тот едва сводит концы