Головы с плеч - Зои Хана Микута

Икка по-прежнему молчала. Она молчала с того момента, когда они покинули арену. Она наводила скуку. Она была мыслями где-то в другом месте.

Молчала всю дорогу, пока карета ехала по пустым улицам Петры, мимо пекарен, из которых доносился аромат свежевыпеченного хлеба. Молчала, когда они остановились перед высокой Стеной, испещренной огромными буквами; когда Каро выволакивала ее на мостовую. Каро откинула голову назад, назад, назад, еще дальше, но Стена Лабиринта все равно застила небо, а верхушки деревьев вздымались еще выше. Икка молчала и думала о своем, и по спине у Каро побежали мурашки. Что-то здесь было не так.

И поэтому Каро обняла узкие плечи Икки, почувствовала, как та застыла, слегка надавила и воскликнула жизнерадостно, чтобы не выдать своего беспокойства:

– Так в чем дело, Алиса? Ну-ну, мне ты можешь все рассказать. Ты будешь там совсем одна, если не считать Святых, конечно, ну и парочки скелетов – если из них еще не понаделали амулетов или супа, – но слушатели из них совсем никудышные. Не то что я.

Когда Икка открыла рот, Каро в предвкушении наклонилась к ее лицу.

– Хэтти…

– Да сколько можно! – недовольно перебила ее Каро.

К ее изумлению, Икка покачала головой.

– Я буду говорить со своими богами.

Каро поморгала и сдалась.

– Фу ты. Ересь тебе больше идет. Подумать только, все эти годы ты мечтала о том, чтобы вырваться из Страны Чудес.

– Ты тоже об этом мечтала, и что? Можно подумать, ты все свое время проводишь здесь, среди огней и роскоши столицы.

Каро сообразила, что ошиблась в расчетах, потому что Икка повернула голову и встретила ее взгляд; внезапно они стали близки, очень близки.

– Лес нужен тебе не меньше, чем мне.

В Лабиринте обитала по меньшей мере сотня Святых, которых поместили туда Ккули, могущественные чародеи, в течение последних нескольких десятилетий.

Петра была единственным Округом Исанхана, который являлся частью Страны Чудес буквально, а не был выстроен на пустошах, окружавших Лес. Когда-то, давным-давно, Петра была крепостью. Возможно, эта крепость выстояла под первым натиском Святых потому, что она по-прежнему питалась магией Страны Чудес, корни которой жили даже под булыжными мостовыми и каменными дворцами. Еще больше магии было накоплено в Роще Петры – части самого Леса, сохранившейся до наших дней.

Несколько веков назад Лабиринт был достопримечательностью; жители Петры гордились этим прекрасным, грандиозным сооружением. Когда никто еще не понимал, что происходит, когда Святые начали умирать, а потом восставать из мертвых в виде монстров, самые могущественные из них находились в Петре, сражались в армии Ккулей против чумных ведьм. А потом, когда люди поняли, Лабиринт – который тогда был чем-то вроде казарм за пределами города – использовали для того, чтобы держать там Святых на карантине, до тех пор, пока не выяснится, что происходит. И, естественно, Святые там остались.

Железные ворота в Стене были заколдованы таким образом, что ни Святые, ни приговоренные к изгнанию Бармаглоты не могли даже приблизиться к ним изнутри. И те, и другие носили на теле специальные руны. Сейчас ворота были распахнуты, и лица Каро коснулся прохладный ветерок, который дул из-за деревьев; в нем чувствовалось дыхание магии, богов и кровожадных чудовищ.

– Ты там подохнешь, – напомнила Каро бывшей подруге, потому что Икка явно нуждалась в подобном напоминании. Задумчивое лицо и тон Икки выводили Каро из себя.

– Нет.

– О боги, да, ты подохнешь, ты, чокну…

Икка, не сбрасывая с плеч руку Кэресел, опустила голову. Она улыбалась. Каро запнулась и смолкла. Клеймо, выжженное на шее Икки, светилось в бледном утреннем свете.

– Я стану королевой, – прошептала Икка, и каждое ее слово было колким и тяжелым, полным мрачного ликования. – Я стану королевой Святых.

Каро тупо смотрела на нее.

А потом она закатила глаза и убрала руку с плеч Икки. «Ах, да не обращай ты на нее внимания, – сказала она себе. – Она совсем с катушек слетела».

Откуда-то из темных закоулков памяти возник разговор. Каро наматывает на палец волосы Текки, Икка, как всегда, изображает раздраженного философа: «Я не считаю, что в Стране Чудес сходят с ума. А если кто-то там и сошел с ума, значит, он с самого начала был психом».

«Как Текка?» – спросила Каро, и Текка усмехнулась.

«Не отвечай, если не хочешь, чтобы я сегодня ночью отправила приютских крыс кусать тебя за ноги, Алиса. И, кстати, Алиса имела в виду тебя, Кэресел».

Мертвые. Мертвые. Эти мысли должны были оставаться мертвыми.

Нынешний праздник потряс Каро, можно сказать, встряхнул ее как следует, и она начала думать обо всяких ненужных вещах. Но она была в порядке. Правда. Каро перерезала глотку любому воспоминанию, которое осмеливалось побеспокоить ее. Не всякий человек сможет перерезать глотку тому, у чего нет глотки, но не забывай, читатель: Каро была женщиной выдающейся.

Стражники выдали Икке узел с одеждой, чтобы заменить ее изорванный ханбок, новые сапоги, два новых ножа, мехи с водой, коробок спичек и запас продуктов. Еды должно было хватить на три-четыре дня – или на закуску Святым перед обедом. Каро тоже потратила некоторое время на поиски прощального подарка; она сунула в руку Икки сверток.

– Ну, открой, – сказала Каро. – Не беспокойся, ответный подарок мне не нужен. Достаточно будет твоей благодарности.

Икка развернула бумагу и вытащила книгу – ту самую книгу, которую оставила на скамье в церкви Юля. Это был дорогой экземпляр, в красивой, качественной обложке. С серебряным обрезом. Найти его оказалось непросто: Каро до сих пор не избавилась от проклятия, которое не позволяло ей читать, и лишь смутно помнила, как выглядели буквы на обложке. Однако во дворце имелась обширная библиотека с безобразным маленьким библиотекарем, который оказался очень любезным и с радостью помог Каро.

– Старую я бросила в камин, – объяснила Каро. – Очень глупо с моей стороны. Детский поступок. Надеюсь, эта книга тебе понравится.

Икка смотрела на обложку с бесстрастным лицом, но Каро жадно наблюдала за ее пальцем, который словно сам по себе гладил серебряный обрез. Когда Икка склонилась над книгой, темные волосы упали на глаза. Милостивые боги, эта девушка действительно была привлекательной, в ней была жестокая, хрупкая красота, она была единственной, уникальной, других таких не было на всем белом свете.

– Что, страницы вымочены в яде? – наконец бросила Икка.

– В некотором роде да – чтение отравляет мозг, – ответила Каро. – Все эти рассуждения, от них ничего хорошего – и даже картинок нет! Какой толк от книги без картинок?

Икка презрительно фыркнула.

– Она тебе