Торговля артефактами - Хайдарали Мирзоевич Усманов

Иногда он просыпался ночью и думал о том, кто сможет убить ради эксклюзива, и понимал. Что не только внешние враги – и его собственные коллеги, могут стать инструментом Чёрного рынка. Оттого его переговоры были такими расчётливыми. Он предлагал прибыль, но оставлял у себя право вето на самые опасные применения – пусть даже это было морально сомнительно… Пусть даже это уменьшало его получение прибыли… Для него было важно, чтобы после его открытия мир не рухнул в войну, но и важно – чтобы ему досталась запись во все возможные летописи:

“Тот, кто привёл нас к порогу.”

В заключении одной из встреч, когда в маленькой комнате остался только он и старый торговец с равнодушными глазами, как ледяная пустыня, Гром произнёс тихо:

– Вы не спрашиваете, зачем я это делаю. Я – учёный. Я хочу знать. Но если это знание приведёт к войне – я буду первым, кто попытается сделать так, чтобы война была выгодна нам, а не им.

Тот торговец глухо хмыкнул, взял капсулу с предлагаемым “товаром” и, не поднимая глаз, сказал:

– Гномы, ваши свечки всегда чуть светлее, чем у остальных. Но помни, что свет – это тепло… А тепло – это след… Следы надо уметь гасить вовремя.

Гром ушёл из той комнаты с кристаллом доверия в кармане, новой партией обещаний и грузом нервного напряжения на плечах. Он уже видел карту своих будущих шагов. Лёгкая экспедиция под покровом торгового рейса, тайное оборудование, лаборатории на аутсорсинге и сеть “чёрных ящиков”, распределённых по независимым коллекционерам. И он понимал, что даже несмотря на все попытки противодействия, игра всё же началась…

Упущенная выгода

Эта Звёздная система провисла в чёрной воронке космоса, как старый зуб, из которого выдрали пульпит. Светило тут уже явно догорало, вяло таящееся в багровом свечении и час от часу уступающее место пустоте. Его лучи едва достигали ближайших миров, отражаясь тусклым румянцем от поверхности двух планет и едва ли пробиваясь сквозь плотный покров пыли и камней – бесконечных поясов астероидов, которые были здесь не просто космической декорацией, а смыслом и языком этой системы. Камни гудели на орбите, сталкивались, шлифовались, давали сырьё и укрытие – и вместе с ними рождалась жизнь, совсем не та, что предпочитала светлые порты Империй… Это была именно жизнь тёмных сделок, ремонта без документов и бесшумных перемещений товаров, чьё существование лучше держать в тени.

В глубине этого каменного моря и стояла станция – не одна из тех нарядных торговых платформ, где суетливые капитаны меняют грузы по биржевым котировкам. Это была громадина из тёмного сплава и матового стекла, с острыми выступами иллюминаторов и причудливыми пристройками – бытовые ангары соседствовали с дворцовыми куполами, а бронзовые причальные стрелы напоминали кости древнего животного. Снаружи она казалась нелепой смесью крепости и склада, внутри – лабораторией коллекционера и троном теневого правителя.

Сама станция, казалось бы, дышала мраком. По проходам тянулся запах машинного масла, нагретого металла и пыли, перемежающийся резкими вспышками запаха древней кожи и давнего пергамента – сигналов того, что здесь хранится не только товар, но и история, купленная за железо и кровь. Даже обычный свет здесь намеренно был приглушён. Тонкие полосы локального освещения… Холодные прожекторы в куполах… Редкие подвесные лампы с жёлтым, почти жалким сиянием… В этом свете витали тени, гуманоидные и негуманоидные. И, казалось, что сама станция предпочитает, чтобы её не видели слишком хорошо.

Орбиту станции окружали четыре боевые платформы – массивные сооружения, которые не были просто пушками, а полноценной сложносоставной системой. Их корпуса напоминали геометрические зубы. Узкие антенны, клинообразные корпуса и видеоряды орудий, причудливо спрятанных в складках брони. Между ними натягивалась защитная призма – не единый щит, а сеть полей и перехватывающих контуров. Точечные барьеры, способные сгущать пространство в узкой полосе и рассекать проходящие объекты. Ловушки для входящих в эту систему кораблей. Искажатели сигналов… Массивы дронов-сторожей… И целой кучи направленных орудий, что в секунду делали орбиту смертельно неудобной для любого чужака. Четвёртая станция – словно коронный зуб – держала крайнее звено. От неё исходили мощные и хорошо зашифрованные каналы связи, что в любой момент могли предоставить целую лавину запутанных лицензий и подставных разрешений, которые торговый консорциум предъявлял в свой выигрышный момент.

Это была не только оборона – это была непроницаемость. Кто попадал внутрь системы – попадал в сеть следов и контракций. Торговые разрешения… Купоны на обслуживание… Ведомости на груз… Всё это выбиралось, множилось, шифровалось и, при необходимости, исчезало в неизвестности. В эту систему никто не входил и не выходил просто так. Даже самая крошечная поставка чёрных кристаллов сопровождалась морем документации и таким же количеством лишних телеграмм, чтобы сбить любопытных со следа.

В центре станции, в самом её нутре, где наружные коридоры уступали место опоясывающему дворцово-складскому лабиринту, располагался дом хозяина. Он не был “господином” в привычном смысле – это был коллекционер, куратор и богач в одном лице, чья власть проходила по нитям денег туда, где государственные вельможи не решались сунуть руку. Его чертами было не происхождение, а амбиция. Полукровка со смешением кровей, где-то эльф… Где-то гном… Где-то даже орк… Он сам не мог сказать толком, чьим отпрыском ему следует считать себя. И, вполне возможно, для него это никогда не имело значения. Для него куда важнее было другое. Он умел считать… Умел ждать… И умел покупать…

Даже само его окружение являло собой канон роскоши для тех, кто не верит ни в ритуал, ни в традицию, а верит только в товар и все возможные средства оплаты. Залы его личной резиденции были выточены в тёмном камне, вписаны в металлический хребет станции. По стенам располагались роскошно оформленные витрины с самыми разными артефактами. Кусковая броня с реликтовыми письменами… Скрученные в спираль кости неизвестных существ… Древние каменные таблички с рисунками… Всё это было весьма аккуратно промаркировано, покрыто защитной смазкой и заключено в колбы, где держалась искусственная среда. Там же – залы с карманными аквариумами, где плавали биолюминесцентные вещи, что светились нетипично холодным синим… Там же – витрина с осколком корпуса корабля, покрытым тонкой плёнкой, которая реагировала на прикосновения и показывала на старом экране зачатки карты какой-то неведомой Звёздной системы… Всё это – его личная коллекция, его храм и его капитал.

Внешняя сторона его деятельности, быть одним из руководителей Торгового Консорциума, работала тихо, но практически без сбоев. Через сеть анонимных