Арлекин снимает маску - Андрей Евгеньевич Фролов

— Если потребуется, скоординирую, — без ответной злости парирует Макс. И Алекс не может понять, шутит ли федерал? Тот добавляет, старательно приправив интонацию щепотью откровенности и капелькой безысходности: — Моя группа скомпрометирована и разбита. Нужно собраться с силами, оценить риски. А что ты, Орктос, готов сделать ради родного Посада? Осмелишься выступить против мятежников? Хотя бы Жнецов своих из-за Стены вывести сможешь?

— А за каким *** мне это сдалось? — хмыкает душегуб, пряча крошечную тубу с наркотической патокой. — Думаешь, ***, мне и дружине медальки снятся?

Вышегородский вздыхает. Но от Бела не укрывается, что эта реакция тщательно взвешена и продумана. Может быть, она активирует суггестические способности капитана, потому что через секунду он начинает говорить, причём его тембр настолько выверен и гипнотичен, что к нему прислушиваются даже Эшонкул и Дилсуз, не понимающие русского языка.

— Я хочу, чтобы ты понял, Орктос, — сообщает он. — Спрашиваешь, за каким *** тебе это нужно? Ты сам ответишь на этот вопрос, когда поймёшь, что генералу Орлову наплевать на ваш местечковый национализм. На проблемы тотально-нелегальной иммиграции ему плевать. И на основы русской духовности. Всё это — лишь игрушки для толпы, властолюбцы забавляются материями совсем иного порядка. Такими же древними и неоспоримыми, как блеск золота. Как только Орлов получит полномочия… ключи на старт машин и коды активации орудий… как только это произойдёт — а произойдёт это через считанные часы, — жизнь Посада никогда уже не станет прежней.

Орктос слушает внимательно, но недоверчиво.

Однако Алекс видит, что чем напористей становится Максим, тем больше понимания сквозит в диком, открытом взгляде старшего Жнеца. Его напарник внимает из-за плеча, всё ещё покачиваясь и сопя, хмуря брови и поскрёбывая лысый затылок.

— И что дальше? — спрашивает вожак «колготок». — Когда Орлу дадут власть, что будет дальше?

— Этого я знать не могу, — прищуривается Вышка. Но тут же добавляет, в очередной раз убедив Бела в спланированности речи: — Может быть, объявит о суверенитете Сибири и потребует отделения от Федерации. Может быть, пойдёт маршем на Москву. Думаешь, мало таких случаев Россия знает? Ни *** подобного! Разин бунтовал, Пугачёв бунтовал, декабристы едва своего не добились. Да только в нашем веке таких попыток, что б ты знал, было четыре…

Бельмондо вовремя удерживается от удивлённого возгласа, а Макс при этом продолжает:

— Обывателю, конечно, о таком лучше не ведать: аппетит сохранится. Два мятежа были тихими, политическими, на уровне заговоров. Но законотворцев-смутьянов, выступивших с неугодно-смелыми и прогрессивными прожектами, быстро усмирили…

Вышка не уточняет значение термина, но его разномастная аудитория понимает всё и так.

— Ещё раз, в сорок девятом, попытались вмешаться китайцы. Активно. Но наша контрразведка провела блестящую операцию, и Китайская Республика была выставлена в крайне нелицеприятном свете. В четвёртый раз дошло до почти восстания… да вот только за лидерами никто толком не пошёл, а колонны сброда удалось остановить под Омском с использованием немногочисленного спецназа. Кстати. Лидером того похода, позволю себе заметить, был казачий атаман Остап Измайлов. Девичья фамилия матери которого, между прочим, Гардт…

Зерно икает.

Так громко и неприлично, что напрочь сбивает весь нагнетаемый федералом накал.

Тот недовольно хмурится, однако главное уже сказано, и окружившие его люди погружены в невесёлые раздумья. Становится тихо, и лишь в сторонке бормочет Саймумин, коротко переводя родне речь господина капитана. Крохотный Илияс начинает плакать, и женщина достаёт из драной сумки бутылочку с питательной смесью.

Алекс дышит так редко и тихо, что на какое-то мгновение ему кажется, будто он вообще разучился. Он потрясён, пытаясь сопоставить в голове детали головоломки и всё взвешивая шансы на проведение столь длительного, выдержанного и неторопливого заговора. В том, что бхикшу из «Огня» и мать мёртвого мятежника носят одинаковые фамилии, он не видит ни грамма совпадений. Только расчёт. Только отложенную на годы месть. Только планы предков, которым суждено свершиться в руках потомков.

Феромим с детства не верит в интриги мировых масштабов, в иллюминатов, Орден Сиона и прочую чушь. Но если Вышегородский прав… если он хотя бы наполовину прав и честен… семейка Гардт отличается воистину нечеловеческим терпением. И полнейшим пренебрежением к средствам, которыми будет достигнута цель…

От невесёлых размышлений Алекса отрывает Зерно. Подобравшийся вплотную, он тянет парня за рукав пальто, похожий на застенчивого детсадовца, захотевшего пи-пи, но стесняющегося сообщить воспитателю. Бельмондо изгибает бровь, но послушно бредёт вслед за зуммером к краю площадки.

— Ты чего?

Вместо ответа Куликов протягивает ему планшет, позаимствованный у хирундо ещё во время управления ботом-разведчиком, да так и не возвращённый. На экране каскад снимков, часть которых расчерчена профессиональными маркерами Леонида.

— Техника, конечно, полный кал, — вместо пояснений сетует тот. — Чужая, хех, ещё качества ноль. Да и гранул нормальных раскопать не успел, но ты всё поймёшь и так… Просто не хотел, чтобы ты меня потом винил. Дескать, интуиция подвела и зря мы вообще на поводу у этих диковатых пошли…

Бель подумывает было уточнить, что именно друг имеет в виду. Но забирает планшет, всматривается в шоты, и вопросы отпадают сами собой.

Судя по всему, снимки с репортажа о массовых учениях войск Сибирского Округа. Высшие армейские чины перед десятками камер отчитываются об успешно проведённых манёврах, комментируют, подводят итоги боеготовности.

Почти на всех — Орлов, как обычно подтянутый и суровый. Если бы эмоции на лице человека измерялись по десятибалльной шкале, у Стального Орла бы они равнялись единице. А за его спиной, среди многочисленных штабистов, Алекс вдруг видит адъютанта, обведённого маркером Зерна. Подтянутую женщину в чёрном берете и форме без нашивок, красивую и фигуристую, что заметно даже на фото плохого качества…

— Твою мать! — одними губами, но с надрывом шепчет мим.

Теперь становится понятно, почему Вышка так настаивал на проведении сеанса на гипнополиграфе. Понятно, почему заказчица доставки «телеграммы» Дубинину была так похожа на его, Алекса, мать. Почему он ужинал с таким зверским аппетитом, да ещё и с собой порцию забрал, как когда-то уносил в общежитие кулёк маминых пирожков. Почему он вообще взялся за это дело, пытаясь доказать, что справится…

Бельмондо победили его собственным оружием.

Провели, как ребёнка или девственного клиента. Поймали на взломанную генокарту, задурили голову, отвели глаза. Он вспоминает намеренную духоту ресторана «Афанасий Расстегаев»… планшет-фитиль, которым обмахивалась барыня, наверняка залитый экстрактами. Маркеры псевдокитайской одежды и журавлей на