Порочные идеалы - Элвин Гамильтон

Шульд оттолкнул его в сторону, Аугуст вытащил из кармана маленькую бриллиантовую сережку. Ту самую, которую подкинула ему Нора в ночь Церемонии Веритас. Он носил ее с собой на случай, если Норе снова понадобится его найти.

Он бросил сережку в карман Лукасу Шульду за мгновение до того, как тот растворился в толпе.

Глава 56

Лотти

В тайном зале воцарилась кромешная тьма. Только лунный свет едва-едва пробивался через проломленную стену.

Замерев, Лотти прислушивалась к движениям гримов вокруг.

Их украденное оружие, лишенное магии, щелкало вхолостую. Но численное превосходство по-прежнему было на их стороне. И даже во тьме они рано или поздно найдут Лотти и Нору. Вокруг бродили волки, и Лотти постаралась взять себя в руки. Нора укрывалась за барной стойкой. Но Лотти неизбежно выдала бы себя, наткнувшись на один из перевернутых столиков, если бы попыталась пробраться туда.

А в какой стороне расположен выход, она понятия не имела.

А затем зал вдруг озарила вспышка.

На миг Лотти испугалась, подумав, что магия снова заработала.

Но потом раздался оглушительный раскат грома, от которого задрожали бутылки над баром.

На металлические маски гримов упали первые капли. Затем дождь забарабанил вовсю.

Еще одна вспышка молнии, и на этот раз Лотти разглядела неестественные тучи, сгустившиеся под потолком тайного зала. Молния ударила в стол, отчего тот пошел трещинами. Несколько гримов вскрикнули, но гром заглушил их голоса. Дождь превратился в настоящий ливень, и Лотти почудилось, что она вот-вот утонет. Неестественная буря повалила некоторых гримов на колени.

Потом кто-то взял ее за руку.

Голову Лотти наполнили мысли Норы.

Ее идея оформилась в настоящий план. Это были те же самые чары, с помощью которых Хольцфалли обеспечили себе хорошую погоду в ночь Церемонии Веритас. Но сейчас хорошая погода им была не нужна.

Вокруг свирепствовала буря.

Прикрытие.

Теперь оставалось только сбежать.

Они начали пробираться через мокрые завалы. Один из гримов попытался их перехватить, но ему помешал очередной удар молнии.

Лотти повела Нору за собой сквозь слепящий ливень. В груди до сих пор отдавалась эхом отчаянная признательность кузины.

Лотти хотела убедить Нору, что ни за что не бросила бы ее.

Она бы осталась снова, потому что знала, что Нора сделала бы то же самое. А потом услышанная мысль ошеломила Лотти.

Вот для чего нужна семья.

Они выбрались из тайного зала и охватившей его бури на улицу, где шла битва между рыцарями и гримами.

Отойдя на безопасное расстояние, Лотти начала оглядываться по сторонам, ища Тео среди сражающихся рыцарей. Она боялась опустить взгляд и увидеть его среди тел на земле.

Наконец она отыскала его, и их глаза встретились.

Они выжили, все трое выжили. От нахлынувшего облегчения Лотти чуть не упала на колени. Тео подбежал к ним, и они втроем, промокшие от дождя и крови, встретились посреди смерти и разрушений.

«Так вот каково это – быть с кем-то вместе», – эхом отозвалось в голове у Лотти.

Часть VI

Сплоченность

Глава 57

Нора

Тело Эдмунда привязали к позорному древу.

Тому самому, к которому привязали Сигизмунда Риддера после его побега. И приказали высечь себя до смерти. Нора знала историю своей семьи. Бабушка хотела, чтобы тело Эдмунда стало предостережением для рыцарей, желавших ее ослушаться.

Однако Нора не была рыцарем. Она могла делать, что захочет. И всегда делала.

– Аларик жив. – Оказывается, раньше Нора это знала. Но Лотти пришлось напомнить ей об этом и обо всем остальном, что случилось в день выборов. Странное чувство – доверять чужой памяти больше, чем своей. Но Лотти была права: Модести действительно пыталась ее убить. И убила Констанс.

Нора отвернулась от окна, из которого смотрела на Эдмунда. Никто пока не знал общее число погибших. С обеих сторон.

На полу тайного зала она видела богато одетые тела вперемешку с гримами. Прошлой ночью сразу несколько наследников состоятельных семейств погибли. Или обратились в камень. Вдобавок из-за шейкера для коктейлей, который Нора превратила в люстр, по улицам теперь бродили преступники.

После беспорядков город быстро пришел в себя. Оправиться от этого удара будет тяжелее. Но особняк Хольцфаллей по-прежнему стоял нетронутым.

– Значит, я зря бегала по всему городу в поисках Исенгрима, – сказала Нора, обращаясь к Тео и Лотти. – У нас все это время был открыт канал переговоров. – Теперь она говорила про них «мы». Как и про себя с Аугустом. Такое случается, когда вместе чудом избегаешь смерти.

– Это единственный вывод, который ты сделала? – Тео прислонился к оконной раме в башенке особняка, где они находились. Он выглядел измотанным, и не только ночной битвой с гримами, но и другой, тайной битвой между теми, кому он был предан. Нора почувствовала, как яростно пылает в ней желание его защитить. Тео и Аларик всю жизнь ее спасали. Пора бы и ей сдержать клятву, данную тысячу лет назад.

– А ты чего ждал? – спросила Нора. – Что я устрою истерику? – Она понимала, почему Тео боялся ей признаться. В первую очередь она была одной из Хольцфаллей. Может, раньше, когда мир казался ей проще, она бы восприняла его молчание как предательство. Или обвинила бы его за то, что впустил гримов на фабрику. Но когда речь заходит о семье и верности, ничего не бывает просто. Испытание в лабиринте это подтвердило.

К тому же она и сама не гордилась некоторыми своими поступками.

– Раз уж мы делимся секретами, я хочу кое-что сказать. – Нора повернулась к Лотти, которая без сил упала на подоконник рядом с Тео. – Я продала Оскару Уоллену информацию о твоем отце. Хочешь, чтобы я извинилась вслух, или ты и так прочитала в моих мыслях, что мне жаль, и мы можем двигаться дальше?

Лотти, освещенная первыми лучами зари, моргнула:

– Можем двигаться дальше.

Нора попыталась скрыть облегчение.

– Хотя, к твоему сведению, – продолжила Лотти, – Оскар Уоллен подослал ко мне убийц.

– Зачем ему это понадобилось? – Нора резко наклонилась вперед.

Лотти ухитрилась пожать плечами, не вставая, и пристально посмотрела на Нору:

– Это ты мне расскажи. Он, похоже, считал, что моя кровь освободит рыцарей от клятвы.

Нора ответила не сразу. Да, они делились секретами, но эта тайна принадлежала не ей одной.

– Легенда о Хартвине Риддере, – осторожно начала она, – гласит, что, согласно его клятве, Риддеры будут служить Хольцфаллям, пока один из родов не прервется. Но это не совсем так. – Слова клятвы на древнем гаманикском языке были начертаны на клинке, который раньше принадлежал Хартвину Риддеру, а теперь висел в кабинете бабушки. Нора была не сильна в древних языках, но надпись переводилась приблизительно так: – «Риддеры будут защищать Хольцфаллей до того дня, пока наши роды не пересекутся. Если прольется наша общая кровь, клятва утратит силу», – процитировала она по памяти.

– Вот о чем говорил Эдмунд. – Взволнованный Тео отошел от окна. – Он твердил, что мы освободились.

– Потому что моя мать – Хольцфалль, а отец – рыцарь.

– Но почему клятва сохранила силу? – Взгляд Тео вновь устремился в окно, где к дереву было привязано тело Эдмунда.

На ум Норе пришло множество вариантов. Древняя магия бывала капризна. Возможно, кровь необходимо было пролить мечом Хартвина. Или в том самом месте, где была принесена клятва. А возможно, Оскар знал больше нее и дитя смешанной крови необходимо было убить. Нора ответила честно:

– Я не уверена. – И добавила: – И я не знаю, с какой стати Оскар Уоллен хочет помочь гримам, освободив рыцарей. – Она выпрямилась. – Но я знаю, что не позволю Аларику умереть. Если им так сильно нужно кольцо, мы дадим его.

– Не думаю, что даже ты сможешь уговорить Модести расстаться с одним из колец. – Тео улыбнулся, печально и безнадежно. – Она скорее признается в убийстве Констанс.

– Верно, – согласилась Нора. – Но кольца Модести – не единственные, которые у нас есть.

Глава 58

Нора

Предполагалось, что в кабинет особняка