Сансара 2 - Евгений Кострица

Видимо, по тому, как дернулись веки, дежурившая у постели девушка поняла, что жертва не спит. В ноздри ударил аромат свежей выпечки и крепкого чая. Поднос с завтраком принесли прямо в кровать.

Сатиры во главе с минотавром подошли и собрались перед ней полукругом. Инь с трудом приподнялась и села, чувствуя болезненные ощущения в прежде интимных местах. Она словно в порноадаптации Белоснежки от Уолта Диснея. О настроениях «гномов» красноречиво говорил тонус объектов их мужской гордости. Такой трудно скрыть.

Судя по осторожно-почтительным выражениям морд, ее считают кем-то выше себя. Разуверять их в этом опасно, но соответствующее статусу бремя грозило повторить ту же ночь много раз. И ладно бы эти, но минотавр…

Встретившись с ней взглядом, тот поклонился и, держа в руке ошейник с шипами, торжественно всем объявил:

– Я, высокорожденный Кайзара Грит фон Асфалларас, связываю тебя, о Клинок Чести, нерушимыми узами. Служи мне, как служила Винторогому и апостолу Джану! О, богоподобная Вахра-об-али, молю…

– Минутку! – отбила руку с ошейником Инь, опрокинув поднос. Морду минотавра обожгло кипятком, но тот даже не вскрикнул. – Это ошибка! Вы трахнули совершенно не ту!

Грит вопросительно посмотрел на нервно вздрогнувшего седого сатира. На лицах остальных появились ухмылки. По-видимому, о досадном просчете никто не жалел.

– Но п-постойте, мой астрологический прогноз врать не мог! – заикаясь, забормотал старец. – Все з-звезды сошлись! И ретроградный Меркурий в тени…

– А ты тогда кто? – свирепо скосил на Инь глаза минотавр.

– Я?.. – растерялась она. Тут ждали Роби, но ошиблись с выбором цели. В клетке для тигра сидела лишь мышь. Причем сатиры знали время и место – таких совпадений быть не могло. – Я это… Н-ножны! Так Вахра-об-али называла меня.

– Н-ножны? А она тогда где?

– Унес ее кто-то, когда убила всех пауков. Там еще осьминоги, грибы и это вот всё…

Сатиры озадаченно переглянулись и посмотрели на рыжего, что скорбно сидел у стены. Его руки дрожали, закрывая живот. Пальцы были в крови.

– А я говорил! Кумрато! – кривясь от боли, выкрикнул тот.

Инь не рискнула согласиться или опровергнуть его. «Кумрато»? Это почетный гость или название блюда? С самоидентификацией спешить тут нельзя.

– Пухл, ты сам виноват! – хмыкнул хорошо сложенный и мускулистый сатир, что играл на бубне вчера. – Девчонки же предупредили, что с язычком что-то не то.

Остальные заржали, не проявив к страдальцу минимальной эмпатии. Инь его тоже не было жалко. Похоже, большой любитель оральных услуг, а Сири палец в рот не клади. Лучше не раскрывать его впредь лишний раз.

Воспользовавшись возникшей паузой, игрок на свирели решил оправдаться:

– Меня зовут Клаукс, юная леди. Пусть с накладкой, но расчеты верны, раз на тебе печать Вахра-об-али. Ты пахла ей! Вы же были близки?

Инь молча кивнула, отметив, что запах уже совершенно другой. Он отражение пережитого опыта, пропитанного страстью и жарой той ночи. Прежний сырой и землистый аромат вытеснен резким мускусом – тяжелым и притягательным, как дыхание зверя. Сатиры словно оставили метку, а язык мстительно раскрывал детали: сладкий, почти медовый привкус ласк козлоногих девчонок, аромат их цветочных венков, и горчинка боли, смешанной с диким и первобытным экстазом. В минотавре ощущалась сверхъестественная и властная сила, имеющая, видимо, древние корни.

Прислушавшись к себе, Инь почувствовала странное, необъяснимое удовольствие, которое вызывал его запах. И Сири прекрасно улавливала эти оттенки, подсказывая, что за животной эротикой скрывается сакральность, свойственная, скорей, божеству. Та самая, что ощущалась у Роби, Мары и Мири.

– Адская срань! – чертыхнулся Грит, раздраженно качая рогами. – На еще одну умарку нам припасов не хватит, а к плохому подношению Клинок не придет!

– Зато придет к ней, – вкрадчиво предположил Клаукс, смерив Инь взглядом. – О, прекрасные Н-ножны, разве не так?

– Я… ммм… не уверена! – смущенно призналась она. – Меч кто-то украл, но я вижу след! – Добавила, надеясь, что хоть за это будут кормить.

– Прекрасно! Как раз то, что нам надо. Воистину чудо, что так повезло! – возвысил голос старец, пытаясь превратить катастрофу в победу. Прошляпил ее, видимо, всё-таки он.

– Что вам, мальчики, надо, знаем и так! – уперев руки в бок, возразила одна из певиц. В отличие от стройной и белокурой подруги в красных сапожках, она крутобедра и по-мужски широка в плечах. Высокая и полная грудь, сильные ноги. Черные волосы, заплетенные в дреды, перехвачены лентой, напоминая метлу. – Девка смела вчера всё подчистую. Она же нас обожрет! Да и на кой вам кумрато с таким язычком?

– Вилочка, да будет тебе! – постарался унять ее сатир с бубном. – Если что, мы поможем. Ну там почистим, помоем, потрем…

– Ты Змей, довольную улыбочку с морды сотри. На ее сладкой попочке, как юный козлик скакал. А каково было Иве смотреть? – смерила она обвиняющим взглядом.

Блондинка в сапожках отвернулась и тайком вытерла слезы. Змей пытался ее приобнять, но та вырвала руку и оттолкнула его.

Инь нашла для себя этот спор очень странным. Удивительно, что у известного похотью племени он вдруг возник. Неудивительно, что девочки против. Такая соперница им не нужна. Неправильные, видно, попались сатиры. Или мифы все врут?

– Вы сдурели, что ль обе? – зароптали, заступившись за парня, друзья. – На умарке же можно! В ней духи предков в нас входят! Это ж не мы!

– Что куда входит, расскажите Пухлу! Это из-за предков ему оторвали лингам? – зло хихикнула Вилка. – Как отрастет, поведайте им!

Тот слабо стонал, на этот раз уже вызвав сочувственные взгляды самцов. Бедняга потерял то, чем по праву гордился. Для него это шок.

Тем временем война полов лишь повышала градус накала. Стороны обвиняли друг друга в типичных для семейной ссоры грехах. Непонимание, домашняя работа, карты, девки и эль. Что люди, что монстры – ничего нового нет. Инь стало даже неловко, что невольно вызвала этот скандал.

– Заткнитесь все! – рявкнул потерявший терпение Грит. – Клаукс, какой теперь план?

– Да, какой? – повернулся тот к Инь. Его взгляд умолял что-то сказать.

– Я поведу вас по ее следу, – предложила она. – А там делайте с ней, что захотите. Мне всё равно.

Сказав это, Инь испуганно закрыла рот ладонью, чтобы не ляпнуть что-то еще. Ритуал умарки, видимо, призван подчинить Клинок Чести. Но последняя фраза была не ее! Хотела сказать совершенно другое, но язык произнес свой вариант!

– Дурочка, слушай меня, иначе нас здесь и оставят! – рявкнул голос в уме. – Подумают, что ты можешь им помешать!

В этом-то, конечно, права. Но почему ее слышно? Ведь Инь…

– Да, Монечка, это всё еще