Чайная буря - Хафса Файзал

Пистолет лежал на тумбочке у кровати. Арти убрала его в кобуру – вернула частичку себя на место – и усилием воли вылезла из постели. Нужно было проведать Джина и ребят. Однако чувствовала она себя зверем, который мечется в клетке. Что-то пробивало себе путь наружу, молило об освобождении.

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Из горла вырвался всхлип, который лишил ее последней капли воли; Арти упала на колени на ковер посреди комнаты.

Из этой схватки с Овном она вышла проигравшей.

Она потеряла свой дом, свою жизнь и, что было хуже всего, все самообладание, которое так тщательно в себе взращивала.

Едва различимый шорох выдернул ее из мыслей. Внимание Арти привлекло какое-то белое пятно – белая орхидея в знак тоски по кому-то. Еще недавно ее здесь не было. К ней приближалась какая-то фигура – силуэт на фоне штор. Арти узнала его черты, знакомый запах обострил ее чувства.

– Лаит.

Это не могло быть правдой – он не мог остаться в живых. Да еще и разгуливать не где-то, а по Атерею.

– Арти.

Он произнес ее имя с печальным вздохом и ступил в круг света, что отбрасывала лампа. Арти поежилась от нетерпения и тут же стиснула зубы.

Это и правда был он.

– Ты… ты жив.

Ей следовало бы попросить у него прощения, но слова не шли. Арти едва хватало сил складно мыслить.

Вместо слов у нее вырвался нервный смешок.

– Ты пришел сюда, чтобы убить меня, да? За то, как я с тобой поступила.

Лаит обвел взглядом ее тело и шагнул вперед.

– Да если бы. Я презирал тебя, Арти. Ненавидел за то, что ты разбила мне сердце, – пока не понял, как сильно тебя жажду. И я знаю, что ты жаждешь меня не меньше.

Так и есть, вдруг поняла Арти. Она думала о нем постоянно – и когда узнала правду о книге учета Овна, и когда пламя уничтожало «Дрейф».

– И я понимаю, почему ты так поступила, – сказал Лаит. – Я был недостаточно откровенен. И приношу за это извинения.

Слишком быстро выплеснулись из него эти слова. Слишком быстро он ее простил. Эх, если бы только Арти могла ясно мыслить. Она упускала какую-то деталь, и чтобы картинка в ее голове сложилась, ей лишь нужно было перемешать все кусочки мозаики, которую являл собой Лаит.

– Я слышал про «Дрейф».

– Его больше нет, – сказала Арти, и голос ее подвел.

– Знаю, – ласково ответил Лаит, слишком спокойный в сравнении с тем, что творилось у нее внутри. – Я знаю. Сочувствую.

– Остальные…

– В безопасности, – сказал он. – Твоя команда в доме на Имперской площади. И Джин, и Флик, и Маттео. Правду про книгу учета я тоже узнал. И могу уверенно подтвердить: больше я на Овна не работаю.

Арти перевела взгляд на его нагрудный карман. Разумеется, нашивки Рогатой Стражи на его одежде больше не было.

– Почему ты не отпустишь прошлое? – вдруг спросила она. Слова сами слетели с языка. – Зачем жить ради мертвых, когда у тебя есть собственная жизнь?

Лаит пораженно замер.

– С прошлым невозможно проститься.

Да, это так. Только смерть могла бы отсечь Арти от прошлого.

– Но можно простить за него себя?

– Мое сердце томится по покою, которого мне, возможно, никогда не познать, – сказал Лаит. – И покуда я его не обрету, я не могу жить иначе.

– Принцип талиона, – пробормотала Арти. Она понимала, какой покой имеет в виду Лаит, пусть даже сама воспринимала его как рану в собственной груди, как дыру, которую ей никогда не заполнить. – Сколько можно жить с жаждой мщения?

– Вечность. Пока виновным не воздастся по заслугам, пока не восторжествует справедливость.

Мысли перетекали одна в другую. Ей нужно было впихнуть истерзанное тело обратно в костюм и стать прежней собой. Голод затмевал все.

Одежды Лаита зашелестели во тьме, а потом Арти ощутила его призрачные пальцы у себя на лице – он потянул вверх ее подбородок. Медленно, выжидая, не отпрянет ли она. Когда свет, что лился в щель между шторами, омыл его руки золотом, Арти застыла. Свет прильнул к изящному изгибу скул Лаита – Арти не могла отвести от него глаз. Лаит заправил выпавшую прядь волос ей за ухо, и его взгляд сопровождал этот жест, как хищник, который выслеживает жертву.

Он придвинулся ближе, и Арти, сама того не сознавая, зачем-то запрокинула голову.

– Если кто-то и способен вытерпеть вечность, так это ты.

Его дыхание еле ощутимо коснулось ее кожи, и Арти поняла, что еще немного – и она сдастся. Лаит провел пальцем по ее губе, и голод усилился в сто крат. Она желала буйствовать и уничтожать. Желала и не могла себя больше сдерживать.

– Я знаю, кто ты такая, Арти, – прошептал Лаит. В его голосе едва заметно проступило волнение. – Знал со дня нашей встречи.

Она отстранилась от него и застыла, ища ответ в его лице. Как? Откуда он знает?

Скажи-ка, помнишь ли ты, каково это – по-настоящему жить?

Лаит провел кончиками пальцев по ее плечам, лишая способности думать.

– Позволь мне помочь тебе.

Арти вдохнула, жадно втянула аромат его крови, почуяла жар в жилах. Это мучило ее. Сводило с ума. Ей хотелось выплеснуть на него весь свой гнев. Вскрыть его грудную клетку и забраться внутрь целиком.

Лаит распустил кушак, и его кафтан с тихим шорохом упал на ковер. Он расстегнул три пуговицы под воротом льняной рубашки и обнажил ровную кожу на шее. В глазах его жила та же тьма, что и у нее в сердце, они поблескивали, словно море в сумерках.

– Позволь пролить для тебя кровь.

* * *

Сообщив матери Арти, что спасти ее дочь сможет только чудо, тот целитель с Цейлана подхватил Арти на руки, словно она весила не больше мешочка риса, и унес ее вглубь своей хижины с крышей из листьев кокосовой пальмы и змеившимися струйками дыма благовоний. Двигался он с невероятной скоростью. Только взглянул на нее. И через миг прокусил себе руку. Арти ахнула, а он прижал свое запястье к ее рту.

Она сама не понимала, зачем проглотила его кровь.

Жар охватил ее руки и ноги, невидимым ураганом пронесся по жилам, поглотил ее, опустошил и наполнил голодом, хотя она совсем недавно поела.

– Что со мной происходит? – спросила она, повысив голос.

– Живи за тех, кто жить не сможет, – ответил ей целитель.

И в этот миг