Надежда. Адаптация - Алевтина Афанасьева

Рэм, и понимала, что едва ли в таких условиях он сможет работать. У дома, из которого они вышли, было грязно, но вода здесь почти не стояла. Пёс бодро шёл дальше, иногда оборачиваясь на Надю. Она шла следом, снова и снова поднося шапку к его носу.

Огромную лужу, залившую улицу, пришлось обходить. Девушка думала, что Иван выбрал этот же путь, ведь другой дороги не было. Не стал же он пробираться по колено в дерьме только для того, чтобы спутать след? Хотя, кто знает…

Когда Рэм ускорил шаг и бодрой трусцой начал удаляться, Надя обрадовалась. Он уверенно прошёл десяток метров — на небольшом возвышении начинался газон с редкими деревцами и кустарником. Холмистая земля, укрытая прошлогодней травой, сохранила не только запах, но и несколько ещё видимых отпечатков ног. Бывший газон тянулся вдоль улицы, и Надя решила, что Иван прошёл здесь, чтобы не пробираться по бесконечным лужам. Он же не подозревал, что она так быстро очнётся!

Девушка понимала, что теперь Иван одержим своей идеей получить пропуск в лучший мир. У Нади не было ничего, что можно предложить взамен за девочку. Едва ли было правильно торговаться или предлагать себя на место Тани — всё равно в одиночку не выжила бы и стала чьей-то жертвой. Значит, оставалось действовать хитростью и надеяться на удачу.

Они с Рэмом плутали по Чувазово несколько часов, теряя след и снова находя его. Некоторые улицы были так сильно затоплены, что приходилось обходить их несколько раз. Надя до рези в глазах всматривалась в землю, силясь увидеть новые зацепки. Слушала звуки, отчаянно желая услышать какой-нибудь всхлип или слово, но ничего не было. Оба устали, хотелось бросить преследование.

В короткие перерывы на обочине Надя разминала себе отбитое колено, это особо не помогало, но зато Рэм успевал отлежаться. Город угрюмо хранил молчание, не желая выдавать похитителя. Мысль, что Иван уже успел выйти из Чувазово, напрягала, но только так можно было объяснить его исчезновение.

— Если он понёс её в лагерь, нам придётся идти следом. Нужно догнать и как-то суметь остановить, — Надя устало поделилась мыслями с овчаркой. — Что ж… Дорогу знаем, нужно идти дальше.

Чувазово осталось позади, впереди расположился Печегорск. Эти два небольших городка перетекали один в другой и почти потеряли географическую разметку; только местные, заставшие начало строительства сорок лет назад, могли точно сказать, как и с чего всё начиналось. И всё же, различия между городами были существенные. Чувазово — мрачное, с давящими серыми домами, единственным парком на окраине. А Печегорск, как будто в противовес, отстроился более уютно, расположив трёхэтажные дома в шахматном порядке и разбив кварталы магазинами и детскими игровыми площадками. Местные постройки не могли похвастать новизной, но об их внешнем облике заботились жители: перекрашивали фасады, заменяли старые заборчики у клумб. От этого Печегорск казался почти идеальным даже в такое страшное время.

На подходе к Печегорску было слякотно, Рэм давно потерял след. Городок встретил спокойно, и наблюдал за гостями чистыми после ливня окнами. Прижимаясь к стенам, Надя осматривалась, пытаясь обнаружить какие-то признаки нахождения здесь Ивана. Навыков следопыта у девушки не было, собака своим видом давала понять, что ничего интересного вокруг не происходит. Девушка в отчаянии думала, что теперь весь дальнейший путь до лагеря предстоит проделать в одиночестве. Надя не знала, успеет ли перехватить своего бывшего, чтобы забрать ребёнка.

Едва выйдя за угол дома, Надя замерла и тут же юркнула обратно. Такое везение сложно было представить! Там, впереди, около одного из подъездов, не таясь, курил Иван. Рядом стояла тележка из магазина, в которой сидела Таня. У неё на голове снова был мешок, девочка не сопротивлялась и, судя по безвольной позе, могла быть без сознания.

Присев, девушка тихо подозвала овчарку. Велев сидеть рядом, Надя размышляла, что будет, если выстрелить в Ивана. Удастся ли попасть так, чтобы наверняка убить? Стреляла она не особенно хорошо, а в сумерках, да ещё на таком расстоянии легко было промахнуться и случайно ранить девочку. Нужно было подойти ближе и выбрать удачный момент. Надя радовалась, что Иван не распотрошил её рюкзак, хотя до дневника всё же успел добраться.

Рэм терял терпение и начал поскуливать. Надя с трудом удерживала его, иногда поглаживая, чтобы успокоить. Мужчина тем временем докурил и покатил тележку с ребёнком дальше по улице. Он шёл, прихрамывая, не торопясь, как будто знал, что Печегорск пуст и здесь ему ничего не угрожает.

Скрип тележки резал сумерки, оживляя пространство. Надя боялась идти близко, чтобы не оказаться замеченной. Этот звук и звучный хруст гравия под ботинками Ивана в другое время разбудил бы многих: он не таился, уверенный в своей неуязвимости.

В Печегорске были мертвяки, о существовании которых Надя постепенно начала забывать. Они покачивались тихими изломанными тенями. Теперь из-за смены погоды их тела сгнивали быстрее обычного — это делало мёртвых ещё более медленными. Они смотрели вникуда из окон своих квартир-склепов, не в силах выбраться наружу и что-то изменить. Наталкиваясь взглядом на силуэты за шторами, Надя невольно ускоряла шаг. Было невозможно привыкнуть к этим молчаливым стражам мёртвого города.

По обе стороны от дороги был небольшой ров, в котором скопилась грязная вода, пахнущая настолько мерзко, что можно было отравиться, просто посидев рядом. Надя вдруг подумала, если спихнуть туда Ивана, это дало бы огромное преимущество — пока он будет вылезать, она освободит Таню или застрелит его прямо там, в канаве, чтобы никогда не выбрался из мерзкой грязи! Мысль о мести неожиданно ярко проявилась в её мыслях. Казалось, с тех пор, как они виделись последний раз, Надя только и мечтала о том, чтобы отомстить.

Прячась за ржавыми машинами, девушка постепенно сокращала расстояние до Ивана. Мышцы болели, тело слушалось плохо, но Надя была воодушевлена своим планом. Скрип колёс тонкими взвизгами немного приглушал шаги. Пёс тянул поводок, понимая настрой хозяйки, и большого труда стоило удержать его.

До Ивана оставалось метров двадцать. Девушка поняла, что теперь следует сделать. Выждав момент, когда мужчина отвлёкся и посмотрел в другую сторону, явно о чём-то задумавшись, Надя спустила разгорячённого Рэма с поводка:

— Рэм, фас! Фас его, чёрт подери!

Это был чистый эксперимент. Девушка не знала, как был воспитан пёс, но надеялась, что инстинкт и близкое присутствие Тани подскажут ему, что делать.

Рэм ждал этого! Он с готовностью рванул вперёд, легко перелетая через лужи и ямы. Пёс стал стрелой, готовой поразить цель, которая успеет лишь коротко матернуться перед падением. Он нёсся большими прыжками, а следом, со значительным отставанием бежала Надя. Ей нужно было оказаться