Экспансия на позавчера - Алексей Небоходов

Он снова взглянул на них, и теперь в его глазах читалось сожаление, но это было не сожаление о прошлом, а о своём выборе, о своих решениях, о жизни, которая оказалась не такой, какой он её строил.

– Тогда я понял, что Земля не просто теряет людей. Она уничтожает тех, кто становится для неё ненужным.

Он не ускорял шаг, не изменял интонацию, но в его голосе звучало нечто, чего нельзя было скрыть.

– Я решил работать на Орд-Нок.

Лиана изучающе смотрела на него.

– Вы предали свою страну?

Клим ненадолго замолчал.

– Нет. Я просто понял, что моя страна – это уже не та Земля, за которую я когда-то боролся.

Теперь он говорил это не как человек, оправдывающий себя, а как тот, кто давно уже сделал выбор и принял его последствия.

– Теперь я делаю то, что умею. Помогаю этому миру стать сильнее.

Иван заметил, что его пальцы на мгновение сжались. Клим сожалел. Но не о своём решении – он сожалел о своём прошлом, о Земле, которую когда-то знал, но которая больше не существовала.

Клим уверенно вёл их по широкому проспекту, который, казалось, продолжался бесконечно, уходя вглубь города. Здесь не было суеты, спешки, случайных движений. Горожане шли упорядоченно, не торопясь, но и не замедляя шаг, каждый следовал своему маршруту, будто давно рассчитанному и утверждённому в строгом алгоритме.

Они двигались ровными потоками, не создавая заторов, не отклоняясь в стороны, не меняя ритм. В толпе не было случайных встреч, неожиданных остановок, тех привычных человеческих взаимодействий, которые в любом другом городе создавали бы ощущение живого организма. Здесь всё работало как единая система, в которой даже люди были её неотъемлемыми, но строго контролируемыми элементами.

Одежда горожан подчинялась тем же принципам. Никто не выделялся яркими цветами или броскими деталями. Строго унифицированные костюмы, в которых преобладали серые, тёмно-синие и бордовые оттенки, создавали ощущение единства, но не аскетичного, а выверенного, подчёркнуто гармоничного. Ткань сидела безупречно, крои были лаконичны, каждая складка ложилась так, будто продумывалась заранее. Женщины и мужчины выглядели одинаково сдержанно, без излишней индивидуальности, но без нарочитой обезличенности.

– Форма – это порядок, – заметил Клим, уловив их взгляды. – Она подчёркивает равенство, устраняет хаос, дисциплинирует сознание.

Иван молча кивнул. Этот мир не оставлял места для случайностей.

Вдоль дороги с матовой поверхностью двигались автономные транспортные капсулы. Они передвигались по магнитной подвеске, зависая над дорогами, но не касаясь земли. Ни одной лишней остановки, ни единого опоздания. Иван поймал себя на том, что ни один человек не выглядел раздражённым или ожидающим – каждый подходил к точке посадки в нужное мгновение, словно сам город подстраивал их маршруты под ритм движения транспорта.

– Здесь никто не ждёт, – пояснил Клим. – Система знает, где ты находишься, и когда тебе нужен транспорт. Он всегда приходит вовремя.

Метро также двигалось по выверенным траекториям, исчезая в чёрных полированных тоннелях, ведущих в глубины города. Остановки были идеальными, двери вагонов открывались ровно на той высоте, на которой располагалась платформа.

– Задержки бывают? – поинтересовалась Лиана.

Клим лишь слегка улыбнулся, но в этом было больше, чем просто ответ.

– Нет. Орд-Нок не терпит нарушений порядка.

Воздух наполняли государственные радиотрансляции. Они звучали ровно, уверенно, не слишком громко, но так, чтобы их нельзя было не услышать. Новости сменялись речами чиновников, затем шли экономические сводки, доклады о росте производства, внедрении новых технологий, достижениях в военной сфере.

– Вы слушаете общегосударственную трансляцию. Орд-Нок продолжает уверенно двигаться к новым высотам. Сегодня запущен проект модернизации производства на Восточном рубеже. Открыты новые рабочие комплексы. В ближайшие месяцы уровень стабильности возрастёт на три целых и семь десятых процента.

Иван заметил, что в каждом квартале располагались большие экраны, встроенные в фасады зданий. На них транслировались военные парады, демонстрации новых видов вооружений, выступления лидеров. Затем сменялись кадры социальных программ, демонстрируя строительство новых жилых комплексов, школы, больницы, людей, которые с гордостью рассказывали о своём труде.

– Они искренне верят? – спросила Лиана, не отрывая взгляда от мониторов.

– А в чём им сомневаться? – Клим слегка приподнял брови. – Здесь всё работает. Здесь нет хаоса. Здесь каждый знает своё место. Разве это не залог стабильности?

Иван посмотрел на бесконечные ряды зданий, на синхронно двигающихся людей, на идеальные механизмы города, где не было случайностей.

Они были внутри системы, где не существовало ошибок.

Клим повёл их через город, и вскоре перед ними возник Кремль Аквамоса – усиленная версия московского Кремля, преобразованная в величественный символ Орд-Нока. Он возвышался над остальной архитектурой, подчёркивая иерархичность власти. Его стены были выстроены не просто для защиты, а для демонстрации силы, статичности, нерушимости системы.

Здания, выстроенные из чёрного гранита, выглядели монолитными, будто не построенными, а высеченными из единого массива. Высокие крепостные стены не имели бойниц или декоративных элементов, их строгость подчёркивалась узкими световыми линиями, встроенными в камень, словно подчёркивающими границы власти.

На вершинах башен сверкали гигантские звёзды. Они не просто сияли в искусственном свете атмосферного купола, а создавали ощущение постоянного присутствия, вечного наблюдения. Их металл переливался, преломляя лучи так, что взгляд на них невозможно было удержать долго – они словно находились вне реальности, вне времени.

По мере приближения к главному входу, массивные ворота, украшенные чеканкой, начали раскрываться, являя взору внутренние залы Кремля.

Иван шагнул внутрь и почувствовал, как пространство вокруг мгновенно изменилось. Здесь не было суеты улиц, но было нечто большее, чем просто тишина. Воздух казался плотнее, а шаги отдавались глухим эхом, которое не терялось, а будто впитывалось в стены.

Залы внутри были грандиозными. Их поддерживали массивные колонны, уходящие высоко вверх, во мрак, где своды скрывались в тяжёлых тенях. Пропорции помещения были идеальными, всё здесь подчёркивало монументальность и величие, в котором не было места спонтанности.

Вдоль стен располагались портреты вождей Орд-Нока. Они были не просто изображениями, а символами, вытесненными в огромных полотнах, закреплённых в массивных золочёных рамах. Лица их были спокойными, уверенными, неизменными – они смотрели на вошедших не как люди, а как идея, воплощённая в образе.

Иван заметил, что во всех деталях интерьера не было ничего лишнего, но в этом минимализме скрывалась тяжесть истории, вес власти, которая не терпит сомнений.

Они находились в сердце Орд-Нока.

Их шаги отдавались глухим эхом, растворяясь в массивном пространстве. В Кремле Аквамоса не было суеты, не слышалось ни лишних голосов, ни случайных движений. Здесь всё существовало в строгом ритме, подчинённом единому порядку.

Широкий коридор вёл