Экспансия на позавчера - Алексей Небоходов

Он снова посмотрел на собеседников.

В комнате повисла пауза, но тишина здесь не была пустой. Она была наполнена смыслом, ожиданием, предчувствием чего-то неизбежного.

Брежнев помолчал, его взгляд задержался на поверхности стола, словно он на мгновение позволил себе уйти в раздумья. Затем, не поднимая глаз, он заговорил медленно, с той сдержанной интонацией, в которой чувствовалось не желание убедить, а потребность сказать правду.

– Вы знаете, мне часто говорят, что я жёсткий человек. Что я требую слишком многого, что я лишаю людей выбора. Но если бы вы знали, сколько раз я задавал себе этот вопрос…

Он чуть приподнял голову, посмотрел на них, но в этом взгляде уже не было той властной тяжести, которая сопровождала его речь прежде. Теперь это был взгляд человека, который знал, что его поймут, но не ждал оправдания.

– Я не жестокий. Я не бездушный. Я не тиран. Если бы всё было так просто… Но государство – это не абстрактная идея, не свобода в вакууме. Это механизм. И если он не работает без перебоев, если в нём появляется слишком много ненужных деталей, он разваливается. Я не могу этого допустить.

Брежнев провёл рукой по столу, словно очерчивая невидимые границы своих слов.

– Я видел, как рушатся системы. Они всегда падают одинаково – не потому, что приходят враги, не потому что кто-то силой свергает лидера. Они разрушаются изнутри, когда перестают держаться на дисциплине. Как только человек начинает думать, что законы можно обходить, что порядок – это дело личного удобства, а не общего блага, всё это оборачивается хаосом. А потом приходит кто-то другой и говорит: «Я построю лучше». И что? Снова круг. Снова начало. Но у меня нет права на ошибку. Я не могу позволить этому случиться.

Он чуть подался вперёд, его голос стал чуть тише, но при этом в нём ощущалась необычная уверенность, словно именно эти слова были самыми важными.

– Я добрый человек. Честно, я бы хотел, чтобы было по-другому. Я бы хотел, чтобы люди сами понимали, куда им идти, чтобы им не нужно было показывать дорогу. Но если я сейчас расслаблюсь, если позволю даже малейшую слабину, Орд-Нок падёт. А вместе с ним падёт и всё, что мы строили. Я не могу этого допустить. Потому что тогда я буду виновен в предательстве куда большем, чем все те, кто называл себя борцами за свободу.

На секунду в комнате вновь воцарилась тишина. Брежнев выпрямился, снова став тем самым лидером, которого они увидели в начале разговора. Взгляд вернул прежнюю тяжесть, жесты стали сдержанными.

– Но это не то, о чём я должен говорить вслух. Вы меня поняли. Этого достаточно.

Он сделал небольшой жест рукой, давая понять, что встреча окончена. Иван и Лиана не сразу поднялись. Они смотрели на него, пытаясь осмыслить не только услышанное, но и саму суть этого человека, стоящего перед ними.

Они пришли сюда, ожидая увидеть диктатора, человека, удерживающего власть силой, политика, который заботится лишь о сохранении собственной системы. Но перед ними стоял не тиран.

Брежнев не защищал власть ради самой власти. Он верил. Верил в порядок, в необходимость контроля, в то, что дисциплина – единственное, что удерживает общество от падения в хаос. Он не был жестоким – он был убеждённым.

Они вышли из кабинета, ощущая, что после этой встречи их восприятие Орд-Нока изменилось. Теперь они видели не просто систему – они видели её смысл.

Клим проводил их через коридоры Кремля Аквамоса с той же уверенностью, с которой привёл на встречу с Брежневым. В его шагах не было спешки, жесты оставались выверенными, а голос – спокойным, но за этой внешней сдержанностью чувствовалось напряжение, едва уловимое изменение в интонации, будто после разговора с лидером Орд-Нока он тоже сделал для себя выводы, которые ещё не спешил озвучить. Все шли молча, и этот молчаливый коридор, освещённый ровным, почти стерильным светом, словно подчёркивал ту грань, на которой они оказались: один шаг – и ты часть системы, один ответ – и у тебя уже нет выбора.

Когда они вышли в небольшую, но внушительную залу, напоминающую переговорную, Клим жестом пригласил их сесть за длинный стол из чёрного стекла. Здесь не было декоративных элементов, ни одной лишней детали, только стол, три стула и встроенные в стены экраны, на которых непрерывно мелькали статистические графики и геометрически выверенные схемы. В тишине мягко тикали встроенные в потолок сенсоры – система контроля присутствия, голоса, эмоций. Здесь ничего не оставалось без внимания.

Клим выдержал паузу, откинулся на спинку стула и скрестил пальцы. В его взгляде не было ни давления, ни скрытых намерений, только спокойное, выверенное внимание. Он не пытался их убедить – он просто констатировал факт.

– Вы многое услышали. Но услышать – не значит понять, – произнёс он ровно. – Орд-Нок – это не только стены, законы или история. Это люди, их образ жизни, их привычки. Это ритм, который нельзя постичь изнутри Кремля.

Лиана чуть склонила голову, ожидая продолжения. Клим не торопился.

– Чтобы действительно разобраться в нашем укладе, я предлагаю вам пожить среди обычных граждан. Вести их быт, работать, видеть, как устроена повседневность. Не как сторонние наблюдатели, а как те, кто входит в этот мир, но не связан им.

Иван медленно кивнул.

– Это часть программы?

– Именно, – подтвердил Клим. – Вы будете жить, как все, но с полным правом уйти в любой момент. Никто не будет вас ограничивать, никто не будет вынуждать следовать нашей системе, если вы решите, что она вам не подходит. Это не испытание. Это возможность увидеть Орд-Нок изнутри, без фильтров, без чужих интерпретаций.

В комнате на миг воцарилась тишина. На экранах за их спинами продолжали плавно сменяться информационные потоки.

– Сколько времени займёт эта программа? – спросила Лиана.

– Столько, сколько потребуется, – ответил Клим. – Пока вы сами не решите, что поняли достаточно.

Иван посмотрел на Лиану. Между ними не нужно было слов. Решение уже было принято, ещё до того, как прозвучало предложение. Он перевёл взгляд на Клима и коротко кивнул:

– Тогда мы согласны.

Глава 18

Через несколько часов Иван и Лиана вышли из административного центра, где получили временный статус гостей и доступ к программе адаптации, позволяющей лучше понять жизнь в Орд-Ноке. Эта программа была создана для того, чтобы гости могли привыкнуть к новой системе, где даже самые простые вещи – жильё, работа, досуг – подчинялись строгому, но тщательно выверенному порядку.

Они следовали