Пороки Лэндэльфа. Забытые сказки - Дева Кей

Я не стала заканчивать фразу. Просто скривила лицо и сделала последнюю затяжку табака.

– И все шлюшки мои?! – воскликнул Дин.

– Что?! – Я присела на край пыльного короба, наблюдая за своим учеником. – Тебе не рановато по шлюшкам ходить?

– Ну, торнезе, – пояснил тот, недоверчиво покосившись. – Мы все их так называем.

– Ах, точно. – Я закатила глаза, будто услышала очевидную вещь. – Сейчас дам немного теории, а потом ты расскажешь все, что тебе известно о Стриггане и его банде: чем живет, где спит, ест, даже какой бордель и каких девиц посещает.

– Зачем тебе?

Я недовольно поджала губы и укоризненно зыркнула.

– Не беси меня, шкет. Вопросы здесь задаю я. Итак, начнем.

* * *

Впившись ногтями в рельефную спину и оставляя красные лунки на напряженных мышцах, Фэлис выгнулась навстречу ласкам. Дориан вошел до упора, издав почти животный рык. Ей хотелось ощутить его полностью, даже если это причиняло боль.

Боль… Такую сладкую. Такую желанную.

Глаза принца хищно сверкнули, едва он проложил дорожку взглядом от распухших искусанных губ к изящной шее. Ее влажная кожа, такая ровная, без единого изъяна, так и манила, просила прикоснуться, обещая наградить в ответ нежностью бархата.

Фэлис завела руки за головой и молебно прошептала:

– Пожалуйста… Дориан… Я… Я хочу. Сейчас.

Стиснув челюсти, Дориан схватил ее за запястья и быстрым движением перевернул на живот. Запустив пальцы в золотистые волосы, он сжал локоны, вновь наполняя Фэлис сзади, совершая ритмичные фрикции. Рассвотряясь, вбирая все без остатка.

Она приглушенно пискнула, наслаждаясь тем жаром, что разливается по бедрам и расползается по всему телу. Агония в легких заставляла обоих сбивчиво хватать воздух.

Дориан преобразил руку в звериную: предплечья и кисти залились дегтем, вены вздулись. Сейчас для него это так легко: возбуждение наполняло каждую клеточку, насыщало энергией. Это все равно, что топливо для гена чудовища.

Острый звериный коготь проткнул нежную кожу у лопатки. На белоснежном полотне проступила алая капля. Дориан припал к порезу губами, аккуратно слизывая кровь.

От наслаждения Фэлис кружило голову, вытесняя другие мысли и тревогу. Она с ним рядом, здесь и сейчас, пока по венам растекалась нега, концентрируясь внизу живота и сворачиваясь тугим узлом.

– Да… Еще…

Еще один надрез… Совсем рядом.

Острая боль.

Настало время хождения по лезвию – острому, но такому соблазнительному, когда томящееся напряжение выходит наружу. С ее уст слетел приглушенный стон, словно более громкий звук мог спугнуть или прервать ту негу, что сотрясала каждую клеточку.

Ее пульсации изнутри доводили принца, лишь приближая к своей награде в этом танце жаждущих тепла тел.

Дориан успел расставить когтистые лапы по обе стороны, порвав бордовые простыни. Его тело содрогалось. Он сдержанно изнывал от похоти, пока семя обжигало влагой бедра Фэлис.

Упиваясь остатками экстаза, Дориан прижался носом к ее шее и по-звериному, играясь, прикусил нежную кожу, когда услышал сладкий шепот:

– Я люблю тебя…

Но Дориан молчал. Фэлис поспешила в очередной раз обмануть себя, что он просто не услышал, или же ей и вовсе показалось, что эти слова слетели с ее губ.

Через несколько минут принц задумчиво пускал сизый дым, пока нежная Фэлис ютилась на плече, выводя иллюзорные узоры на его груди.

– О чем ты думаешь?

– О потугах Вселенной испортить мне планы, – тяжко вздохнул Дориан. – Знаешь, время, когда приближаешься к долгожданной цели – самое непредсказуемое. Нет права на ошибку. Тем более, если достиг точки невозврата.

Фэлис по-доброму фыркнула, понимая, что он либо говорит ни о чем, либо наоборот рассказывает слишком много, предпочитая плести кружева из собственных слов, как он это делал всегда. Несвязный бред кутилы и пьяницы.

Она легла на бок, подперев голову кулачком.

– Что ты задумал на этот раз? Поделишься?

Дориан отлепил внимание от кроватного балдахина и протянул руку – убрать золотистый локон за ухо, чтобы ничего не мешало любоваться точеным личиком.

– Ничего особенного. Маленькую шалость. – Он играючи провел пальцем по скуле и коснулся кончика ее носа, пояснив: – Только на этот раз, ue bellella27, не суй свой любопытный носик. Это же не сложно для тебя?

Ее грудь колыхнулась от неловкого вздоха.

– Я… Ты и сам знаешь, что я просто за тебя переживаю. Хочу помочь и…, – Фэлис прикусила губу, словно сдерживала поток слишком интимных фраз.

Дориан загадочно прищурился, продолжая обогащать легкие сигарилльным дымом.

– Спасти? – закончил он, и та горько закивала, как цветочек коломбина на ветру. Дориан хмыкнул, деликатно приподнял ее за подбородок: – Моя милая, нежная Фэлис, ты начиталась глупых человеческих романов. Грезишь сказкой обернуть монстра прекрасным принцем? Меня не нужно спасать.

– Не надо говорить со мной таким снисходительным тоном. – Глаза леди Уайт защипало от обиды. – Я тебе не ребенок и никакими сказками не грежу. Может, ты и предпочел стереть из памяти все издевательства своего отца, но я все помню.

Принц устало прикрыл веки, приправив молчаливый ответ тяжелым вздохом. Гладкие черты источали полнейшее равнодушие и скуку от этого диалога. Зажав сигариллу в зубах, он сел на кровати и начал неторопливо натягивать одежду.

– Что?! Я опять сказала что-то не то, и ты решил просто уйти?

Фэлис знала – он не любит ссоры, выяснения отношений. Он всячески избегает их. Ведет себя так, будто на голову выше, мудрее, надменнее… Быть может, так оно и было, но подобное не могло не обидеть.

– Мой отец был одержим идеей «Очищения», о которой ему поведал наш святоша Элевтерий. Хотели изгнать из меня всех бесов. – Дориан усмехнулся. – Вот только своими действиями мой папаша породил дьявола. Какая ирония.

– Я никогда не считала тебя чудовищем, – виновато прошептала Фэлис. – Ты…

Дориан оставил дымящейся кусочек сигариллы у пепельницы и накинул рубаху через голову. И отрешенно заговорил:

– Думаешь, Чудовище смиренно ждало свою Красавицу, пока та его расколдует? О нет. Он убивал других дев, которые не отвечали любовью. И каждое тело служило удобрением для куста розы. Так и появился прекрасный розарий, цветущий и по сей день.

Фэлис замотала головой, точно пытаясь отбросить услышанное. Это похоже на бред. Пока к ней не пришла догадка – связующее звено. Король Стефан считал своего сына квинтэссенцией пороков прародителей рода Биствиллахов и рода королевы Летиции.

Дориан не просто желает прибрать трон к рукам, он жаждет отмщения. Грядет нечто страшное, и ее отец тоже в этом замешан. И это уже не просто очередная шалость принца.

На дворе уже сгустились сумерки. Ветер противно свистел