Головы с плеч - Зои Хана Микута

нее путались лишь чуть сильнее обычного, то есть не настолько сильно, как у основной массы населения, этих скучных, безмозглых идиотов. Все было бы иначе, если бы ей нанесли такую же руну, как Икке. Если Каро правильно помнила слова занудной мадам Киллингтон, которая вела у них уроки геометрии рун, эти чары работали только в паре. Руны на Стене были, если можно так выразиться, погонщиком, а руна на коже приговоренного действовала в качестве электрического погоняла. К счастью для Икки, здешние руны не отталкивали жертву от Стен в прямом смысле слова. Коридоры Лабиринта были довольно извилистыми, и было бы просто неинтересно, если бы Бармаглоты, приговоренные к съедению заживо, погибали, застряв в каком-нибудь узком проходе.

Каро вспомнила, как впервые очутилась внутри Стен Округа Петра. Ей нужно было попасть в Церковь у Лабиринта, чтобы королева убрала ее руну. Она шла по узкой тропинке, проложенной для Бармаглотов, выживших в Стране Чудес, и вымощенной человеческими костями. Каждый шаг причинял боль, и когда она наступала босой ногой на чью-то бедренную кость, руна обжигала ее с такой силой, что она тряслась всем телом. Настоятель церкви известил королеву о том, что очередная ведьма вернулась живой из Страны Чудес. Она ждала Хэтти на возвышении в пустой церкви и поклонилась, когда Червонная Королева появилась на пороге.

Каро не хотела кланяться; она ругала себя за то, что поклонилась, повинуясь инстинкту. Ругала долго, но, пожив немного в Петре, узнала, что Хэтти было совершенно безразлично, кланялась она ей или не кланялась.

Каро знала, что Икка не кланялась. И совершенно точно знала, что Икка не последовала за Хэтти во дворец.

И что с того? Каро была уверена в том, что Икка не кланялась вещам, которым кланялась Каро: шкафу с одеждой, стенам квартиры в те моменты, когда Свет падал на картины под нужным углом, или украшениям, которые действительно (время от времени) готовы были заговорить с ней. Она беседовала с вещами просто из вежливости и для того, чтобы немного развеселить их. Разумеется, когда приходил живописный розовый Рассвет, она беседовала и с ним тоже. А что касается того, чтобы следовать за Хэтти во дворец… ну… Каро уже давно было ясно, что Икка ни в ком не нуждалась, никогда, ей было достаточно ее книг, и ее грандиозных планов, и еще более грандиозного самомнения. Каро казалось, что она сама… ну, нет, она тоже определенно не нуждалась ни в ком, хотя время от времени беседовала с вещами. Но она не была такой нелюдимой и занудной личностью и не притворялась, что не любит общество; она преклонялась перед Хэтти и болтала с другими Бармаглотами или аристократами из Двора Тиа, когда встречала их на улице (до тех пор, пока они не приказывали ей идти своей дорогой, или до тех пор, пока не наступало тягостное молчание, после чего вокруг неизбежно начинали собираться вороны).

Странно, но до того момента, когда Заика Сикл снова возникла в ее жизни – как термиты, которых вывели не до конца, – Кэресел почему-то ни на секунду не задумывалась об этом. О том, что они с Иккой являются единым целым или могут им стать. Даже их расставание в Стране Чудес подтверждало, что они мыслят одинаково. Но сейчас Икка творила такие вещи, на которые Каро не осмелилась бы пойти; ей даже в голову бы подобное не пришло. Лет пять-шесть назад это заворожило бы ее. Она, пожалуй, размышляла бы о действиях Икки мечтательно и с некоторой завистью и в конце концов сама захотела бы двинуться в том же восхитительно презренном направлении.

Возможно, с тех пор она осознала некую истину. Она поняла, что найти себя в другом человеке – это вовсе не какой-то редкостный, счастливый дар судьбы, а просто доказательство того, что ты изменился незаметно для себя, что ты поддаешься, ущемляешь себя ради того, чтобы впустить другого человека в свое сердце и душу. Освобождаешь место: отдираешь половицы, сносишь стены. И как будет выглядеть дом после окончания этого ремонта? Определенно хуже, иначе и быть не может, совершенно точно хуже, чем прежде, потому что хозяин больше не имеет возможности расставить вещи по своим местам.

Одной из причин, по которым Каро так сильно восхищалась Хэтти, была ее уверенность в том, что Хэтти не подвинула даже стула в своем «доме», чтобы дать место кому-то другому. По представлениям Каро, другие люди в сознании Хэтти были чем-то вроде портретов на стене, вставленных в аккуратные рамки и развешенных по порядку. Хэтти иногда навещала эту «коллекцию», но основное время проводила за строительством залов, коридоров, библиотек и темниц, своего собственного, личного Лабиринта.

– Алиса, – пропела Кэресел, подтолкнув Икку, которая уронила голову ей на плечо. – Ты знаешь, а мне это действительно помогает. Я до сих пор считала тебя хорошенькой, представь себе, но боялась, что это нечто большее, нежели объективное наблюдение. Теперь ты опираешься на меня, и мы могли бы потанцевать. Я все равно считаю тебя хорошенькой, конечно, у меня же есть глаза. И все равно ненавижу тебя. Какое облегчение! А знаешь, давай попробуем! В смысле, потанцевать.

Каро положила трясущуюся руку Икки на свою ладонь и сжала ее, второй рукой обняла Икку за талию и попыталась закружить ее. Но ничего не получилось. Икка начала падать, и Каро едва не вытошнило от внезапного рывка. Ей пришлось потратить некоторое время на то, чтобы выпрямиться и поставить Икку на ноги, так что они не сразу смогли продолжать путь.

– Ну что ж. Как-то неловко получилось. Но ты, наверное, даже не поняла, что произошло, так что попытаться стоило, по крайней мере… О! Вот мы и пришли.

Ворота возникли перед ними внезапно – а может, туман в голове Каро был немного гуще, чем ей казалось. Она едва не врезалась в них вместе с Иккой. Но тут же опомнилась и прислонилась спиной к металлической пластине, чувствуя, как магия течет по щекам. Перенеслась в тело вороны, сидевшей на водосточном желобе, которой приказала ждать снаружи. В следующую секунду она стояла в желобе, глядя на птичьи лапы; потом подлетела к сторожке и заглянула внутрь. Никого. Должно быть, все стражники заняты из-за суматохи в городе. Зачем Хэтти понадобились эти драматические меры, охрана, полная изоляция города? Оглядевшись, Каро решила, что принятые предосторожности не слишком помогли. Она увидела пятку какого-то Святого, обожженную рунами со Стены; пятка нанесла мощный удар по небесно-голубым ставням пентхауса, после чего Святой исчез внутри.

Каро влетела в сторожку