Карфагенский мореход - Александр Васильевич Чернобровкин

на лицо, сильно прижав левой рукой, а своей правой и телом придавил Агириса, чтобы не смог высвободиться. Он замычал, задергался, задыхаясь. Попробовал даже лягнуть меня, но гибкость уже не та. Сопротивлялся долго. Живучий, гад! На всякий случай я подождал еще немного, после чего придавил большим пальцем правой руки его левый локтевой сгиб изнутри, убедившись в отсутствии пульса. На подушке остался след от слюны и еще чего-то липкого, поэтому положил ее туда, где лежала раньше, пятном вверх. Пусть думают, что кто-то из гостей испачкал. После чего задул обе масляные глиняные лампы в виде плывущих уток и беззвучно вышел.

Во дворе никого. На улице тоже. Я пошел в другую сторону, чтобы не встретиться с рабами. Добравшись до крепостной стены, повернул к портовым воротам. За две куртины до них поднялся на стену по каменной лестнице, идущей вдоль нее под крутым углом и при этом не имеющей перил. Никакого представления о технике безопасности! На сторожевом ходе было пусто. В башне слева, ближе к воротам, лениво переговаривались три солдата. Тема была важная: обсуждали захват их армией города Регий, расположенного на Апеннинском полуострове напротив Мессены, известие о чем дошло сюда после полудня. Осада длилась одиннадцать месяцев. Дионисий был ранен копьем в пах, но чудом выжил. В наказание за это приказал утопить в море городскую верхушку, а остальных жителей, тысяч шесть, продал в рабство.

Я не стал мешать беседе стражников, тихо спустился по внешней стороне крепостной стены к берегу моря. От нее до воды было метров пять каменистой почвы с жидкими пучками высохшей травы. Там до меня, наверное, никто не гулял даже днем, поэтому был шанс встретиться с местной гадюкой, мелкой, но ядовитой. Убью гадину! К счастью, нам обоим повезло.

Глава 79

Следующие три года я провел в мирной суете. За это время вторая жена Ула родила мне сына, которому по настоянию матери дали финикийское имя Матан (Дар). Не знаю, кто ей подсказал, потому что на этом языке говорит пока очень плохо. В семье у нас разговорный язык кельтский. Как и все нынешние женщины, Ула очень хотела иметь сына. Девки сейчас в счет не идут, хоть сотню рожай.

В середине третьего года пришлось менять маршрут работы шхуны. Финикийские города Сидон и Сор захватил кипрский тиран Эвагор. Персы не урезонили его вовремя и получили еще одну проблему. Теперь Элулай весной возил зерно из Египта, затем делал рейс на остров Британия, после чего возил грузы в порты Малакка (Малага), Тингис (Танжер) и Гадес (Кадис). Западная часть Средиземного моря все еще вотчина карфагенян. Греков, сунувшихся туда без разрешения, наказывали жестоко.

Как-то Элулай привез с Пиренейского полуострова калиевую селитру. Я сказал ему, чтобы покупал для меня самые разные минералы, руды. Вот он и притоварился у одного ибера. Я щедро заплатил за нее и потребовал, чтобы привез еще и много. Делать порох не собирался. Все равно не приживется. До него еще не доросли. Зато свой вариант греческого огня мне не помешает. Правда, собирался использовать его не с помощью примитивных огнеметных систем, а в небольших глиняных сосудах округлой формы, которые без проблем может метнуть один человек метров на двадцать-тридцать. Мало ли, вдруг нарвемся на слишком резвых пиратов⁈ Встретим их с огоньком. В итоге у меня на складе в городском доме хранились несколько зажигательных боеприпасов. Во вторую очередь это было хорошее удобрение. Деревья, лозы и травы сказали мне спасибо, но про себя.

К концу года пошли слухи о подготовке к войне с Сиракузами. Тиран Дионисий зачистил юг Апеннинского полуострова, покорил, кого сумел, ограбил этрусков и решил, что пора освободить Сицилию от карфагенян. Несколько мелких поселений элимов и сиканов вдруг решили перейти под его руку. Как бы так ни с того, ни с сего. Только вот в Карфагене разведка была налажена на высоком уровне. Суффеты точно знали, во сколько обошлись Дионисию новые подданные. К нему послали делегацию, надеясь решить вопрос миром. Их послали довольно грубо. После чего Карфаген заключил союз с Италиотской лигой, образованной из полисов на южном берегу Апеннинского полуострова, и начал нанимать воинов, готовиться к войне.

Греки называли италиками или латинами всех обитателей Апеннинского полуострова, в том числе этрусков и венедов. Это были разные племена, говорившие порой на разных языках. Латынь была у них чем-то вроде лингва франка. Греки считали их варварами, мазанными одним миром, несмотря на то, что большинство этих племен имело полисную систему с двумя выборными правителями. Италики считались хорошими воинами, поэтому их с удовольствием нанимали все воюющие стороны.

На следующий год, пока шхуна возила зерно из Египта, меня не напрягали. Как только туда отправился караван галер, со мной связался суффет Магон с предложением арендовать судно для перевозки армии в сицилийский город Панормос. Поскольку мне было без разницы, откуда Элулай возит деньги, отдал решение этого вопроса ему. Думал, что откажется, потому что одна ходка в Британию приносила больше прибыли, чем все лето на перевозке войск. Оказалось, что я недооценил патриотизм наварха или его непоколебимую уверенность, что требования суффетов обязательны к исполнению. Что ж, это его выбор, пусть возит. Для меня деньги не так важны, как для него. Элулай вернул мне долг, собрал оборотный капитал и начал копить на дом возле Торговой гавани, где-нибудь неподалеку от моего, но поменьше. На перевозке войск на такой заработаешь нескоро.

Я занялся сельским хозяйством. У меня добавился виноградник по площади больший, чем первый. В этом году должен быть полноценный урожай. Сделаем много вина. Отара разрослась до тысячи голов. Каждую неделю продаем баранов на мясо и сыр из овечьего молока. Шерсти настригаем столько, что в холодное время года рабыни трудятся от зари до зари, изготавливая ковры и попоны. Десяток кобыл рожают каждый год мулов, которые идут нарасхват. Для купцов, занимающихся сухопутной торговлей с племенами Центральной Африки, это самое востребованное вьючное животное. Обычно уже через год отбирают, оплачивают и оставляют еще на год на моей ферме, само собой, не бесплатно. Пасека разрослась до сотни ульев. Половина их находится на территории большого имения рядом с сенокосами. Пчелы усердно собирают пыльцу с клевера и люцерны, заодно повышая урожайность растений. Когда начинается сезон, не меньше двух раз в неделю из города приезжают оптовики, покупают мед, воск и забрус — восковые «крышечки» сот, которые на Руси использовали, как средство для лечения многих болезней, начиная от кариеса