Карфагенский мореход - Александр Васильевич Чернобровкин

— Мы здесь! — раздался впереди левее голос Дана.

Когда подошли к их стоянке, матросы уже стащили катер на воду, протянули вниз по течению реки до того места, где глубины позволяли погрузиться в него. Сопящего, как паровоз, философа посадили на носовую банку, создав опасный дифферент на нос. Я занял место на кормовой на руле, немного уравновесив наклон. Отталкиваясь веслами от дна, матросы вытолкали катер на широкое место и дальше перешли на греблю, добравшись до моря. Ветра и волн не было. Ориентируясь по звездам, пошли на веслах на восток-северо-восток до ближнего берега Аттики, вдоль которого потом, не боясь погони, доберемся до Афин.

Глава 76

Продвинув мировую науку, поспособствовав появлению первой Академии, я вернулся в Карфаген и занялся новым имением. Перевел в него волов, баранов, ослов, кобыл с мулами-жеребятами и пастухов из самого большого. Это будет чисто животноводческая ферма. Оставил только небольшой участок под огород для рабов, а все остальное свободное место разделил на две половины, превратил одну в пашню, а вторую в сенокос, засеяв люцерной. Сохранил и сад. Жалко спиливать деревья. Здесь нет проблем с древесиной, как в Вавилонии. Падалица сгодится на подкормку скоту, а хорошие фрукты будем есть сами и продавать карфагенянам. Плодовые деревья удобрили, обрезали и побелили, точнее, подсинили бордосской жидкостью (раствор медного купороса в известковом молоке). Весной окультурим задичавшие, спилим старые и омолодим вместе со зрелыми, привив черенки. У меня в первом имении есть несколько отменных яблонь и груш, которые для этого поделятся своими ветками. На месте умерших посадим новые. Уверен, что через несколько лет сад будет не узнать. Радовала мысль, что переданные мной навыки не исчезнут бесследно. В двадцать первом веке в окрестностях Туниса будет много прекрасных садов.

В большом имении я решил завести виноградник на месте освободившегося пастбища. Почву подкормили удобрениями, вспахали глубоко, сделали разбивку рядов, которые шли с севера на юг, подготовили посадочные места. В холодное время года мои рабы-мужчины во всех трех имениях занялись изготовлением каменных опор и заготовкой жердей для виноградника.

Элулай остаток теплого времени года продолжал мотаться на линии Карфаген-Сор. Навигация галер закончилась, цены на фрахт сильно подросли, вот он и пользовался конкурентным преимуществом. Наварх сам подкинул мне идею, что весной выгоднее будет возить зерно из Египта в Карфаген. Хочет побыстрее погасить долг. Я согласился. Во время последнего захода в Сор Элулай продал там свой дом, перевез семью в Карфаген, поселился в районе Мегара. В холоднее время года шхуна будет стоять здесь. Куковать одному до наступления тепла ему, видимо, не хотелось. Так и мне будет спокойнее. Без семьи никакой семит не сбежит. Для него она важнее родины и даже денег, но небольших.

Зима была теплой и дождливой. В следующем году были надежды на хороший урожай. У меня ячмень, пшеница, люцерна и клевер здорово подросли до тепла. Пчелы тоже переждали холода почти без потерь и начали вылетать на разведку еще до наступления весеннего равноденствия.

Подсохшую шхуну подремонтировали, обновив один лист медной обшивки. Опережая галерный флот месяца на полтора, Элулай отправился в Египет. До начала навигации успел совершить три рейса, заработать мне и себе. Я дал ему разрешение еще на два, которые он успел сделать до прихода из Египта первого каравана галер с зерном. После этого цены на зерно резко упали, возить его стало не очень выгодно.

К тому времени я закончил главные весенние работы на своих имениях и, чтобы не скучать, решил отправиться на остров Британия. Элулай слышал от матросов, как много они зарабатывали во время рейсов туда, и порывался побывать там. Я подумал, что неплохо было бы поставить его и на этот маршрут, взял с собой. Он и Керки были вахтенными офицерами, а я вмешивался на сложных участках и во время трудных ситуаций.

До Гибралтара ковырялись долго против ветра, зато на самом подходе к проливу задул свежий восточный ветер, который прямо таки вытолкал шхуну в Атлантический океан. Нас встретили длинные невысокие волны, которые плавно поднимали и опускали судно, которое легко разрезало их деревянным форштевнем, оставляя еле заметный след, быстро исчезающий. Элулай любовался океаном со смесью восторга и страха. Несколько часов нас сопровождали чайки, но вечером улетели на берег.

Маршрут был уже накатан, матросы опытные, поэтому и мимо будущей Португалии, и мимо будущей Франции прошли без проблем и сравнительно быстро. Британия встретила нас традиционно — дождем, мелким и поганым. Неудивительно, что именно на этом острове вырастет та гнилая плесень, что покроет значительную часть планеты, а когда ее соскребут почти везде, будет еще долго гадить всем в память о своем былом величии.

В Корнуолле шхуну узнали и встретили дружелюбно. Амфора вина укрепила эти чувства. На следующий день начался торг. Я забирал в первую очередь серебро, олово, медь и каолин. Члены экипажа, кроме Дана и Керки, которым приказано помалкивать, не понимали, зачем мне нужна эта дешевая глина. Они даже не догадывались, что на ней заработаю в разы больше, чем на всем остальном вместе взятом. Знания — деньги.

Распродали все быстро, нагрузились до отказа. На этот раз купил рабов — двух юношей и четырех девушек лет тринадцати, привезенных вождем в рогатом шлеме. В моих имениях много старых опытных рабов, которым нужна помощь молодых, сильных и необученных. Приобрел и пару крупных баранов. Отара у меня стремительно увеличивается и животные становятся крупнее. Селекционная работа начала давать результат.

Члены экипажа тоже наменяли товаров. На этот раз они знали, что надо везти сюда и отсюда. Самые смышленые заработают столько, сколько матрос на галере за несколько навигаций. Обратный путь был еще легче. На выходе из Ла-Манша нас подхватил норд-ост, передав у Пиренейского полуострова норду, который довел до Гибралтара, где перепоручил норд-весту. Прошли пролив днем. От европейского берега нам наперерез рванула военная триера, но быстро поняла, что не догонит, и развернулась.

В гавани Карфагена было всего две галеры и одно «круглое» судно. Все остальные бороздили моря и океаны, обеспечивая красивую жизнь обитателям холма Бирса. Впрочем, и членам экипажа кое-что перепадало. По меркам Средиземноморья очень даже нехило. По крайней мере, мои матросы и охранники хорошо заработали на продаже привезенного олова. Это не считая зарплату, которая раза в полтора выше, чем на других судах.