Пересмешник на рассвете. Книга 2 - Дмитрий Геннадьевич Колодан

он думает, нужно сосредоточиться на проблеме. Как перебраться через стену? Был бы у него топор или мясницкий нож, тогда бы и вопрос не стоял, но где их возьмешь? Тогда другой вариант: если он заберется на плечи Лоренца, то сможет дотянуться до первого пучка листьев и, если тот окажется достаточно крепким… Нет, тоже не годится. Один раз он сможет подтянуться, но на большее не стоит и рассчитывать.

Раймон думал так усердно, что казалось, еще немного – и пар повалит из ушей. Он и не помнил, когда последний раз столько думал. А пока он ломал голову, мальчишка Лоренц вышел из ступора и решил, что пора действовать. Уж он-то не стал утруждать себя размышлениями. Лоренц бросился к стене и принялся колотить по ней дубинкой.

От первых ударов не было никакой пользы. Стебли пружинили, прогибались, да и только. С тем же успехом мальчишка мог колотить автомобильную покрышку. Но Лоренц не сдавался, и в конце концов его старания принесли плоды. Правда, совсем не такие, на какие он рассчитывал.

Сначала завибрировала одна лиана – задрожала, как гитарная струна. Однако эта вибрация не затихла – наоборот, с каждым мгновением она только усиливалась, передалась на соседние стебли и дальше, пока вся стена не задрожала, как парус на сильном ветру. Лоренц сморгнул, глядя на результат своих трудов, и попятился. А стена продолжала трястись, как…

Раймон судорожно сглотнул воздух, пораженный внезапной догадкой. Стена… Она дрожала точь-в-точь как паутина, в которую попала муха. А там, где есть паутина, должен быть и паук. Ох… Не зря он подумал о джунглях. Джунгли – это такое место, где все только и думают о том, как бы тебя сожрать. В джунглях водятся тигры.

Раймон завертел головой, высматривая опасность. А вот Ивонн, похоже, ни о чем таком не думала. Заметив, что Лоренц перестал колошматить стену, она решила взять дело в свои руки и выхватила у мальчишки дубинку. Ее нисколько не заботило то, что от ударов нет никакого толка, ей просто нужно было делать хоть что-то.

Стена тряслась все сильнее, по ней пробегали волны. В ближайших домах задребезжали все стекла, из-под крыши отвалился огромный кусок лепнины и с грохотом разбился о мостовую, разлетевшись гипсовой крошкой. Кто-то должен был выглянуть на улицу, кто-то должен был поднять шум, кто-то должен был хотя бы полюбопытствовать, какого черта здесь происходит. Но ни одно окно не открылось, ни в одном не зажегся свет. Как будто все жители спали беспробудным сном или же… Нет! Раймон не хотел об этом думать.

– Э… – проговорил он, протягивая руку к Ивонн. – Это… Не надо…

Разумеется, она его не услышала. Она продолжала колотить по лиане с остервенением фурии, не замечая никого и ничего вокруг. Раймон с ужасом понял, что, если он попытается ее удержать, она размозжит ему голову и даже не заметит этого. Так вот, значит, что имел в виду его отчим, когда говорил: «Женщина – она как трамвай: не становись у нее на пути». Мудрый все же человек, его отчим, надо почаще его слушать…

В этот момент Раймон приметил движение. Кто-то спускался по стене, осторожно пробираясь между гроздьями уродливых цветов. Паук?! Раймон вздрогнул. Но нет… Существо, скорее, походило на толстую голую обезьяну; во всяком случае, спускалось оно по-обезьяньи: головой вниз, ловко цепляясь за стебли не только руками, но и ногами. Прочих деталей Раймон не разглядел: цветы и листья загораживали обзор.

– Смотрите! Там! – Раймон вскинул руку, указывая на приближающееся существо.

Обернулся только Лоренц. Некоторое время мальчишка присматривался, щурясь от капель дождя. А затем он вдруг вскрикнул и отскочил от стены на добрую пару шагов. Его румяное лицо в одно мгновение побледнело, челюсть затряслась, а выпученные рыбьи глаза чуть не выскочили из орбит.

– Это же… Это… – Лоренц затряс головой, словно пытаясь прогнать наваждение. – Господин Президент?!

Сперва Раймон решил, что у мальчишки поехала крыша. А чего еще ждать от брешиста? На собраниях «Партии Объединения» им так промывают мозги, что потом Господин Президент начинает мерещиться везде и всюду. Но что-то в голосе Лоренца заставило его присмотреться к «обезьяне» получше. И тут он уже сам завопил во всю глотку и подскочил на целый метр. Тварь, спускавшаяся по стене, эта обезьяна…

Это и в самом деле был Президент Республики. Как можно не узнать эти отвислые щеки, эти поросячьи глазки, эту самодовольную жабью ухмылку? Однако даже в самом жутком кошмаре Раймон не мог представить, что увидит Президента в таком виде – голого и ползающего вниз головой. Это было даже хуже, чем в тот раз, когда ему померещилось, будто у него под кожей завелись муравьи, и он порезал себе руки, пытаясь выпустить их наружу. В тот раз Раймон дал себе зарок бросить пить и не сдержал обещания. Ну, вот и результат.

Он отвернулся, чтобы не видеть жуткую картину, но не тут-то было. Вселенная, похоже, вознамерилась добить его окончательно. Справа по стене спускался еще один Президент Республики, такой же голый и также вниз головой. Рядом с ним, покачиваясь на одной руке, повис третий Президент, и это был далеко не предел. Над краем стены Раймон заметил еще несколько голов – он даже не стал их считать. Президенты один за другим переползали на эту сторону, и с каждой секундой их становилось все больше. Тот, что раскачивался на одной руке, вытянул шею и закричал зычным басом:

– Цветение! Грядет эра Цветения! Но Цветение невозможно без Порки!

И другие Президенты вторили ему такими же голосами:

– Порка! Порка! – кричали они. – Цветение и Порка!

Глядя на развернувшееся безумие, Раймон окончательно уверился, что угодил в кошмарный сон. Мысль эта, как ни странно, его успокоила. Это всего лишь сон, просто сон, а раз это сон, значит, он может проснуться. Надо только… Он с силой ущипнул себя за запястье. Так ведь полагается делать, когда тебе снится кошмар?

Ничего не изменилось. Он почувствовал боль от щипка, но надвигающаяся стая Президентов никуда не исчезла. А Ивонн, эта дура Ивонн, продолжала колотить по стене дубинкой, как будто не было в этом мире ничего важнее.

– Цветение и Порка! Цветение и Порка! – вопили Президенты, а Ивонн словно оглохла.

– Да чтоб тебя! – не выдержал Раймон.

Кинувшись к девушке, он обхватил ее поперек талии, оторвал от земли и потащил, вопящую и брыкающуюся, прочь от живой стены. Особой силой Раймон Бальбоа не отличался, но страх укрепил его мышцы, на мгновение ему даже показалось, что