Гаремник. Книга первая - Владимир Геннадьевич Поселягин

все шансы вторую наложницу на тех же условиях добыть. В разных странах потому поселю, они друг о друге и не узнают. Ну я надеюсь. Даже если узнают, пофиг. Рана в плече терпит, только мусор убрал и заряда нет, видел нитки и куски формы и комбинезона. А вот с головой серьёзно. Гематома росла внутричерепная. Впрочем, то что за двадцать минут накопилось, всё на диагностику и ушло. Да я даже к пятой опции приступить не успел, и инструкцию открыть, как меня вырубило, так и лежал под танком, ноги наружу. Память прошлого владельца тела начала всплывать.

Очнулся от тряски. Меня явно везли на грузовике, кузов крыт. Лежал с обнаженным торсом, в одних кальсонах, дальности сканера мало, всего полметра, за сутки до двух должно добежать, но понять, что меня везут в обычной «полуторке», с другими ранеными, похоже я у своих, смог. Плечо перевязано, диагностику запустил. Ну так и есть, пули нет, рана разворочена и зашита, как и на голове. Так что всё что накопилось, а сто процентов было, помимо семи процентов что сейчас на диагностику ушло, потратил на голову. Убрал гематому полностью, трещина в черепе была, её чуть приживил, но заряд закончился. Пока вот везли, и я в сознании. Кстати да, состояние куда лучше стало, размышлял. Попал я в сержанта Дмитриева, действительно Двадцать Вторая танковая дивизия, Четырнадцатого мехкорпуса. В прошлый раз я им подходы к Бресту помогал удерживать, сам город немцы взяли, мы к нему не подходили. Война сегодня началась внезапно, слухи ходили, но политработники бегали и наказывали за них, как пошли обстрелы, наш Сорок Третий танковый полк совместно с мотострелковым полком, повели бои, Дмитриев даже успел поучаствовать, но как сбросили противника в реку контратакой, видел. Тут его танк и подбили. Мехвод погиб мгновенно, снаряд пробил лобовую броню и его поразил, а они с заряжающим, из башенных люков наружу, ну и дальше темнота, срезали их. Сам Виталий киевский, есть родители, отец сотрудник милиции. Не по его стопам пошёл, начальник над операми, старший лейтенант, что соответствует званию майора. Две сестры имеет, одна старше его, Аня, учиться на педагога, вторая младше, Глафира, и младший брат Александр, в честь отца назвали. Матушка работает библиотекарем. Есть дедушки и бабушки, все в Киеве или рядом. Большая семья.

Сам Виталий попал под призыв в сороковом, он как раз школу закончил. Дальше как отличника, комсомольца, в школу танкистов, командиров танков готовили, полгода, и вот новоиспеченный сержант попал в Двадцать Вторую дивизию, поздней осенью, и с тех пор служит командиром танка в первой роте, первом батальоне Сорок Третьего танкового полка. Всего бой шёл около часа, боезапас почти исчерпался, было три рикошета, и два попадания, вроде без пробитий, а вот очередное достало. Интересно, танк на ходу остался? И ведь вещмешок с личными вещами Виталия в танке лежит. Теперь кому-то попадёт. Нет, я сам запасы имею не слабые, просто моё это моё. Это кстати в моём характере. До сих пор анализирую, пытаюсь выявить под воздействием я или нет? Рана в плече сильно ноет, но приходиться терпеть. А то хранилище радует, почти шесть тонн свободного. Первым делом убрать броневик, своя бронемашина, это сильно, потом самолёт, запасы топлива, грузовик, и… губозакатывательную машину. Всё это не войдёт. Один броневик пушечный под пять с половиной тонн весит. Если и брать броню, то «Т-38», там с места командира и танком управлять можно и вести огонь из башенного пулемёта «ДТ», и весит чуть больше трёх тонн. Там и для самолёта есть место. Впрочем, танк не принципиально иметь, точнее танкетку, плавающая, броня защитит и сбежать можно по земле и воде. А вот самолёт нужен, и машина, ну и мотоцикл. В общем, прикину ещё, сознание всё ещё плавает, но лекарств в крови нет, последствия контузии, я её не убирал, да и звук не вернулся. Точнее слух.

А до конца маршрута изучал инструкцию для пятой опции, найдя как активировать её, и пошла зарядка. Тут как у климата и целительского, до ста процентов зарядиться и можно использовать. Вот так дорога и прошла. А привезли в Кобрин, я его опознал, дымы видно, станция горела, дымы в городе. Видел вражеские самолёты возвращалась, бомбардировщики, возможно они тут и поработали. Да нет, их для удара вглубь территории направляют, а тут дальность не велика. Для штурмовиков самое то, но их я не видел. Немцы практичны, так близко засылать не будут, это экономически не выгодно, тем более целей хватало. А небо они полностью взяли за три дня. Сейчас наши летуны эпизодически появляются, а после их уже не увидеть. Как видите дорога для меня не плохо прошла. Раненые вокруг стонали, те что полегче ранены, у кабины, стучали, чтобы по тише ехали, так что дорога заняла продолжительное время. Не знаю сколько я в забытье пробыл, проехали, но как очнулся, часа четыре в дороге были, и явно вечерело. Уверен, что ещё двадцать второе. А двадцать третьего, ближе к обеду немцы к Кобрину подошли, так что можно не сомневаться в моих выводах. Нас доставили к дверям госпиталя, машин в колонне оказалось шесть, и началась разгрузка. Девушка-медик, что в кабине ехала, когда открыли борт, сразу заметила, что я очнулся:

— Больной, как себя чувствуете?

— Паршиво.

— Вас принесли танкисты, в медсанбат нашей дивизии, танкисты быстро убежали, мы не узнали кто вы. По форме сержант-танкист.

— Сержант Дмитриев, первый батальон, Сорок Третьего танкового полка. Командир танка, — не стал скрывать я.

Медик записала данные, тем более я обещал документы скоро предоставить, привезут однополчане. Дальше сортировка. До меня очередь не сразу дошла, первым делом срочные, а я им не был. После этого уставший врач изучил рану на голове и плеча, внешний осмотр, расспросил о самочувствии и не на станцию, грузить на санитарный эшелон, как многих, а в палату велел. Переполненную, на матрас у входа положили. Кстати, красноармейские корочки я тому предъявил, внесли в дело ранбольного. Раз положено, пусть делают всё как полагается. Покормили кашей. Тело у меня очень голодное. Впрочем, я в машине пожевал пирожок с картошкой, но всё равно голоден, лечился же. Полностью закончил с головой, убрал контузию, слух стал идеальным. Осталось череп заживить и можно остальным заняться. Это всё что успел до прибытия. Когда стемнело, ещё накачалось. Всё на голову, убрал наконец трещину окончательно. Есть хотелось, вот бутербродами с салом и догонялся. Кстати, готовой