Восьмой район - Алиса Аве

– Ты видела капсулу? – спросил Зенон.

– Какую капсулу?

– Вы доставили груз с Ковчега. Ящики и капсулу с биоматериалом. Ее сейчас проверят и отправят вниз, в хранилище, куда мы и идем.

– Груз засекречен. – Это не его ума дело.

– Конечно, – он ухмыльнулся.

Я оглядывала его и боролась со странным ощущением, охватывающим тело. Я не понимала, чего хотела больше – броситься к нему, прижаться всем телом или врезать под дых и удрать?

– Я боюсь, – вырвалось у меня, – мне нельзя находиться здесь, это нарушение. Нельзя говорить с тобой.

– Поверь мне, с каждым шагом ты будешь бояться все больше, в один момент покажется, что ты умираешь, но ты снова станешь собой. – Зенон говорил мягко, словно чувствовал мое состояние. – А я все время буду рядом.

Я шла за ним, игнорируя шум многоголосной тревоги в теле. Разум требовал скорее выбраться из темных витых закоулков. Корни, как называл их Зенон, освещались аварийными лампами, развешанными через определенные промежутки друг от друга. Они давали мало света, зато порождали онемение, поднимающееся из пяток вверх, охватывающее колени и выгоняющее со лба, с шеи и подмышек пот. Я сжимала шлем как единственную спасительную вещь.

– Хочешь, расскажу легенду? О герое и чудовище.

«Он спятил», – подумала я, а вслух шепнула:

– Я сбегу.

– Не сбежишь. В конце герой победит чудовище.

– Я плохой слушатель.

– Идти долго, я все же расскажу.

Зенон хотел вдохновить нас. Да, правильное слово – вдохновить. Если нас поймают, блокиратор изымут, меня утилизируют. Это будет не первое, не второе и даже не третье предупреждение, это будет конец.

– В древности одна страна подчинила себе другую и потребовала дань. Ну, откуп, обязательное приношение, поняла? У страны-победительницы был Лабиринт, искуснейшая запутанная тюрьма, сооруженная гением архитектуры для единственного пленника – вечно голодного Минотавра, получеловека-полубыка.

– Урода, – буркнула я, – как мы.

– Мы по сравнению с ним совершенство. Но в целом ты права. Он плод скрещивания генов смертной женщины и бога или божественного быка, я не вдавался в подробности. От таких экспериментов редко появлялись красавцы. Если внешность ничего, то мозги набекрень. Бедный Минотавр не вышел ни рожей, ни мозгами. И естественно, бог-отец от него отказался, точнее, сделал вид, что не в курсе рождения сыночка. Пришлось его второму отцу, мужу царицы… да, та женщина вроде как царицей была. Правительницей.

Зенон задумался.

– Ты просто потрясающий рассказчик, – с издевкой отметила я.

Зенон улыбнулся, и колени мои дрогнули.

– Я еще учусь, – заявил он, – обещаю, как научусь, заслушаешься. В общем, заточили его и кормили отборными людьми, обязательно молодыми и сильными. Их поставляла проигравшая страна. Жертвы плутали в Лабиринте, напичканном коварными ловушками, стрелами, вылетающими из стен, тайными, внезапно открывающимися люками в полу и прочими увеселениями, а Минотавр пожирал останки. Порой жертвы доходили до сердца Лабиринта, тогда зверь съедал их живьем. Потому что никто не мог сравниться с ним в силе.

– Бодрит невероятно.

– Наконец нашелся герой из героев. Ему помогла царская дочка – дала клубок, чтобы он привязал ко входу нить и распутывал, пока шел по развилкам Лабиринта. Так бы он нашел дорогу обратно. И меч ему вручила.

– Влюбилась? – догадалась я.

– С первого взгляда. Разве могло быть иначе? И вот герой одолел Минотавра и вышел из Лабиринта.

– Замечательно! – воскликнула я. – Значит, в конце нашего пути ждет чудовище, но мы с тобой его одолеем.

Зенон набирал скорость. Я торопилась следом,

– Ты не можешь понять, кто мы в этой истории? – спросила я. – Герой или чудовище?

– Мне кажется, любой победитель чудовища всю оставшуюся жизнь борется с тем, чтобы не стать чудовищем самому.

История, рассказанная, чтобы подбодрить меня, отчего-то лишила Зенона уверенности. Голос его полнился грустью.

– Кажется, ты обещал счастливый конец? – напомнила я, попытавшись улыбнуться. Сопротивляться было трудно, но я все равно старалась, растягивая сопротивляющиеся губы.

– Обещал.

– Тогда все сходится. – Тревога разжимала когтистые руки, во мне зашевелилось тепло, от которого я давно отвыкла. – Мы в лабиринте, ты моя нить, ведешь побеждать чудовище.

– К сожалению, – произнес Зенон, еще больше ускоряя шаг, – я веду тебя ко входу в лабиринт. Но совсем не знаю, где выход из него.

Я протянула к нему руку и тут же опустила. Я отвыкла от физического контакта. Сейчас чувства возвращались, я складывала цепочку последних событий – смерть Магды, которую обозвали, нейтрально и бесчувственно, инцидентом. Макс, ломающийся и восстанавливающийся по моей воле, беременная Хана, мама, говорящая, что я ей не дочь. Эн, Кью, Ди, друзья Зенона… У меня отняли способности мыслить, решать и понимать собственные эмоции. Я возвращала их постепенно, и Зенон был важнейшей деталью. Слабый голос глубоко во мне шептал, что он единственный, кто с самого первого дня и навсегда рядом. Но я вновь цеплялась за шлем, за автомат, за символы смерти, вместо того чтобы взять его за руку. В лабиринте оружие приносило больше пользы, чем чувства. Вот что кричала мне Х-011. Яра-Стиратель. Яра-мутант. Я была кем угодно, но не собой.

Сошествие во тьму продолжалось. Нас проглотило огромное чудовище, и мы будем плутать у него в брюхе, пока оно нас благополучно не переварит.

– Пришли, – объявил Зенон.

На гладкой светящейся стене выделялся небольшой темный прямоугольник. Зенон подставил лицо прямо к нему.

– Ты здесь не впервые? – спросила я.

Датчик отозвался, и стена раздвинулась мягко и медленно, в отличие от дверей и шлюзов Ковчега.

– Он узнал тебя.

– Я объясню позже.

Я пожала плечами и вошла за ним в распахнувшийся проем.

– Это сердце Ковчега, которое он вырвал и поместил в надежное укрытие. – Сперва я решила, что говорил Зенон. Звук шел из глубины бьющего света. Но когда глаза привыкли, я разглядела высокую широкоплечую подрагивающую фигуру. Черты лица выделялись резко, свет нещадно подчеркивал морщины, круги под глазами. И гаденькую ухмылку Мёбиуса:

– Я же обещал, что буду рядом.

– Кажется, ты что-то вещал об уединении и возвращении доверия между нами? – Зенона явно раздражало присутствие Мёбиуса.

– Чтобы ты все испортил? – громко спросил Мёбиус. – Скажи, Яра, он уже поведал тебе историю о Лабиринте и чудовище?

Отвечать я не собиралась.

– Он, как всегда, перепутал. Должен был рассказать другую легенду.

– Я вполне сыта сказками.

– Легенду об отважном рыцаре, – Мёбиус умело игнорировал просьбы, брал пример с наставника, – и драконе, что пожирал юных девушек и отбирал у людей золото и драгоценные камни. Рыцарь считал святым долгом избавить земли от чудища. Мы опустим эпичные детали битвы. Он победил. Перед смертью дракон успел произнести загадочные