Лесная обитель - Мэрион Зиммер Брэдли

– Ступай, – прошептала Лианнон. К ней словно бы ненадолго возвратились силы. – Скажи ей, что я люблю ее…

Диэда выбежала за дверь, а умирающая снова устремила пристальный взгляд на Эйлан.

– Теперь я понимаю, чего добивался Арданос, когда велел мне избрать тебя, дитя, но вместо того боги привели ко мне Диэду. Он ошибался насчет тебя, и однако ж все равно исполнил волю Владычицы! – Губы старухи искривились и задрожали.

«Да она смеется!» – догадалась Эйлан.

– Запомни – это важно! Может статься, даже сама Богиня не сумеет вас различить. И римляне тоже… теперь я вижу… – Лианнон снова умолкла. Эйлан глядела на нее сверху вниз, не в состоянии пошевелиться.

Верховная жрица молчала так долго, что Кейлин, вернувшись, спросила:

– Она спит? Если она смогла уснуть, то, верно, проживет еще месяц… – Кейлин на цыпочках подошла к постели Лианнон – и, тихо охнув, прошептала: – А, больше ей уже не спать никогда…

Кейлин опустилась на колени у постели, поцеловала Лианнон в лоб, а затем очень нежно и бережно закрыла ей глаза. С каждым мгновением лицо усопшей каменело, утрачивая всякое выражение: теперь она уже не казалась спящей; больше того, не походила на Лианнон. Эйлан обхватила себя руками и поморщилась, ощутив под ладонями твердый металл браслетов. Ее пробирала дрожь, голова кружилась.

Но вот Кейлин встала, и взгляд ее упал на Эйлан. При виде золотых украшений глаза старшей жрицы расширились. А затем она улыбнулась.

– Владычица Вернеметона, приветствую тебя именем Матери Всего Сущего!

В комнату следом за Диэдой вошел Арданос. Он нагнулся к усопшей, выпрямился и снова отступил назад.

– Она мертва, – произнес старик незнакомым, лишенным всякого выражения голосом. Он отвернулся, и в глазах его что-то вспыхнуло: он тоже заметил на Эйлан золотые украшения.

Вокруг уже толпились жрицы. Старуха Латис, травница, протолкалась вперед, поклонилась и с непривычной почтительностью, от которой Эйлан бросило в дрожь, промолвила:

– Молю тебя, о Глас Богини, расскажи нам все, что поведала тебе с последним вздохом Священная Госпожа.

– Лианнон, да упокоит ее Богиня, умерла чрезвычайно не вовремя, – резко бросил Арданос. – Для обрядов Лугнасада нам нужна жрица-Прорицательница, а Эйлан со всей очевидностью проводить церемонию не может! – Архидруид мрачно воззрился на сидевших перед ним двух женщин.

Минули три дня ритуального оплакивания, и прах Лианнон предали земле. Арданос не предполагал, что ему будет настолько больно снова увидеть покои, где он обычно встречался с Верховной жрицей, и с ужасающей отчетливостью осознать, что ее больше нет. Наверное, тосковать по Лианнон ему предстоит еще долго – но сейчас архидруид никак не мог себе позволить дать волю горю. Кейлин хмурилась, а Эйлан неотрывно глядела на него своими огромными глазами, в которых ничего невозможно прочесть. Арданос сердито покосился на нее.

– Ты не хуже меня знаешь: то, что якобы только девственница может служить в святилище, – это просто-напросто нелепый предрассудок. Но прямо сейчас Эйлан не вынести силы Великой Богини – это опасно и для ребенка, и для нее самой, – согласилась Кейлин.

Полное воздержание почиталось необходимым при совершении великих магических ритуалов – как, например, когда жрица вручала Великой Богине душу и тело, дабы Она могла вещать устами смертного.

Чтобы божественная сила текла свободно и беспрепятственно, духу должно отрешиться от власти чувств. Поэтому запрещалось делать все то, что усиливает чувственность и заграждает пути силы, как, например, вкушать мясо некоторых животных, пить хмельной мед и другие горячительные напитки и разделять ложе с мужчиной.

– Лианнон должна была об этом подумать, когда ее выбирала, – отозвался архидруид. – Так не годится, знаешь ли. Ей вообще не место в обители. Но беременная Верховная жрица… Невозможно!

– Я могу занять ее место в церемонии… – предложила Кейлин.

– И как же мы объясним это людям? Временную замену можно было оправдать на том основании, что Лианнон больна, но теперь все знают, что она умерла. Переход власти от одной Верховной жрицы к другой – дело тонкое. Люди гадают, переживет ли новая Верховная жрица испытание и снизойдет ли к ним Великая Богиня теперь, когда Лианнон нет.

Арданос потер лоб. Уже много недель подряд все они спали лишь урывками. В темных глазах Кейлин появилось затравленное выражение, и даже Эйлан, так расцветшая во время беременности, напряжена и встревожена. Вот уж не удивительно, подумал старый друид. Задала же им Лианнон задачу, выбрав эту девчонку!

– Я вам так скажу – какое бы безумие ни овладело Лианнон перед смертью, я не позволю уничтожить плоды наших многолетних трудов! – Архидруид вздохнул. – Ничего тут не поделаешь. Нам придется выбирать заново. Такое уже случалось: старая Гельве попыталась передать власть той полоумной бедняжке – как бишь ее звали? – которая потом умерла. И тогда Совет Друидов избрал Лианнон.

– А тебе только того и надо, да? – начала было Кейлин. Но тут Эйлан, молчавшая так долго, что архидруид о ней почти позабыл, вдруг резко вскочила на ноги.

– Но сперва я пройду испытание! – громко заявила она. На щеках у нее проступили красные пятна. Кейлин и Арданос в изумлении уставились на молодую женщину. – Новую Верховную жрицу назначили после того, как избранная не сумела во время ритуала впустить в себя дух Великой Богини, так? Что за разговоры пойдут, если я даже не попытаюсь? В Вернеметоне все знают, что Лианнон назвала своей преемницей меня.

– Но это опасно! – запротестовала Кейлин.

– Ты думаешь, Великая Богиня поразит меня насмерть? Если то, что я содеяла, – в самом деле грех, так пусть Она меня покарает! – воскликнула Эйлан. – Но если я выживу, вы будете знать, что Она воистину выбрала меня!

– Ну, а что прикажешь делать с тобой потом, если ты выживешь? – ядовито осведомился друид. – Твое положение очень скоро перестанет быть тайной: то-то посмеются римляне при виде нашей Верховной жрицы, которая расхаживает вперевалку с огромным пузом, точно стельная корова!

– Лианнон придумала выход, – отозвалась Эйлан. – Это были ее последние слова. Как только испытание завершится, Диэда должна занять мое место, а вы все притворитесь, что это ее, а не меня, пришлось отослать прочь из обители. Ведь даже ты, дедушка, не в силах нас различить, а ты ведь знаешь нас с рождения!

Арданос сощурился, быстро просчитывая что-то в уме. А ведь негодная девчонка, пожалуй, и впрямь подсказала неплохое решение. Если ритуал убьет ее – а скорее всего, так оно и будет, – друиды смогут с полным правом избрать кого-то другого. А если Эйлан умрет в родах, Диэда, уже занявшая ее место, так и останется Верховной жрицей, и никто ничего не заподозрит. «Что Эйлан,