Лесная обитель - Мэрион Зиммер Брэдли

скорее римлянин, – смилостивилась она. – Я-то боялась увидеть дюжего соломенноволосого варвара, сыновья которого никогда не будут похожи на урожденных римлян. Наш наместник считает нужным обучать сыновей бриттских вождей римским искусствам и благородным манерам, и надо признать, что политика эта себя оправдала, – добавила Юлия рассудительно. – Но те из нас, в чьих жилах течет римская кровь, не должны забывать, кому принадлежит империя. Я отказываюсь рожать детей, лица которых будут выглядеть неуместно среди портретов моих предков.

«Римская кровь или все-таки тосканская?» – ехидно подумал про себя Гай, припоминая, что Лициний родом из этрусской деревни, так же, как и его собственный отец, и выдвинулся благодаря собственным заслугам, а вовсе не знатным предкам. Надо думать, именно общее происхождение так сблизило этих двоих. Гай подумал о Кинрике: в нем же тоже течет римская кровь, пусть Кинрик этому и не рад. Что ж, по крайней мере, он, Гай Мацеллий, выглядит вполне по-римски, и Мацеллий Север-старший приложил все усилия к тому, чтобы его сына признавали за истинного римлянина.

– Наверное, я должен быть благодарен судьбе за то, что так и быть, одобрен? – не без иронии обронил Гай.

– Да ладно тебе, – отмахнулась девушка. – Ты ведь наверняка не меньше меня хочешь, чтобы твои сыновья выглядели как настоящие римляне.

«А как же ребенок Эйлан?» – с болью в сердце подумал Гай. Будет ли он светловолосым, в мать, или унаследует черты отца? Юноша заставил себя улыбнуться в ответ на лукавую усмешку Юлии.

– О, я ни минуты не сомневаюсь, что все наши с тобой сыновья будут истинными сынами империи – и лицом, и доблестью!

Когда вернулся Лициний, молодые люди уже хохотали вовсю. Он вгляделся в порозовевшее личико Юлии, лишний раз убеждаясь, что все в порядке.

– Стало быть, дело слажено, – одобрительно промолвил он.

Будущий тесть крепко стиснул руку Гая. Юноша заморгал: у него было такое чувство, словно его переехала осадная машина. Но рядом стояла всего-навсего Юлия – невысокая, хрупкая, улыбчивая. Она казалась безобиднее ребенка.

«Как же, безобидная», – подумал про себя Гай. Ему хватило одной встречи, чтобы убедиться: этой девушке палец в рот не клади!

– Разумеется, такую свадьбу по-быстрому не сыграешь, – рассуждал прокуратор нарочито шутливым тоном. – Люди подумают, Юлия не иначе как оступилась, раз ее скоропалительно выдают замуж за чужака, неизвестно откуда взявшегося. Местное общество и мои родня должны сперва узнать тебя поближе и оценить по достоинству.

Собственно, эта женитьба ровно затем и задумана, иронически подумал про себя Гай; вот только оступился он, а вовсе не Юлия. Но юноша отлично понимал, что Юлия не захочет очертя голову вступать в брак с – как там выразился прокуратор? – чужаком, неизвестно откуда взявшимся. Ей подобает выходить замуж пристойно и благочинно, с соблюдением всех традиций и условностей, как принято в ее кругу. Сам Гай отсрочке только порадовался: вот она, возможность перевести дух и придумать, что делать дальше! Глядишь, познакомившись с ним поближе, девушка решит, что он ей вовсе не нравится, – тогда даже его собственный отец не станет винить Гая за то, что свадьба не состоялась.

Лициний похлопал по ладони свитком, полученным от Мацеллия.

– Вот этим приказом ты официально откомандирован под мое начало. Ты, наверное, считаешь, что молодому офицеру в финансовых вопросах разбираться незачем: но когда ты станешь командовать легионом, тебе придется куда проще, если ты будешь хоть что-то знать о системе, которая твоих солдат кормит и обувает! Не сомневаюсь, что после пограничной службы новая работа покажется тебе синекурой. Здесь, конечно, не Рим, но Лондиний стремительно разрастается, а местные красавицы тебе проходу не дадут – теперь, когда все молодые офицеры из штата наместника отбыли на север!

Прокуратор умолк и строго посмотрел на Гая.

– Само собою разумеется, пока ты здесь, ни о каких неподобающих вольностях и речи быть не может… Живя с Юлией под одним кровом, изволь относиться к ней как к сестре, меж тем как я постепенно дам людям знать, что ее сговорили за тебя еще в младенчестве. Но до свадьбы…

– Отец, неужто ты думаешь, что я способна опозорить тебя и себя? – запротестовала Юлия.

Лициний поднял глаза на дочь, и взгляд его смягчился.

– Надеюсь, что нет, девочка моя, – проворчал он. – Я всего лишь хотел донести эту мысль до нашего молодого гостя.

– Как можно, ни в коем случае! – пробормотал Гай. Ну да опасность невелика; ему не верилось, что Юлия способна потерять голову от любви. Вот Эйлан совсем не такова – она всегда думала прежде всего о благе Гая, а потом уже о своем собственном, и теперь за это расплачивается!

А вдруг с ней поступят так же, как с ним, с Гаем, – вдруг ее тоже попытаются поскорее выдать замуж за кого-нибудь «подходящего»? Гаю внезапно представилось, как девушку запугивают или даже избивают, принуждая к покорности; она несчастна, она плачет… В конце концов, она же благородного рода – по бриттским меркам, конечно! – и союз с ее семьей сулит немалые выгоды: точно так же, как брак с Юлией окажется политически выгодным для Мацеллия – и, наверное, для него самого тоже.

«Нет, я уверен, если ее только попробуют принудить к браку, Эйлан откажется наотрез, – решил про себя Гай. – Она – натура более сильная, более цельная, чем я». При том, что сближение их было исполнено исступленного восторга, были моменты, когда Эйлан внушала ему почти страх. Или, может, его пугала сила своего ответного чувства?..

Юлия улыбнулась застенчиво и робко. Гай решил про себя, что комедия эта предназначена для отца: за последний час юноша убедился, что робости в ней не больше, чем в боевых слонах Ганнибала. Лициний, видимо, по-прежнему видит в ней кроткую, застенчивую девочку: ну да отцы всегда последними узнают, каковы на самом деле их дети.

Гай снова подумал об Эйлан: Бендейгид, ее отец, доверял гостю, и посмотрите, чем все закончилось! Никак нельзя винить отца Юлии за излишнюю осторожность.

Как оказалось, в обязанности офицера, приписанного к штату прокуратора, входило много всяческих задач, с которыми, вероятно, легко справился бы Валерий, а вот Гая, наставник которого был отправлен на пенсию несколько лет назад, эта умственная работа изматывала не меньше, чем физические нагрузки в первые недели его службы в армии. По счастью, Гая частенько отрывали от кабинетной рутины и отряжали сопровождать приезжих высокопоставленных сановников.

Гай был непривычен к городам, но в Лондинии освоился довольно быстро. Наместник Гней Юлий Агрикола разработал и утвердил для провинции план строительства – и претворять его в жизнь начали с Лондиния. Бритты,