Карфагенский мореход - Александр Васильевич Чернобровкин

по стальному умбону повернутого влево щита. Я тоже шагнул вперед и рассек ниже локтя ближнюю, левую руку, цепко державшую замусоленное древко. Открылась желтовато-белая лучевая кость, мигом залитая кровью. Грабитель взвизгнул по-бабьи и, уронив копье, как бы телепортировался задом сразу на середину двора. Его подельников возмутило такое непотребное обращение с их корешем, бросились отомстить. Первым я уколол невысокого крепыша с мясницким топором с удлиненным лезвием и слегка выпуклой формой режущей кромки. Предполагаю, что это именно он убил раба, валявшегося в коридоре. Я всадил ему острие сабли в живот в районе пресса до того, как крепыш окончил замах. От неожиданности он согнулся, наклонившись вперед и позабыв, что собирался сделать. Тут же я принял на щит укол деревянных вил с двумя зубцами, один из которых треснул, но не отломался. Этому тоже досталось по предплечью, причем разломал ему и лучевую, и локтевую кости. Третьему молодцу с тупой круглой темной мордой почти без растительности и с африканскими, как бы расплюснутыми, носом и губами, решившему побаловаться кузнечным молотом, всадил острие сабли в горло ниже сильно выпирающего кадыка, который дергался. Наверное, от страха полный рот слюны, захлебывался. Кто-то из-за их спин ширкнул копьем по щиту, и я отступил в коридор, оглянувшись на всякий случай. В тылу у меня пока никого.

Преследовать не решились, и я опять шагнул к выходу во двор, возле которого валялись на плотно утрамбованной, красновато-коричневой земле крепыш и мулат. Оба еще живы, ворочаются, кропя грунт кровью. Я добил их ударами по шее.

Наступила пауза. Грабители не решались нападать, а я не спешил выходить. Длилась она несколько минут, пока сразу два из них, вскрикнув, не свалились, получив по болту в спину. Поскольку стрелков не было видно, грабители поняли, что происходит, только когда из тоннеля, ведущего со двора к огородам и полям, прилетели еще два болта, точно попав в цели. Преступники тут же перестроились лицом к опасности и спиной ко мне и замерли, не зная, что делать. Я напал на них сзади, быстро и коротко нанося удары по шеям, ключицам, а потом, когда повернулись, и по лицам. Хотя их было не меньше полутора десятков, бросились врассыпную трусливо, с криками. Только вот со двора всего два выхода, и у одного я, а из другого летят болты. Видимо, меня сочли большей опасностью, ломанулись в сторону арбалетчиков. Я погнался за ними, чтобы бежали без остановки. Не уверен, что Дан и Керки справятся с ними врукопашную.

Последних добили на огороде между торчавшими из земли капустными кочерыжками. После чего Дан остался во дворе со взведенным арбалетом, а мы с Керки обошли комнаты двухэтажного дома. В дальней на первом этаже находились семь рабынь разного возраста. Увидев меня, все разом заныли плаксиво.

— Я не грабитель! — успокоил их. — Где ваши хозяева?

— Их убили, господин, — ответила самая старая из них. — Я тебя знаю, ты хозяин соседних имений.

— Похороните их, — приказал я. — Потом идите к моему большому имению. Переждете там, пока все успокоится.

В других помещениях находили только трупы. Один явно принадлежал грабителю. Его убил кинжалом хозяин имения, валявшийся неподалеку, тело которого искромсали копьями и топором. С виду был тюфяк тюфяком, а умер, как мужчина.

Перед главным входом добавилось еще три трупа. Этих заколол копьем Ганнон. Кто бы мог подумать, что первого врага убьет не на Сицилии — там в стычках не участвовал, только передавал приказы рабимаханата — а неподалеку от своего загородного дома⁈

Глава 86

Перебили мы не всех грабителей, что оказалось к лучшему. Сумевшие сбежать рассказали коллегам, что их ждет в загородных имениях, расположенных на нашей дороге. Судя по тому, что банды больше не появлялись, выводы были сделаны правильные. Так что зря я выставлял наблюдателей на крыше и посылал конные разъезды — пацанов на неоседланных кобылах. Может быть, повлияло и то, что городские власти вышли из ступора, организовали воинские патрули на улицах и провели обильные жертвоприношения во всех городских храмах. К тому времени эпидемия начала затихать, потому что обошла почти всех и отправилась в другие населенные пункты, но аборигены решили, что это помогли их камлания. С улиц убрали трупы умерших от болезни и убитых грабителями, из которых распяли несколько слишком тупых, не успевших среагировать вовремя на изменение ситуации. Карфаген с сильно поредевшим населением подсчитал убытки, прослезился и зажил прежней жизнью.

Только вот беда ходит не одна, а с детками. Сразу после мора началась внутренняя свара. Выяснилось, что грабители нападали чаще на дома тех, кто не принадлежал к клану Магонидов. Мол, это не случайно, потому что действовали по указке последних. По моему мнению, да, не случайно, но причина другая. Магон и его родственники, часть которых имела боевой опыт, объединились, вооружили рабов и добавили к ним наемников, образовав сильный отряд, который давал грабителям достойный отпор. Видимо, просто нужен был повод для передела власти. Магонидов и раньше всячески старались отодвинуть от высоких должностей, опасаясь, что опять станут тиранами. После бурных обсуждений в Миате (Совете ста четырех), изредка переходивших в рукопашную, вместо Магона-младшего и Эшмуниатона суффетами стали, наверное, в насмешку, Ганнон, сын Малха (Правителя), и его родственник Баалятон. Поскольку в силу родственных связей моя семья принадлежала к отстраненным от власти, для нас это было плохо, хотя, по большому счету, никак не повлияло. Реально пострадал только мой старший сын, лишившийся должности мхашбы, которая его тяготила, несмотря на приличное жалованье и побочные доходы. После стычки с грабителями ему опять захотелось на войну. Эта дама разрешает подгулять на стороне, однако держит на коротком поводке, заставляя возвращаться.

Сразу после весеннего равноденствия случилось еще одно значительное происшествие — пожар в военной гавани. Сгорело одиннадцать триер и десятка три пострадали в разной степени. Много членов экипажей умерло во время эпидемии, поэтому не смогли оперативно перевести в Торговую гавань триеры, оказавшиеся в зоне пожара. Была ли это случайная оплошность, а там как раз проводилась подготовка военного флота к летней навигации, разжигали костры для разогрева битума, или диверсия, так и не выяснили. Предположили козни тирана Дионисия.

Укрепились в этой мысли, когда он, пользуясь ослаблением Карфагена, нарушил мирный договор, захватил коварно без боя, подкупив архонтов, карфагенские города Селинунт и Энтеллу, а затем осадил Лилибейон. Навигация галер еще не началась, поэтому оказать помощь осажденным можно было только с помощью «круглых» судов. Хозяева всех