Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Гедимин поморщился.

— Какие сваи⁈ Лучше скажи, что его надломило. Состав один, структура одна, условия одни…

Вепуат тронул образец когтем и еле успел поймать падающий гнёт — столбик всё-таки доломался. Гедимин подобрал обломки, царапнул срез и растерянно покачал головой.

— Вепуат, у тебя ещё образцы остались?

…«По одному эксперименту выводы делать нельзя,» — напомнил себе Гедимин, выкладывая на поддон горючую смесь. «Может, я проглядел какой-то микродефект. Каждую молекулу ведь не проверишь. Хоть какую-то выборку, хоть из полусотни образцов… И где их взять? Вот не набрал в Синви, когда ездили, а теперь… Может, на сааг-тууле туда съездить? Не так уж далеко, но — местные испугаются…»

— Мастер Ут’таркех следит за работами, — отозвались из побагровевшего костра. — Вот знаки, сделанные для Хеттийиррна, жреца Пламени.

Бумажный листок немного потемнел по углам, и кто-то хватался за него раскалённой рукой и оставил обугленные отпечатки, но орнамент они не зацепили. Гедимин посмотрел на зачёркнутые и дорисованные значки и пожал плечами — на его взгляд, ничего не изменилось, разве что узор из «треугольного» стал «квадратным».

— Мастер Тайсутту передаёт Хеттийиррну почтительные слова, — продолжал «дежурный по порталу». — Для Ут’таркеха и всех кузнецов Шакхи — честь учиться у Хеттийиррна, Хетпу и Хьярсы. Мастер Тайсутту спрашивает, не нужна ли его помощь.

Гедимин открыл было рот, но прикусил язык и досадливо сощурился. «Помню я их разбирательства! Ладно ещё, никого тогда не убили… Моё дело — переработать металл, получить детали. В традициях пусть без меня копаются.»

— Спасибо ему, — мрачно сказал он. — Пока не надо. Кузнецы у вас толковые.

«Если Ут’таркех сейчас работает, к вечеру, может, что-то будет готово,» — думал он. «Кованое тонкостенное остынет быстрее, чем массивные отливки. Жаль, без уплотнителя огнемёт не соберёшь, а то сразу испытали бы.»

Кто-то снаружи навалился на дверь, толкнул её от себя, потом, будто сообразив, упёрся под углом и кое-как отодвинул. Гедимин еле успел растянуть поперёк проёма за спиной защитное поле. Кто-то вскрыл «тёплый» коридор перед цехом, — нагретый воздух вмиг выдуло за дверь, пальцы онемели от фантомного холода. На сармата, ошалело мигая, смотрел филк. Гедимин, ухватив его за комбинезон, втянул в ангар и захлопнул дверь.

— Какой болван не ставит шлюзы⁈ Вы там что, коридор раздолбали?

Филк снова мигнул и мотнул головой в сторону двери.

— Кет и Хепри! Срочно! Приказ командира!

Теперь мигнул Гедимин. За его спиной зашуршал жёсткими перьями Вепуат, выглянувший из цеха.

— Какой командир? Айзек?

Филк снова мотнул головой. Взгляд у него был ошалелый. Гедимин покосился на свою руку, на комбинезон на его груди, — вроде бы гзеш не порвался, на шею не давил…

— Зовут — идём, — отозвался Вепуат, плотно закрывая внутреннюю дверь. — Надеюсь, там все живы?

Гедимин успел подумать пару очень неприятных мыслей о реакторе — но сирена молчала, и дозиметр не верещал, и это немного успокаивало. Выпроводив филка из цеха, он двинулся следом, но Вепуат обогнал его — чтобы встать, охнув, поперёк дороги.

Коридор всё-таки уцелел. В его стенке зиял круглый пролом в рост сармата. По ту сторону растянулась тёмная громада. Сааг-туул даже лёжа нависал над сарматом, крошечным на его фоне. Рядом с Гварзой и четвёркой хмурых вооружённых филков стояли Джагулы.

«Урджен?» — Гедимин, увидев знакомые цацки, недобро сощурился. «Теперь ему что приснилось?»

Он посмотрел на Гварзу — тот, едва заметно кивнув сарматам, снова перевёл взгляд на Джагулов. Занимали его именно кочевники — значит, до Гедимина или Вепуата докапываться не собирался.

— Мы всё видели, — угрюмо сказал кто-то из Джагульских вожаков, обведя широким жестом пустую окраину. — Как ходят бойцы. Как прячутся белые палки. Тут склон открыт. Вы все как на блюде — бери и ешь.

— Ты уже пробовал подойти к холму незаметно? — холодно спросил Гварза. — У лагеря хватает глаз, чтобы следить за округой. Знаешь, откуда ждать опасности? Скажи прямо. Сны и опасения мне не нужны.

— Сон про ночной ветер — плохой сон, — пробормотал Урджен из-под узорчатой тряпки, закрывающей пасть. Гедимин недобро сощурился. «Он-то сам разбирается в этих приметах?»

— Мы не карлики, чтобы попусту болтать, — отозвался другой вожак. — Мы хотим заслонить этот склон. Зрячие камни будут следить. А смотрящий за ними — поднимет зверя и всех вас. Никто не пройдёт мимо камней.

Гедимин изумлённо мигнул. «Зрячие камни⁈ Так у них есть… И Гварза до сих пор не отнял⁈»

— Смотрящий — из вашего племени? — Гварза нахмурился. — Не пойдёт. Нужны двое. И один — из нас.

Джагул склонил голову, странно приподнимая плечи, — будто пытался её в них втянуть.

— Пусть так. Возьми у Урджена камни. Бери все, расставь их и следи. Ваш шум мы услышим.

«Видимо, камень-приёмник у них один,» — мелькнуло в голове у Гедимина. Сердце сделало лишний удар. «И, выходит, мы всё-таки увидим, как эта система работает…»

— Покажи, как ставить и как смотреть, — велел Гварза, коротким жестом подзывая Гедимина. — Не мне. Ему. Им двоим.

Урджен смерил Гедимина угрюмым взглядом, резко вскинул ладонь в его сторону и отвёл, не коснувшись брони.

— Тебя видно. Значит, ты тоже увидишь. А иногда — как сплошная скала. Тогда камень не скажет. Смотри.

Он открыл разукрашенную сумку у пояса, растянул шнуровку. Внутри был ком шерсти. Джагул выудил из волокон гладкую гальку с неподвижным бликом на боку, потом достал ещё две.

— Эти — только смотрят, — он ткнул пальцем, закрытым перчаткой, в какие-то неровности шлифовки и сгрёб гальку в ладонь. — Вот этот — говорит.

Это была отшлифованная каменная пластина с перекошенными краями — какой-то оплывший и изгрызенный диск шириной в три пальца. Гладкую поверхность покрывали блики. Джагул перевернул камень — они не шелохнулись.