Обратный отсчет: Равнина - Токацин

…Вепуат натянул защитное поле поперёк двери. В узком «вестибюле» было пусто, и Гедимин очень порадовался — двое сарматов и пятеро Сэта в раскалённом «пузыре» и так заняли всё место. Жрецы молча сканировали взглядом каждый попадающийся предмет — двери, листки на стене, занавесь из шкур. Она была поднята; внутри, между дверью и матрасом, стоял, сложив руки на груди, насупленный Дасьен. Гедимин покосился на часовые колбы, выставленные на плоский камешек, — до срабатывания «звонка» было далеко, и он, подумав, решил для чужаков его специально не запускать.

— Добрый день, — буркнул комендант, отодвигаясь на пару сантиметров. — Скажите им не заходить — тут тесно.

Сэта покосились на него и тут же о нём забыли. Один из них со свистящим вздохом протянул руку к часам, другой обернулся к Вепуату.

— Разреши нам выйти из-за твоей стены.

— Тут холодно, а вы раскалены, — отозвался он. — Будет плохо — и вам, и от вас.

— Мы умерим жар, — пообещал жрец, и Гедимин увидел, как свечения из-под повязок гаснут — даже глаза существ потускнели, а мех из ярко-жёлтого стал белесым. Вепуат, прикрыв защитным полем Дасьена и его комнату, смахнул «пузырь». Ладоней Гедимина коснулся жар, но горячий воздух тут же рассеялся. Сэта впятером склонились над колбой с вытекающим песком. Никто к часам не прикасался — руки держали над стеклом, глядя на него сквозь растопыренные пальцы.

— Те же кристаллы, дышащие огнём, — услышал Гедимин громкий шёпот. — Что здесь, внутри, пахнущее водой и холодом?

— Распылённая ульсена, застывшие брызги, — буркнул он, и говоривший едва заметно вздрогнул.

— Вот эти метки, нанесённые с двух сторон, — Сэта поднёс коготь к мерной линейке. — И знаки рядом с ними.

— Этот песок так мягок, что течёт, как вода, — прошептал другой. — Так же, как вода у Кьюссов.

— Он закрыт со всех сторон и всегда один и тот же, — отозвался третий. — Проводят ли над ним ритуалы? Чем он станет много дней спустя?

Гедимин мигнул.

— Что ты видишь? — спросил аса’анец у жреца из Шакхи. Тот уже выпрямился и спрятал руки под накидкой.

— Тени и вихри, но нет чёткой угрозы, — отозвался он. — Я скажу — мы будем осторожны. Пусть отсчитают тринадцать дважды, трижды и более.

— Моё слово такое же, — аса’анец выпрямился и развернулся к сарматам, склоняя голову на грудь. — Мы благодарны вам, что показали нам эту вещь. Она сделана с мастерством жрецов Пламени. Позволь нам уйти.

Не успел Вепуат кивнуть, как гуманоидный силуэт «размыло», скрутило в огненный шар, и все пятеро Сэта исчезли, оставив после себя только красные пятна перед глазами. Гедимин огляделся по сторонам, внимательно осмотрел часы и пол барака, еле слышно хмыкнул и смахнул защитное поле. Дасьен с сердитым фырканьем опустился на матрас.

— Заранее предупредить — никак⁈ Если это важные лица…

— Ты — хранитель священной вещи, — укоризненно сказал Вепуат. — Не суетись без причины. Из твоего добра ничего не пострадало? Нет? Ну вот и ладно. Не забудь разбудить атомщиков.

Вроде бы ничего не происходило, но Гедимин чувствовал, как ноют сведённые мышцы, и с тоской оглядывался на душевую. «Да чтоб их, эти традиции! Вот так стой и гадай, что кому ударит в голову. Рванут всё жечь — или поклонятся и свалят?»

— Бедные тоготцы, — пробормотал Вепуат, проходя вдоль стены горячего цеха. — Наверное, так там и сидят. Надо сказать им, что Сэта ушли.

Он заглянул в ангар — и тут же, недоумённо хмыкнув, развернулся к Гедимину.

— Ушли! И тихо… Думал, мы не пропустим их верещание. Окна-то в бараке не закрываются…

— Значит, молчали, — буркнул Гедимин, стряхивая с поддона пепел. — Ты лучше объясни, что надумали жрецы. Что значит «считать по тринадцать»?

Вепуат пожал плечами.

— Тринадцать дней, как я понимаю. У тебя вот броня мутирует каждый тринадцатый день. Может, ждут, когда твои часы мутируют? В общем, будут наблюдать и ни во что не вмешиваться.

— Первая умная мысль за двое суток, — пробормотал Гедимин, болезненно щурясь.

Что-то ударило по защитному полю. По ту сторону «стены» стоял закутанный Джагул. Гедимин заглянул ему за спину, дальше вдоль плато, — ездовой зверь лежал на краю, довольно далеко от цехового ангара. Кочевник снова ткнул ладонью в защитное поле и отдёрнул руку.

— Что у тебя? — спросил Вепуат. — Говори!

Джагул перестал настороженно скалиться и вскинул уши.

— Кто тут был? Сэта? Зачем приходили? Уходили, возвращались?

— Обменялись товарами со Скогнами, — ответил Вепуат. — Вы же видели всё со спины зверя.

Джагул шумно выдохнул.

— Давно Сэта дружат с карликами?

— У нас тут никто никого не убивает, — Вепуат ухмыльнулся. Пару секунд Джагул молча смотрел на него, потом встряхнул головой.

— Блестящее и звенящее, — что это за товар? Камень?

— Стеклянная шихта, — отозвался Вепуат, едва заметно сузив глаза. — Кто-то из Хеллуг точно видел стекло. Не буду по десять раз рассказывать. Скогны пришли за шихтой, Сэта — за водяным металлом.

В груди Джагула зарокотало.

— Водяной металл? Он мягкий, негодный. Для чего он Сэта? Они плавят небесный! И ещё много других.

— Значит, нужен, — буркнул Вепуат. — Можешь расспросить Сэта — вы же с ними не воюете.

Джагул едва заметно вздрогнул.

— Спрашивать Сэта… Они были тут, говорили с карликами… Странное место этот холм.

Вепуат широко ухмыльнулся.

— Это дом Пламени. Привыкай.

Джагул перевёл взгляд на весы. Его когтистая рука дрогнула.

— Тут были Сэта, был их огонь. Урджен видел огонь ночью,