Черный лебедь, ставшая матерью принцессы-лебедя. Том 1 - Аперта

– Плошла. Ханиэль плошла!

…Все закончилось ровно на первом же шаге.

– Мама, вы видели?

– …

– Ханиэль вот столько плошла к блатику-импелатолу!

Вы видели? Вот так много прошла!

И, оглянувшись на расстояние примерно в три сантиметра, Ханиэль побежала обратно ко мне и закрыла мордочку крыльями.

– М-м…

У моей принцессы, похоже, накопилось слишком много обид на брата.

Сжав губы, я приняла серьезный вид, притворившись, что поддерживаю подбородок той рукой, которой собиралась похлопать. Казалось бы, можно было притвориться, будто ничего особенного не произошло, но это была не та ситуация, которая могла завершиться лишь потому, что я так решила.

– …

Ласид вернул в исходное положение руку, которую, сам того не заметив, протянул вперед. Что ему следовало сделать? Если она приблизится, стоило ли ее обнять или погладить? Но ничего такого он не сказал. Нет, он изначально не был тем, от кого можно было ожидать чего-то подобного.

– …

Рука, протянувшаяся дальше, чем было необходимо, вернулась туда, откуда пришла. Однако, не вытяни он руку так далеко, его движение вполне могло бы выглядеть естественным.

Никогда бы не подумала, что наступит день, когда я пожалею императора. И, не в силах смотреть на него, я слегка повернула голову, прикрыв рот рукой.

– Ты смеешься.

– Нет, вовсе нет. Как я могу, кхм…

– Говорю же, актриса из тебя ужасная.

Только посмотрите, как он разговаривает. Неудивительно, что ребенок пугается, приблизившись к нему всего на шаг.

– Я же говорю тебе: можешь просто делать то, что хочешь.

– Кхм, нет, я вовсе не смеюсь. Как я могла бы осмелиться…

– Кэтрин, даже если ты продолжишь так себя вести, тебе меня не обмануть. Поверни голову…

– М-малышка!

Клювик Ханиэль коснулся руки, которую он протянул, чтобы повернуть меня к себе…

Она с жаром клюнула императора. При этом ее маленькое тело тряслось так сильно, что это разрывало мне сердце.

– Н-не смей! Не делай этого!

– …

– Не обизай маму Ханиэль! Ханиэль защитит маму! Блатик-импелатол плохой!

– Ах, боже мой…

Я неосознанно выдохнула. Вот почему ты сказала, что последуешь за мной… Ты хотела защитить меня!

– Она моя мама! Мама Ханиэль!

Ханиэль очень боялась своего старшего брата, но обняла меня и сказала, что пойдет! Мгновение назад меня распирало от смеха, а сейчас мое лицо жгли слезы.

– Ваше величество!

И прежде чем Ханиэль попала бы в беду, я заключила ее в объятия и яростно замотала головой. Хотя ни о какой серьезной ране речи не шло, нельзя было гарантировать, что, осмелившись клюнуть императора за палец, она будет прощена. Поэтому независимо от того, поднимет ли он свой меч или что-то еще, я низко опустила голову, чтобы принять любой удар на себя.

– В-ваше величество, мне так…

– Что? Похоже, ее застенчивость немного ушла?

– …

Спрашивать «что» должна была я. Что с этим человеком?

– Скажи-ка мне.

– Ч-что именно?

– Раз она сама подошла ко мне и так сделала, значит, дела уже немного лучше, верно?

– …

Я действительно была очень благодарна Ласиду за его толстокожесть. Дошло до того, что сейчас, когда он так серьезно разговаривал о том, как его клюнул лебеденок, я чуть было не влюбилась в его облик.

– Да. Именно это и произошло! Поскольку ваше величество первым открыли ей свое сердце, она откликнулась вам.

– Не то чтобы я открыл сердце…

– Нет, ваше величество, вы открыли его!

Даже если не открывали, будем считать, что да. И теперь у вас нет возможности закрыть его снова. Пусть он бормотал что-то про себя – мои усилия сгладить ситуацию становились лишь настойчивее. Нет, кровным родственникам так себя вести негоже!

Ханиэль громко пищала, слово протестуя, но сегодня был тот день, когда я могла позволить себе с ней не согласиться.

– Вам могло показаться, что она вас клюнула, но разве это не является выражением привязанности? Если бы она не интересовалась вами, то ни за что не стала бы касаться вас своим клювом.

– Думаешь, это так?

– Конечно. Подобно тому, как ранее вы отправились на поиски принцессы.

– …

– Если бы она вас не интересовала, то зачем вам было бы ехать в такую даль?

Я громко рассмеялась, а брат и сестра вдруг разом закрыли рты. Тогда, убрав ладони с головы Ханиэль, которая больше не барахталась, я собралась с духом:

– Это не означает, что вы подумали, что вам обязательно нужно так сделать, после чего и поступили подобным образом. Но ваши истинные чувства, по всей вероятности, были именно такими.

– Тогда и твоя дочь ко мне тоже…

Не знаю, что за мысли копошились в голове у Ласида, но только его взгляд стал крайне задумчивым. Подперев рукой подбородок, он поочередно посмотрел на меня и на Ханиэль, а затем протянул руку к ее клюву:

– Сделай-ка это снова.

– Послушайте, ваше величество…

Ты явно вышел за рамки допустимого.

Речь шла об уровне сложности, который можно было сравнить с предложением ребенку, едва начавшему говорить, поучаствовать в Олимпийских играх. Похоже, трехлетняя Ханиэль, также как и я, находила абсурдным, что ее старший брат демонстрирует слишком быстрый прогресс.

– Не стану я этого делать! Не буду!

– …

– Ханиэль защитит маму!

Ее перья трепетали. И, демонстративно игнорируя его руку, волевая принцесса упорно крутила головой.

– Ха…

Ласид же тем временем, прищурив один глаз, снова направил палец к маленькому клюву. Тогда Ханиэль тоже повернула голову в другую сторону, а палец Ласида вновь последовал за ней…

«Ну серьезно, вы только посмотрите на этих двух упрямцев. А ведь они брат и сестра».

Нет, больше так продолжаться не могло. И, взяв Ханиэль на руки, я опустила ее на землю, чтобы вездесущий палец Ласида не мог до нее дотянуться. Малышка отбежала в сторону от павильона и, спрятавшись за деревом, высунула мордочку из-за ствола.

– Ваше величество, что бы вы ни делали, вам следует быть внимательным и не торопиться.

– Кэтрин.

– И дело не в том, чтобы подружиться с моей дочерью, то есть с лебедем, в других ситуациях вам также следует…

– Я знаю, что́ ты пытаешься сказать.

Ласид встал и подошел ко мне:

– Я уже так и делаю.

– Простите?

– Я говорю – встань.

В отличие от этой резко брошенной короткой фразы стул он выдвинул безупречно. Вот так ты должен был вести себя со своей младшей сестрой с самого начала! Я изо всех сил сжала губы, но, честно говоря, его жест не мог мне не понравиться.

«Поверить не могу, что в моей жизни настал день, когда император выдвинул для меня стул!..»

Конечно, расскажи я об этом, мне бы никто не поверил. Но для меня это станет хорошим воспоминанием, к которому можно будет возвращаться всякий раз, когда я столкнусь с чем-то, что казалось невозможным.

И, не отказав ему, я встала и улыбнулась:

– Думаю, мы правильно сделали, что пришли сюда сегодня.

– Правда?

– Конечно. Мне даже во сне не могло присниться, что я вот так приду сюда с дочерью.

Более того, у меня и в мыслях не было, что его величество с такой легкостью на многое закроет глаза. Чем больше я об этом думала, тем счастливее становилась, и улыбка не сходила с моих губ.

Однако выражение лица Ласида было другим:

– Это такое счастливое событие для тебя?

Солнечный свет, проникавший сквозь изящную резьбу павильона, падал ему прямо в глаза, но он ни на секунду их не прищурил. Из-за этого они, кроваво-алые, стали, казалось, еще более прозрачными.

– В этой птице… Вернее, каждая мелочь в твоей дочери делает тебя такой счастливой?

– Ваше величество…

– А другие члены твоей семьи? Кто-нибудь еще? Помимо этой птицы, у тебя больше никого нет?

– …

Это был не полный жалости взгляд, как в прошлый раз.