Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Вблизи, — Айзек выразительно пожал плечами. — Повторяю — это далеко не омикрон-бластер. Для мирного применения — возможно, а вот вооружать поголовно патрули…

— Охота же тратить церу… — пробормотал Гедимин, болезненно щурясь. Ему было не по себе.

Гварза вскинулся, развернулся к нему и резким жестом указал на дальний, невидимый в темноте край обрыва.

— Таркасан, sa tatzqa! Цель — дальние точки на холме. Кет, провести замеры на месте!

Гедимин молча сузил глаза. Айзек поспешно шагнул к нему и легонько толкнул в плечо, будто готовясь вклиниться между ним и Гварзой.

— Замеры, действительно, не помешали бы. Особенно — на больших расстояниях. Гедимин, у тебя есть расчёты по падению температуры потока?

Гедимин дёрнул плечом и, подсвечивая себе дорогу, направился к обрыву. Заблудиться было сложно — вдоль его пути, как тропа, протянулась полоса оттаявшего гравия. Местами на ней зияли неглубокие кратеры, а среди остатков снега чернели обломки, разбросанные взрывами.

— Луч подолгу не держи! — крикнул сармат Таркасану, остановившись в конце «тропы». — Води им, но не останавливай!

— Понял, — отозвался испытатель. Гедимин увидел жёлтую вспышку и медленно скользящий к нему световой конус — Таркасан вёл лучом по земле, постепенно его приподнимая. Осевшая было вода снова взлетела паром. Гедимин сунул «щупы» анализатора в световое пятно, оно скользнуло по ним и двинулось дальше, слегка зацепив пальцы сармата. От перчатки пошёл пар, чёрные щитки заблестели. Подушечки пальцев, повёрнутые внутрь, обдало сильным теплом.

Таркасан выключил «фонарь». Гедимин услышал тихое шипение — пар оседал на быстро остывающий гравий.

— Показания? — отрывисто спросил Гварза.

— Тысяча сто девяносто, — отозвался Гедимин, стараясь не задумываться о мощности источника излучения, длине волн и атмосферном рассеивании. — Поглощение минимально.

Гварза с торжествующей ухмылкой повернулся к Айзеку. Тот задумчиво изучал экран сигма-сканера.

— Кет всё-таки сделал нормальное оружие! Что скажешь? Сколько слоёв тряпок или кожи защитят от такого луча?

Айзек пожал плечами.

— Так вышло, что тепловое излучение здесь намертво привязано к световому. Не исключено, что за непрозрачный барьер они оба проникнуть не смогут. Внешний слой брони вспыхнет, внутренний — даже не нагреется. Нет, эффект неплох даже в таком случае…

Гварза сердито фыркнул.

— Предлагаешь привести кочевников и проверить на них?

Вепуат за его спиной резко выдохнул и развернул крылья. Айзек оглянулся на него и мотнул головой.

— Кенен, тебе надо бы успокоиться. Я же согласился — штука небесполезная. Например, для быстрого прогрева…

Гварза грохнул кулаком о кулак и развернулся к обрыву. Гедимин, двинувшийся было к загородке, остановился.

— Кет, убери плавкий слой! Проверим луч на твоей броне. Если уж это не убедит…

— Осторожней! — Айзек быстро шагнул к нему. — Это скверные опыты.

— Кет защищён надёжнее, чем кто-либо на этом холме, — отозвался Гварза. — Дальше — только испытывать на сааг-тууле. Но ты ведь этого не допустишь?

Гедимин, выразительно пожав плечами, сдвинул чёрные щитки с нагрудника к бокам и повернулся к испытателям, подсветив золотистую «мишень». «Про плавкий слой он вовремя сообразил. Я вот не подумал бы. Всегда про него забываю.»

— Гедимин, отодвинься! — крикнул из-за плеча Гварзы Вепуат, привстав на пальцах. Сармат, еле слышно хмыкнув, «отодвинулся» — прижался, насколько мог, к наспинной части брони. «А правда, интересно,» — мелькнуло в мозгу, — «пройдёт ли эта штука сквозь ипрон.»

Вспышку сармат увидеть успел, почувствовать хотя бы тепло — уже нет. «Прожектор» погас, и тут же громыхнуло, а следом раздались вопли.

— Fauw! — заорал Вепуат, бросаясь к рухнувшему филку. Тот упал на спину — взрыв «фонаря» швырнул его назад. Теперь он со сдавленным воем прижимал руки к груди. На бегу Гедимин успел увидеть блестящие бесформенные щитки — вязкую чёрную массу, сползающую с перчаток.

… — Ушиб. Пару ногтей сорвало. Всё срастётся, — отрывисто сказал Вепуат, отходя от матраса. Таркасан лежал на спине, сдавленно шипя. Сквозь прозрачный пакет с охладителем просвечивали пальцы в багровых потёках. Охладитель постепенно мутнел и розовел. Кровяной камешек под расстёгнутым комбинезоном горел красным огнём.

— Повезло, — пробормотал Айзек, глядя на слегка сплющенную перчатку и горсть отвалившихся щитков и застывших капель расплава. Рядом лежали обломки «фонаря». Костяную рукоять порвало вдоль на пару десятков длинных «щепок». На них застыла стеклянная пена, из-под которой просвечивал расколотый чёрный камешек. Пены было немного — большую часть разнесло взрывом по полигону, и она сейчас остывала где-то в снегу. «И надо бы её собрать,» — пульсировало в мозгу Гедимина. «Пока никто не вдохнул.»

Более внятные мысли мозг сейчас порождать не мог — невидимый обруч давил на рёбра, мешая вдохнуть, кислорода явно не хватало. «Взрыв. Не трещина какая-нибудь, а взрыв. И, похоже, именно в линзе. От чего? От прохождения светового пучка⁈»

— Ты-то как? — тихо спросил у него Вепуат. Его перья стояли дыбом, верхние крылья топорщились над плечами, цепляясь за потолок. Гедимин покосился на грудь, снова прикрытую чёрными щитками, и криво ухмыльнулся — «В этот раз обожгло не меня…»

— Что было с линзой? Что её порвало?

Вепуат только и успел, что дёрнуть оперённым плечом. Гварза, перешёптывающийся с Айзеком над обломками «термобластера», резко развернулся к Гедимину.

— Вопрос к тебе, Кет. Что это было?

— Не знаю, — сармат тяжело качнул головой. — Там нечему было взрываться!

— А я знаю, — прошептал Вепуат, недобро щурясь. — Стекло не будет оружием, — помнишь? Помнишь, там, в Шакхе… та штука взорвалась, а её даже не использовали! Проклятие жреца Пламени — помнишь? Его ведь никто не отменял…

— Sa hasulu! — выдохнул Гварза; Айзек укоризненно хмыкнул, но на него даже не оглянулись.

— Так значит… саботаж?

Гедимин вздрогнул всем телом. То, о чём говорил Вепуат, медленно-медленно просачивалось в мозг, и он искрил от перегрева. «Я тогда…