Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Я ничего не делал! — крикнул он. — Я не стал бы вредить…

— Спокойно, — Айзек уже стоял между ним и Гварзой, расставив в стороны локти. — Все знают, что ты не стал бы. У тебя и у Вепуата ведь были подозрения? Насчёт применения линз, как оружия? Мне, в общем, тоже было не по себе. Всё-таки надо чаще прислушиваться к интуиции…

— Что вы все несёте? — выдохнул Гварза, переводя взгляд с Вепуата на Айзека и обратно. — Что за чушь о прокля…

— Температурный перепад, — перебил его Айзек. — Вот такая линза. С одной стороны — триста градусов, с другой — полторы тысячи, вокруг — минус шестьдесят. Она ещё долго продержалась при таких-то условиях! Я думаю, Кенен, — бластер из этой штуки всё же не выйдет. Не хватает прочности.

— Да чтоб вам всем… — Гварза, не договорив, ударил кулаком по столу и вышел, отшвырнув в сторону переборку. Айзек, жестом приказав сарматам стоять на месте, направился за ним. Гедимин и не собирался никуда идти — обручи сдавили грудь так, что дышать было больно.

— Значит, это я… — пробормотал он, глядя на свои руки. — Но как⁈ Я ведь не… и не было, как в тот раз…

В мозгу на секунду просветлело, и сармат развернулся к двери.

— Линзу у Хьюго надо забрать.

— Линза Хьюго безвредна, — Вепуат встал перед ним, развернув крылья. — Понимаешь? Эти штуки безвредны, пока из них не делают оружие! Если бы Таркасан пошёл кипятить воду или сушить тряпки…

Таркасан, приподняв голову, смерил сарматов угрюмым взглядом — и тут же, скривившись, уронил её на матрас. Вепуат наклонился к нему и подлил в пакет холодной воды.

— Потерпи, через час даже зудеть перестанет. Повезло ещё, что ты был в броне!

— Чтоб я ещё раз полез в ваши опыты… — пробормотал Таркасан и отвернулся.

— Я ничего не делал, — повторил Гедимин, тупо глядя на свои руки. — Стекло не взрывается.

Вепуат, взяв его за плечо, развернул к выходу.

— Там, наверное, осколки остались. Тут что-то мало пены. Выпала, пока несли. Пойдём поищем, пока её не затоптали!

…Гедимин накрыл ладонью фонарь Вепуата. В темноте полигона пятна осевшей стеклянной пыли ярко светились. «Остатки колбы,» — определил сармат. «Волна шла от линзы вдоль по корпусу. Колбу выдуло через трещины, зеркальную чашку вбило в обломки, а линза… надо искать.»

— Надеюсь, на этом Гварза успокоится, — пробормотал Вепуат, собирая блестящие камешки в пакет. — Только зря испортил хорошую вещь! Попробовал бы он сам отшлифовать ту линзу…

— Она не могла взорваться, — отозвался Гедимин, высматривая на экране сигма-сканера последние крупинки стекла. — Линзы не взрываются. Тот перепад её даже не расколол бы.

— Оно так, — Вепуат погладил его по локтю, и сармат удивлённо мигнул. — Но перепад — хорошая версия для Гварзы. А я… я бы сделал ещё такую штуку. Для самых мирных целей. И уверен — она не взорвалась бы.

Гедимин болезненно поморщился. Ослабшие было обручи сдавили рёбра с новой силой.

— Цели… С каких пор они влияют на физические свойства⁈

«С таких, с каких ты рассорился с реактивными двигателями,» — щёлкнуло в мозгу, и сармат беззвучно выругался. «И начал общаться с реактором… Ирренций, чтоб его! Очередные фокусы ирренция…»

— Вроде всё собрали, — Вепуат огляделся по сторонам. — Куда её теперь? В шихту, наверное. Не пропадать же сырью.

«Сырья» там были считанные граммы, но Гедимин, не споря, направился к горячему цеху. «Сделать ещё одну штуку. И проверить. Самому. Чтобы руки никому не отрывало.»

…Гедимин достал плавильные конусы и потянулся за мешком с шихтой. Вепуат, настороженно наблюдающий за ним от порога, озадаченно хмыкнул.

— Ты чего?

— Церы мало, — пробормотал Гедимин, поглощённый собственными мыслями. — Но, в общем, сойдёт…

Думать о распределении микрограммов церы по стеклянной колбе было куда приятнее, чем о вывернутых наизнанку законах местной физики, — даже обручи на груди немного ослабли. Вепуат с радостной ухмылкой отобрал конус.

— Давай я помогу. Там же зеркальная чашка?

— Не надо, — отмахнулся Гедимин. — Лучше поищи кость для корпуса.

Вепуат шагнул к двери — и остановился, едва не налетев на Кут’тайри. Жрец шарахнулся в сторону. Под побелевшей, пепельно-серой шерстью горели цепочки красных пятен — две на шее, по две на руках.

— Эй! Не ушибся? — забеспокоился Вепуат. — Что с тобой? Кто тебя так? Что-то сказали в Куттуше?

— Вот он, гнев Пламени, — прошелестел Кут’тайри, роняя голову на грудь. — Кто посмел его вызвать? Кто нарушил его волю? Кого ты проклял?

Он смотрел на Гедимина в упор, в багровых, лишённых зрачков глазах что-то вспыхивало и гасло. Сармата передёрнуло.

— Ты слышал взрыв?

— Не бойся, Кут’тайри, — Вепуат невесело ухмыльнулся. — Есть существа, которые словами не понимают. Но всё позади, Пламя уже успокоилось. Ну надо же было — сделать из линз Гедимина оружие! Ведь предупреждали всем лагерем…

Вепуат выразительно развёл руками, и все три пары крыльев повторили его жест. Кут’тайри содрогнулся.

— То, что сделано в нарушение… оно уничтожено?

— Ага, — кивнул Вепуат. — Разлетелось в пыль. Жаль только, что пострадал невиновный. Больше такой ерунды не будет. Хеттийиррн сделает ещё одну такую вещь. Совершенно мирную. И… хм… мы её положим к тебе. Чтобы точно никто к ней не полез. И не разгневал Пламя. Столько существ, не понимающих с первого раза…

Кут’тайри прижал руки к груди. Побелевшая было шерсть медленно желтела.

— Спорить с волей Пламени — безумие.

Гедимин проводил его угрюмым взглядом. За жрецом закрылась дверь — плотнее, чем обычно.

— М-да… — Вепуат покачал головой