Одержимый - Ли Бардуго

ада за настоящим Лайонелом Рейтером и принял его обличье. Он съел душу Рейтера и теперь поддерживал себя с помощью крови. Неужели демоны, вышедшие вслед за ними из ада, каким-то образом его позвали? Он беспокоился, что Проход вновь открыт, или просто хотел отомстить Алекс, испортившей его роскошные вещи?

Неважно. Исход для него был один.

– Добавь его в список, Доуз. Мы избавимся не только от демонов, но и от Рейтера.

– Это нелегко, – заметила Доуз. Теперь, когда задача успокоить Алекс была выполнена, Пэм казалась менее уверенной. – Они знают такое…

Алекс бросила взгляд вниз на пустую скамейку.

– Не хочешь рассказать, что тебе поведал Блейк?

В трубке повисла долгая пауза.

– Утром он ждал под моим окном. В снегу. И шептал, – начала Доуз. Алекс молча ждала продолжения. – Сказал, что невиновен, что никогда никому не причинял вреда. Поведал, что его мать каждую ночь засыпает в слезах. А еще… – голос Доуз дрогнул.

Алекс понимала, что Доуз не хочет продолжать. Но демоны питались стыдом, плоды которого прорастали из семян, посеянных в тайных уголках души.

– Хелли сказала, что я украла ее жизнь, – призналась Алекс. – Что умереть должна была не она, а я.

– Неправда!

– А это имеет значение?

– Может, и нет, если звучит вполне правдиво. Он… Блейк сказал, что я убила его, потому что он никогда не захотел бы трахнуть кого-то вроде меня. Он сказал… что знает, как… я выгляжу там, внизу. Что я уродина.

– Боже, и в самом деле похоже на Блейка.

Из чего созданы эти демоны? Печаль Хелли. Жестокость Блейка. Стыд Алекс. Вина Доуз. Но что еще? В чем разница между амбициями и аппетитом? Эти существа хотели выжить. Они желали, чтобы их накормили. А Алекс понимала, на что может толкнуть голод.

– Это неправда, Доуз. Повторяй, пока не поверишь. – Иначе эти слова с легкостью дадут корни. – Он сейчас там? – спросила Алекс.

– Его укусил лори, – хихикнула Доуз. – Вылез в окно и цапнул Блейка за щеку. И тот начал кричать: «Мое лицо! Мое лицо!»

Алекс рассмеялась и тут же вспомнила, как змеи тянулись к щеке Хелли – словно соляным духам не нравилась ложь демонов, носимые ими фальшивые человеческие маски.

Пискнул телефон, на экране высветилось сообщение от Тернера.

«Позвони мне».

Почему он сам никогда ей не звонил?

Закончив разговор с Доуз, Алекс проверила групповой чат: все отметились, и Доуз оставила предупреждение о Рейтере. У всех имелись запасы соли, которую можно использовать в качестве оружия. Общую встречу назначили в Il Bastone до наступления темноты. Вместе, под защитой дома, они будут в большей безопасности.

Алекс набрала номер Тернера, ожидая услышать, что в участке его поджидал Большой Карм.

– Ты в порядке? – спросила она.

– Что? Все прекрасно. – Конечно, с Тернером все было хорошо. Он ведь могучий дуб. – Мы схватили сына Эда Лэмбтона.

Сына Лэмбтона? Кто такой Лэмбтон? Лишь пару мгновений спустя Алекс вспомнила, что речь шла о профессоре, связанном с обоими убитыми.

– Я думала, он в Аризоне.

– Энди Лэмбтон сейчас в Нью-Хейвене. Мы задержали его возле квартиры одного из приятелей отца.

– Из тех, кто фальсифицировал данные?

– Именно. Мы приставили охрану к другим преподавателям, причастным к его осуждению, и к работавшим в лаборатории коллегам.

Итак, сценарий с Карлом II повторялся – сын мстил за отца. Однако все случившееся казалось слишком причудливым и неестественным.

– Он в самом деле убил двух человек, потому что его отец оказался в неприятном положении?

– Похоже на то. Я хочу, чтобы ты с ним встретилась.

– Худшее свидание вслепую на свете.

– Стерн.

– В чем дело, Тернер? – Пусть детектив посвятил ее в детали дела, дал взглянуть на место преступления, обсудил теории, но встреча с подозреваемым – совсем другое дело. И теперь, когда Алекс почти выгнали из Йеля и «Леты», ей не слишком улыбалось копаться в тайне убийства. – Раньше ты не позволял мне лезть в твои дела.

– Здесь что-то не так, но, похоже, больше никто этого не видит.

– У него есть алиби?

– Алиби не подтвердилось. И он признался.

– Тогда в чем проблема?

– Ты хочешь с ним встретиться или нет?

Ей хотелось. Алекс нравилось, что, даже несмотря на ее немилость в «Лете», Тернер все еще хотел узнать ее мнение. К тому же, если его что-то настораживало, значит, и впрямь не все было гладко. Алекс побывала в его голове, видела мир его глазами, подмечала знаки и детали, на которые остальные не обратили бы внимания, чувствовала покалывание в затылке.

– У меня днем встреча с Претором, – сообщила она. – После я свободна. Но тебе придется подбросить меня до тюрьмы.

– Он не в тюрьме, – отозвался Тернер. – Он в Йельском госпитале Нью-Хейвена.

– В больнице?

– В психиатрическом отделении.

Алекс не сразу нашлась с ответом. Она столько времени участвовала в программах по реабилитации, различных тренингах для трудных подростков и круглосуточных наблюдениях, что больше в жизни не желала переступать порог одной из таких палат. Однако Алекс не собиралась сообщать об этом Тернеру. Впрочем, может, в этом не было необходимости. Он видел ее жизнь глазами Хелли.

– Что ты сказал копам и Претору о пожаре? – спросила Алекс.

– Акт вандализма, – пояснил Тернер. – Никаких упоминаний о несчастном случае. Причину возгорания установить не удалось, огонь просто возник из ниоткуда. У них нет желания возиться с этой загадкой.

Адское пламя? Что-либо еще? Какое оружие имелось в распоряжении демонов? Может, Тернер сумеет просто арестовать Лайнуса Рейтера и избавить всех от многих неприятностей?

Одеваясь, Алекс всеми силами гнала от себя мысли о Преторе и последствиях их встречи. Вот бы вернуться в Il Bastone, вокруг которого Тернер выставил охрану, чтобы обеспечить безопасность. Если бы хоть кто-то мог гарантировать защиту для ее матери, друзей, для нее самой. В сознании Алекс Il Bastone ассоциировался с крепостью, поддерживаемой магией, историей и традициями. Знала ли не-Хелли, насколько сильно ее потряс пожар?

Алекс коснулась запястья, где вокруг кожи обвилась соляная змейка. Она уже не беспомощна, и в следующий раз, когда придется биться с существом, притворявшимся Хелли, или с монстром, в котором не осталось ничего от Лайонела Рейтера, бой будет почти честным.

* * *

Безуспешно пытаясь избавиться от поселившегося внутри страха, Алекс с трудом выдержала утренние занятия. Вдруг это ее последняя лекция? Последний торопливый завтрак между парами? Последний семинар в Харкнесс-Холле, когда она пыталась придумать какой-нибудь умный ответ?

Профессор Уолш-Уайтли работал в офисе с двух до четырех дня, и Алекс сперва решила появиться чуть ли не в последнюю минуту, но потом поняла,