Династия Одуванчика. Книга 4. Говорящие кости - Кен Лю

чтобы пользоваться рабским орудием для контроля над рабами. Но война – это священное занятие народа льуку, проявление его истинного духа! Пользоваться на войне оружием побежденных означает осквернять дух льуку, сея тем самым семена поражения!

Гозтан хотелось схватить расхаживающую туда-сюда Кутанрово за шею и сжимать ее до тех пор, пока язык не вывалится наружу. Вместо того чтобы решать практическую задачу, как защитить Укьу-Тааса от вторжения, тан-гаринафин вновь ударилась в разглагольствования. Гозтан уже не бралась определить, действительно ли Кутанрово настолько глупа, что искренне верит в чушь про осквернение истинного духа льуку, которую сейчас несет, или же это всего лишь очередной аргумент циничного политика, использующего спор, чтобы усилить свои позиции за счет партии Гозтан. В любом случае рассуждения Кутанрово не пойдут льуку на пользу.

«Да сколько уже можно терпеть эту выскочку? Нет уж, с меня хватит!»

Но прежде, чем Гозтан успела высказать Кутанрово все, что о ней думает, вмешалась пэкьу:

– Воздушные корабли способны делать то, чего не могут гаринафины. – Голос Танванаки звучал спокойно и рассудительно. – Силы наших быстрых как молния гаринафинов следует тщательно беречь, а эти туземные корабли, пусть даже они тихоходные и неуклюжие, способны находиться в небе бесконечно долго. Это идеальные разведчики, особенно в отношении подводных механических крубенов.

Однако Кутанрово подобный аргумент не убедил.

– Пэкьу-вотан завоевывал Укьу-Тааса без всяких воздушных кораблей. Дух льуку, самое могучее наше оружие, слабеет, когда мы сходим с пути отцов и забываем обычаи матерей.

Тень досады пробежала по лицу Танванаки.

– Отец моего отца не плавал по морям на деревянных островах, захваченных у варваров. Мать моей матери не кормила соплеменников мясом, взятым у людей, которые большую часть своей пищи выкапывают из грязи. Обстоятельства меняются. Если мой отец не запятнал дух льуку, приплыв в Укьу-Тааса на городах-кораблях, то зачем говорить, будто я схожу с верного пути, используя воздушные корабли для защиты его наследия?

– Ты не пэкьу-вотан, – заявила Кутанрово.

– Что ты хочешь этим сказать? – проговорила Танванаки после паузы. Она не возвысила голос, но в нем появилась резкость, подобная металлическому клинку.

Однако Кутанрово не дрогнула.

– Великий вождь вроде пэкьу-вотана Тенрьо Роатана рождается один на сто поколений. Оседлав волю богов, он мчался верхом на судьбе с такой же ловкостью, вотан, как ты мчишься на Корве. Подобно легендарным героям Кикисаво и Афир, он смог указать льуку новый жизненный путь. Тогда как ты… Прости меня, вотан, но ты не владеешь Лангиабото.

Танванаки обвела взглядом танов, собравшихся в Большом шатре. Сторонники Кутанрово не отводили взглядов, и в глазах их читался вызов. Пэкьу не могла припомнить, чтобы ее авторитет вот так открыто ставили под сомнение.

И тогда, соскользнув с трона, она совершила молниеносное движение, стремительное, как тень гаринафина, летящего среди облаков. Прежде чем кто-либо успел издать хотя бы один звук, схватка закончилась. Танванаки опиралась коленом на спину распростертой на полу Кутанрово, занеся боевой топор над головой тана.

– Ты забываешься, – сказала она, и голос ее эхом раскатился по объятому внезапной тишиной шатру. – Я долгое время была с тобой терпелива, поскольку не хотела видеть, как вотан-са-тааса и вотан-ру-тааса вцепляются друг другу в глотки. Похоже, ты, как и многие из твоих одержимых сторонников, слишком увлеклась ягодами тольусы, чтобы сохранить способность трезво мыслить. Но позволь мне вбить в твою затуманенную голову одну мысль: куда я указываю, туда ты идешь.

Кутанрово лежала неподвижно, демонстрируя покорность. Другие таны из числа непреклонных застыли на месте, не дерзая пошевелиться.

А Танванаки встала и спокойно вернулась на трон. Когда она заговорила вновь, тон ее был таким, как если бы ничего не случилось:

– Включить все пригодные к бою воздушные корабли в состав флота.

– Как прикажешь, вотан, – кивнула Гозтан.

– Поскольку Гозтан предстоит сосредоточиться на подготовке кораблей, – произнесла Танванаки, обратившись к Кутанрово, которая медленно поднялась на ноги, – ты отвечаешь за обеспечение ее рабской силой и за устройство укреплений на суше. Ты частенько твердила про армию из туземных невольников, пришло время воплотить твою мечту в жизнь.

– Как прикажешь, вотан, – ответила Кутанрово.

Гозтан вздохнула, в глубине души испытывая разочарование. Да, пэкьу только что предотвратила назревающий кризис своей власти, но ей, увы, не хватило воли и сил полностью устранить Кутанрово и ее партию. Вместо этого Танванаки пришлось пойти на компромисс и пролить бальзам на оскорбленную гордость Кутанрово, дав ей еще больше полномочий в части обороны Укьу-Тааса.

Когда солнце стало клониться к западному горизонту, корабли Дара подняли паруса и взяли курс на флот льуку.

Стоя на палубе «Клюва Пэа», Гозтан бросила взгляд на дозорные воздушные суда. Их сигнальные флаги говорили о том, что никаких признаков механических крубенов не обнаружено.

Однако вместо того, чтобы испытать облегчение, Гозтан встревожилась еще сильнее.

Почему дара атакуют, если их корабли явно слабее? Сведения, которые Нода Ми сумел выудить у доставивших в прошлый раз дань послов, указывали на то, что Джиа держит своих военных на голодном пайке, не выделяет средств на постройку мощных военных судов, способных бросить вызов городам-кораблям льуку, и не создает новые воздушные силы, чтобы сопротивляться гаринафинам.

Противостоящий сейчас льуку пестрый флот, не имеющий поддержки с воздуха, красноречиво подтверждал это.

Гозтан повернулась к Ноде Ми. Она привлекла его в качестве советника отчасти из-за того, что в прошлом этот человек был близко знаком с генералами и адмиралами Дара.

– Ты можешь сказать, кто командует вражеским флотом?

Перебежчик прищурил глаза, вглядываясь в приближающиеся корабли.

Рядом с флагом Дома Одуванчика, где был изображен прыгающий крубен, реяли знамена поменьше, на которых красовалась вздыбленная лошадь поверх волнистых линий.

– Это флаг Пумы Йему, маркиза Порина, – уверенно сообщил Нода Ми.

– Пума Йему, знаток тактики набегов, – задумчиво проговорила Гозтан.

– Вотан совершенно права, – кивнул Нода Ми. – Это трус, не желающий и не способный встречаться в битве с превосходящими силами противника. Всем своим сердцем я презираю этого типа.

Гозтан не удостоила его ответом. Пума Йему был знаменит своей тактикой молниеносных ударов и отступлений как на суше, так и на море. Если во главе флота Дара стоит он, то эта атака почти наверняка является отвлекающим маневром. Но даже такой маневр может оказаться опасным, если проявить беспечность.

Поскольку ветер был южный, Гозтан приказала самым маленьким и юрким суденышкам защитной линии развернуться и встретить подступающую армаду Дара. Наро начали выкрикивать команды, подневольные моряки из числа туземцев послушно забегали туда-сюда. Города-корабли останутся в тылу и будут наблюдать за схваткой с безопасного расстояния, готовые к любым уловкам варваров.

В небе, на борту