Танец времени - Эрик Флинт

- Как скажете, ваше величество.

- Ты трибун. Остальные «гекатонтархи».

Командир отделения ненадолго задумался над этим вопросом.

- Что конкретно означают эти титулы? Ваше величество.

- Я бы сказал, что это зависит от тебя, не так ли? Найди мне несколько сотен дезертиров. Их сейчас много.

Он махнул рукой на низкие холмы вокруг них, большая часть их склонов теперь затенена заходящим солнцем.

- Они будут там.

- Только йетайцы?

Кунгас пожал плечами.

- Вы не найдете многих, кроме йетайцев, достаточно смелых, чтобы войти. Но это не имеет значения. Любой, кто готов поклясться, что его мать была сарматкой.

* * *

После того как король ушел, трибун повернулся к своим товарищам.

- Вы слашали? - требовательно спросил он.

* * *

Когда Император малва достиг двери, ведущей во внутреннее святилище императорского дворца - окончательное внутреннее святилище; настоящее святилище - он на мгновение остановился, его губы были плотно сжаты.

Отчасти это было связано с тем, что при входе ему пришлось бы подвергнуться личному досмотру со стороны специальной кхмерской охраны Линка. Это был единственный раз, когда божественный император подвергся такому унижению.

Шли годы, и Шандагупта находил это все более неприятным.

Но это была только часть дела, и, вероятно, не самая большая часть. Император не спускался сюда больше года. Входить во внутреннее святилище под дворцом всегда было тревожно, в отличие от общения с повелителем малва через одну из Знатных Дам, служивших его оболочкой, нет даже не тревожно, а просто он не был уверен почему.

Возможно, потому, что машины в камерах за пределами были совершенно непостижимы. Холодное, металлическое напоминание о том, что даже сам император малва был не чем иным, как устройством в руках новых богов.

Он даже не был уверен, зачем пришел в этот день. Им просто двигал мощный импульс сделать это.

Шандагупта, однако, не был склонен к самоанализу. Несколько секунд спустя он открыл дверь.

Замка не было. Ему пришлось пройти через несколько постов охраны, чтобы спуститься сюда, а в комнате сразу за дверью было еще больше охраны. Эти тихие, пугающие особые убийцы.

* * *

Личный досмотр был кратким, но ни в малейшей степени не формальным. Чувствуя себя оскверненным прикосновением рук охранников, Шандагупта был препровожден во внутреннее святилище.

Великая леди Рани была там, чтобы поприветствовать его. Она заменит Великую леди Сати, когда придет время. У ближайшей стены, покорно склонив головы, стояли четыре кхмерские женщины, которые сопровождали ее одновременно в качестве слуг, доверенных лиц - и, в основном, наставниц. Они прошли обучение в храме культа в далекой Камбодже, а затем прошли дальнейшее обучение у самого Линка, как только прибыли в Каусамби.

- Добро пожаловать, император, - сказала великая госпожа Рани голосом восьмилетней девочки, который всегда так не вязался со Шандагуптой.

Не больше, конечно, чем когда-то у Сати. Или, как он представлял, у Холи в прошлые времена, хотя сам он был недостаточно взрослым, чтобы помнить Холи маленькой девочкой.

Оболочки Линка, однажды отобранные, были отделены от династического клана и воспитывались таким образом, что вскоре сделали их совершенно непохожими на других девушек. Линк не стал бы употреблять их, пока не пришло время, после смерти их предшественницы. Но повелитель часто общался с ними заранее, используя машины - каким-то образом - чтобы вселить свой дух в умы их детей. К тому времени, когда им исполнилось шесть, они уже не были детьми ни в каком смысле этого слова, которое что-либо значило.

- Что я могу для вас сделать?

Император мгновение не отвечал, его глаза скользили по машинам в углу. Он не понимал этих машин; никогда не понимал и никогда не поймет. Он даже не понимал, как Линку удалось перенести их сюда из будущего, все эти много лет назад. Повелитель малва однажды сказал ему, что усилия были настолько огромными - такими дорогими, с точки зрения подсчета затрат, которые Шандагупта тоже не понимал, - что это было бы невозможно повторить.

- Что я могу для вас сделать? - повторила она.

Император нетерпеливо покачал головой.

- На самом деле, ничего. Я просто хотел ...

Он не мог найти завершение к этому предложению. Он пытался, но не смог.

- Я просто хотел навестить, - наконец сказал он, запинаясь.- Посмотреть, как ты здесь.

- А какой еще мне быть? - Глаза на лице восьмилетней девочки вообще не принадлежали женщине любого возраста.- Готовой, какой я всегда была.

Шандагупта прочистил горло.

- Конечно, до этого не дойдет. Не в течение многих лет. Великая госпожа Сати все еще довольно молода.

- Скорее всего. Но ни в чем нельзя быть уверенным.

- Да. Что ж.

Он снова откашлялся.

- Я, пожалуй, пойду, сейчас.

* * *

Когда он добрался до площадки лестницы, ведущей во внутреннее святилище, он тяжело дышал от подъема и не в первый раз пожалел, что не может совершить путешествие в паланкине, который несли рабы.

Невозможно, конечно. Мало того, что лестница была слишком узкой, но Линк все равно запретил бы это.

Ну, не совсем. Линк позволял рабам спускаться во внутреннее святилище. Он делал это время от времени для особых целей.

Но потом кхмерские убийцы убили бы их, так в чем же был смысл? Императору все равно пришлось бы подниматься обратно.

* * *

Поэтому он был в отвратительном настроении, когда добрался до своего личного зала для аудиенций и наконец смог расслабиться на своем троне.

После того, как он услышал, что должны были доложить его помощники, его настроение стало еще более скверным.

- Они снова взорвали туннели? - Он сердито хлопнул по подлокотнику трона.- Хватит! Разрушьте каждое здание в этом квартале города, в радиусе трехсот ярдов от дворца Дамодары. Сровняйте все с землей! Затем выкопайте все. Они не могли повсюду расставить мины.

Он глубоко вздохнул.

- И казните командующего операцией. Кем бы он ни был.

- Он не пережил взрыва, ваше величество.

Шандагупта снова хлопнул по подлокотнику.

- Делай, как я приказываю!

* * *

Его помощники поспешили покинуть зал, прежде чем гнев императора смог выделить одного из них на замену ныне покойному командиру. Несмотря на большие награды, служить Шандагупте всегда было довольно рискованным занятием. Если он и не был таким холодным дикарем, как его