Стратагема несгораемой пешки - Андрей Евгеньевич Фролов

50-ым и 54-ым этажами. — Радольский нахмурился, потирая лоб. Камера наблюдения лифта смотрела точно на девятерых мужчин, одетых в белые халаты. Специалист по обороне притянул к губам микрофон: — Доктор Хоппе, вы меня слышите?

Тучный немолодой мужчина на экране взглянул в объектив, устало улыбнулся и приветливо поднял руку. За его спиной вяло переговаривались остальные члены ночной смены. Огонек лифтовой кабины быстро поднимался по прозрачной схеме небоскреба на голографическом панно над столом ирландца.

По пустым залам лаборатории бродила тишина.

— Что-то не так, — Киллиан закусил губу, всматриваясь в экран. Забрал у Бесарта микрофон: — Доктор Хоппе, это начальник службы безопасности, код «Канарейка». Почему произошла задержка?

Картинка мигнула, доктор непонимающе пожал плечами и неопределенно указал рукой в сторону пульта управления лифтом. Покрутил в воздухе руками, развел их в стороны.

— У нас есть обратная связь с кабиной? — быстро пошипел рыжий, прикрывая микрофон ладонью.

— Вообще-то есть, но мы еще не восстановили контроль…

— Смартком! — прорычал Киллиан. — Проклятье, мне срочно нужен номер одного из этих умников!

Вожак метнулся к собственному терминалу, стволом «Кел-Тека» едва не опрокинув дорогущий медицинский агрегат.

— Центральный вход, внимание. Приближается лифт с ночной сменой, повышенное внимание к любым нестандартным проявлениям с их стороны. Огонь открывать без дополнительного распоряжения.

Маячок лифта почти подобрался к этажу ограниченного доступа.

Киллиан до боли в пальцах сжал в руке брикет собственного смарткома, подскочил обратно к Радольскому. Длинные гудки, словно пулеметные очереди, били в ухо ирландца. Доктор Ральф Хоппе, в кармане которого сейчас трезвонил сигнал вызова, как ни в чем не бывало продолжал смотреть в камеру.

— Дактилоскопические сканеры?

— Чисто.

— Сетчатка?

— Все девять только что прошли идентифи… — Радольский закашлялся, но быстро восстановил дыхание. — Индивидуальный чип доктора Хоппе подтвердил его личность.

— Эджиде, внимание! Бесарт, мы можем заблокировать лифт?

— Боюсь, что для этого нам придется дождаться перезагрузки спатиума «Фоертурма»… — в голосе оператора слышалась вина, которую тот совершенно не заслужил. — Клещ изрядно подпортил нам отладку… Вот! Я запеленговал ДНК-маяки сотрудников ночной смены…

— В лифте? — взгляд Финукейна впился в объемную карту здания.

— Не совсем… Девять сигналов на пятьдесят втором этаже.

На центральном входе над лифтовой шахтой мигнул диодный датчик. Негромко прозвенел звонок, извещавший — что странно, — о прибытии сразу трех кабин. Ночная смена была готова выйти на этаж ограниченного доступа. Еще два лифта, если верить показаниям центрального терминала, оставались пусты. Да что уж там — согласно электронным схемам их присутствие вообще не отмечалось…

Эджиде обернулся на девушку.

Марго стояла в проходе, спрятав взведенную винтовку так, чтобы ненароком не вызвать паники среди почтенных ученых Статуса. Выглядывала в холл, словно от праздного любопытства, но темнокожий видел, как напряжена пешка — будто рояльная струна, готовая лопнуть звонкой фальшивой нотой.

Сигнал поднявшихся лифтов многократным эхом заблудился в ушах.

Доктора прибыли. Несмотря на предупреждения Киллиана, Эджиде и сейчас отлично видел всю девятку на экране собственного терминала. Девять ученых, сгрудившихся перед блестящей дверью кабины. Камеры двух других лифтов показывали, что внутри никого.

Створки медленно расползлись. С шипением, напоминающим змеиное.

Напряженный донельзя Дрейфус нахмурился, и едва не убрал руку с пулемета, установленного под бронированным столом. Его взгляду предстали лица ученых мужей, многие из которых уже успели примелькаться за последние дни. Все гражданские были бледны и скованны, хоть и старались не подавать виду, но…

Впереди шел господин Хоппе, которому руководство лаборатории не впервые доверяло управление ночными сменами. За ним, стараясь не толкаться, на этаж выходили ассистенты. Лакированные ботинки доктора беззвучно ступали по зеркальному полу; воспаленные глаза ученого мужа смотрели прямо на Эджиде; полы халата развевались. Словно заправский фокусник, Ральф Хоппе демонстративно приподнял в руке карточку индивидуального доступа и улыбнулся.

Марго, стоявшая по левую руку от стола, сдавленно хмыкнула, словно поражаясь излишней нервозности Киллиана. Эджиде опустил взгляд вниз, пробежавшись глазами по парящим над столешницей мониторам. Внимательно осмотрел опустевшую лифтовую кабину. Нахмурился, заметив помехи, сотрясающие картинки второго и четвертого экранов… и вдруг обратил внимание на терминал сенсоров движения.

Хоппе замер.

Вопросительно покосился на пенса, не спеша приближаться к Маргарите. Ландау, внезапно осознавшая случившееся, причем даже немногим раньше напарника, вскинула винтовку.

Сенсор регистрировал присутствие в помещении всего двух объектов. Это же подтверждали внутренние камеры, читающие инфракрасный спектр.

Двери второй шахты открылись неожиданно, без привычного предварительного сигнала, словно их рванули в стороны специальным домкратом.

Эджиде сползал под стол, ногой отжимая предохранитель гидравлического поршня… по телам прибывших ученых побежали помехи, исказившие тела и лица голограмм… Марго, уже понимавшая, что не успеет, отшатывалась обратно в коридор.

Виртуальные ученые продолжали таять в воздухе.

Крышка бронированного стола, похожая на надгробную рыцарскую плиту, медленно переворачивалась на шарнирах, сонно принимая вертикальное положение. А из распахнувшейся лифтовой двери № 2 в пешек Киллиана Финукейна устремилась граната.

У центрального входа ухнуло.

Причем с такой силой, что если бы потолок лаборатории украшали хрустальные люстры, они бы непременно закачались с перезвоном.

Ирландец затравленно обернулся, словно пенсы Данста уже врывались в медицинский блок. Замер, прислушиваясь к эфиру и, не разбирая дороги, метнулся к столам Радольского.

Засевший в укрытие Байн молчал, ожидая приказов. Обмерший перед мониторами Бесарт только сипел, не в силах справиться с дыханием. Все тактические спатиумы группы мгновенно вырубились под ударом направленной импульсной мины, в строю осталось лишь оборудование Бесарта, предусмотрительно защищенное стационарным блокиратором.

Через мгновение радиопередатчик в ухе Финукейна зашипел, взорвавшись голосом Марго:

— Вторжение… Численность не установлена… — На заднем плане трещали винтовочные очереди, эхо которых доносилось и по коридору. — Эджиде отрезан на входе, я в первом коридоре…

Лопотание перестрелки разбавилось тяжелым басом пулемета. Киллиан навис над оператором, вцепляясь Радольскому в плечо.

— Картинку с камер, быстро!

— Разбиты…

Но теперь рыжий видел все и сам. Пустые зеленые полотна над столом Бесарта заходились в приступах ряби, одну за другой выплевывая объемные сообщения о неполадках и обрыве связи. Камеры, установленные в глубине коридора, где засела Ландау, снимали лишь дым, частые вспышки выстрелов и мелькание теней.

— Марго, забирай Аметиста и отходи! Порох, видишь их?

Порханов, ласково приникший к прохладной резине снайперского прицела, ответил негромко и размеренно, будто берег дыхание:

— Видимость ноль. Мне подключиться?

— Сохраняй позицию… Зентек! — Киллиан поднял голову, словно мог разглядеть притаившегося в укрытии пешку сквозь стены лаборатории. — Как только Марго и Аметист покинут коридор, прикроешь!

—