Возраст Весны - Саша Немировский

Е М И Р О В С К И Й

HAPPY * ENDING

В два де́рева дворик, в два окошка домик,

ночь в молодой месяц, остальное – синее море. Я бы сочинил из этого песню 

да заказал оркестр,

чтобы играл прям на пляже 

или лучше в пустыне, под кактусами вальяжными. А ещё друзья приезжали бы, и мы бы с ними    веселились, и продолжалось бы это долго. А они не бежали бы обратно под разными предлогами.

И сменилось бы потом поколение. Дети, внуки, кто там ещё? По щучьему повелению. Мне бы песенку, чтобы реяла, как флаг или знамя,

над тем домиком, где любовь всё про нас знает.

Но не найти ни слов, ни мотива, ни смелости, чтоб сказать: «счастливо!» С бедой проще  – она болит да всегда в чернилах  перемазана.

Да ждёт вести,

случая, выйти на площадь раздетой, рассказывать.

Я бы написал песню.

Лучше бы не про горе. Только у счастья не бывает сюжета. Даже когда рыбьи кости иль пасти 

белеют на пляже –

это лишь живое море и часть пейзажа.

(03.02.23)

________________________________________________ * Happy ending — Счастливый конец. (англ.)

ЧТОБ ВЫ МНЕ ВСЕ БЫЛИ!

 

С А Ш А Н Е М И Р О В С К И Й

ДЕТЯМ 

 

Когда я уйду, я не оставлю вам чувства вины. Только дом,

где под каждым гвоздём 

заколочен мой дух.

Я не буду врываться, ломать ваши нежные сны  неизведанным «если» — одно выбирая из двух. Ваши годы и дни 

мне видны  

на ладони веков.

Сочетаньем непрух   

и везений ложится судьба. Я уйду, чтоб остаться легко   в ваших чутких сердцах, где мерцать светлячком, где добавить морщинку у лба.

Я уйду, не оставив вам чувства вины, лишь слова,

чтоб они пронизали теплом  

так, как будто я сам  

обнимаю  руками.

Вы одни 

навсегда. Только всё ж не одни! Пусть вам будет светло, а молчанье моё в небесах 

не грохочет грозою над вами.

(02.09.23)

Ч Т О Б В Ы М Н Е В С Е Б Ы Л И !

ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ  

Бойся суббот.

Но ещё больше бойся дней  

праздничных.

К себе соберёт  

самых значимых  

из твоей жизни. Ему видней. Кто уйдёт быстро, упадя навзничь, а кто по долгой болезни. Сам останешься лишь с неважными, с теми, кого по бу́дням   забирать будут.

А как научишься и их любить, так разверзнется опять страшное 

и опять почнёт из тебя боль лепить, что получится.

И повторятся круги эти много раз. А в конце пойдёшь один, без попутчика, по трущобам   

памяти, как рыцарь смелый. Не выдержишь, побежишь, но не найдешь пауз   для отдыха —

на пути лишь мытарства. А спросишь: "Зачем так отпущено?" Пошлёт тебе отвёт в день праздничный, светлый. Полыхнёт.

Но принять его уже не достанет мудрости.

(03.02.24)

С А Ш А Н Е М И Р О В С К И Й

СТАРИК

Я уже разобрался с собой и с работой. И даже с эпохою  скоро уже разберусь. Я на всё соглашусь,

что мне выдано высшею квотой, где колоночка счастья, а баланс выливается в грусть.

Не стремлюсь 

досчитать до конца — всё понятно. Разгладить морщины  

вином. За кутёж,

что в бюджете не сделает брешь! Оставляя ещё на бензин, на ремонты машины. И на первые вишни,

которые ешь   

..и плюёшь.

(17.01.11)

Ч Т О Б В Ы М Н Е В С Е Б Ы Л И !

ПЕРВЫЙ ШАГ 

Нас разбрасывают на землю. Засеивают, едва души всходят. Приминая стебли 

стою, мямлю, прошу прощения    у тех, кто уже отвечает, не пользуясь ртом и вздохом. Угадываю слов коды, подобранные из тени 

молчанья —

редкие, незабвенные крохи, и научаюсь  

верить, что мир, задуманный мудро, не может быть злым к живущим. Что судорога 

боли отпустит. Что вещи, вон та и вот эта,

осиротевши,

послужат другим не хуже. А потерь, обнищания стужа  дана, чтобы сняв одежду, суметь обнаружить  

не кожей источник тепла и света.

(27.09.23)

С А Ш А Н Е М И Р О В С К И Й

* * *

Папе 

Иногда, спотыкаясь о запах варёного кофе, я попадаю в наше обычное утро. Глушилка борется с радиостанцией «Немецкая Волна», твой набитый портфель, темнота 

за окном.

За чертой подоконника косо летящая пудра  снега. До дна  

обжигающий лёгкие морозный вздох. Пешком, торопливо догонять трамвай 

и успеть ввалиться, подтянувшись за поручень. Стукнуться в расстояния между сумками  и прочими  

вещами. (В духоте толпы сразу теплее). Варежкой отскрябанный край 

непрозрачных стекол в морозном рисунке. И смотреть, смотреть, как ночь становится посветлее.

На завтрак делались бутерброды, иногда ленивые вареники 

со сливочным маслом. Я входил в садик, как в непогоду, съёжившись от детской вражды, ожидая ненастья. Глушилка хрипела «Голосом Америки». Кофе, прыснув,

шипя, заливал конфорку. И бесконечная жизнь не имела смысла.

Сейчас, когда взгляд упирается в переборку  авиалайнера,

летящего над Атлантикой, я понимаю тебя гораздо больше. Мы жили в рамках, следуя правилам, глупым, как стало понятно намного позже.

Ч Т О Б В Ы М Н Е В С Е Б Ы Л И !

Романтика  

оставалась уделом книжек, собранных в домашние библиотеки 

так, что обоев на стенах было не видно. Что‐то всё‐таки из нас вышло. При взгляде в прошлое, по крайней мере, не стыдно.

Мне, наверное, уже никуда не деться, не сойти с вектора, начатого морозной ночью. Я прохожу площадью. Я вкладываю записку в стену. Калифорнийскому солнцу не озарить детства, как на твою любовь не поставить цену.

 

(03.07.15)

С А Ш А Н Е М И Р О В С К И Й

ВОЗРАСТ 

Сперва тихо.

А потом звук ходунка, скребущего, невзирая на свежие мячики   на лапках.

Лихо  

по имени время. Робко так  сначала целует пальчики  

морщинками кожи,

потом память — заметками в тетрадке. Боже,

куда я её положил с вечера? А солнце уже шумит  

на терраске  

на цветке январском, где жужжит  

шмель, беспечно 

размешивая краски  

дня.

Тапочками шаркая,

подобраться к прилавку кухни. Огня.

Сварить что‐то на завтрак. Мир не рухнул?

Новости — не вникая в событий пляску, в мельканье кадра.

Дряхлость —

это из намеренного — внезапный вычет. Потому‐то теперь и крадёшься мимо, любуешься, лишь бы не спугнуть. Это ещё молодость, когда ловля птичек  не требует грима.

Согнуть  

бы себя, подобрать уро́́ненное, пропавшее.

Развернуться бы к ней лицом, переиначить важное  

Ч Т О Б В Ы М Н Е В С Е Б Ы Л И !

оставленное за собой. Кроме 

сил, не оставшихся –

а откуда брать их  

под времени резцом? На что ещё надежду потратить, если не на любовь?

(03.01.22)

С А Ш А Н Е М И Р О В С К И Й

ВЕСЕННИЙ БЛЮЗ  

Маме 

Зелёный колибри   

над цветками январской азалии. Сзади,

за нею, кратко выбритая   молодая поросль на газоне. Меж вымытых  

дождями кирпичей дорожек — свежий мох.

А так садик —

гол. Лишь ель 

иголок дрожью  

приветствует сезон зимы  

за вздох  

до окончанья,

ну и случайный 

ранний февральский шмель  

жужжит над прописью травы.

Ты там давно, где нет ни неба ни небес. Ни шума. Лишь движение фотонов, чьи квантумные позывные 

нас связывают пуповиной нервов. Я здесь,

в тени фронтонов,

где природа предпочитает разводные   мосты  

всем навесным.

Наверное,

так надо, чтоб прошёл корабль. Я вслед  ему гляжу, и у́тра мне — пусты.

Ч Т О Б В Ы М Н Е В С Е Б Ы Л И !

 

Февраль. Рассвет.

Магнолия — в глаза.

Мимоза — в ноздри.

То паруса 

уже весны полощет воздух. Выносит голову опять 

лучом горячим,

и вспять  

вращается земля со мной незрячим.

(11.02.20)

С А Ш А Н Е М И Р О В С К И Й

ВЕСНА   

Папе 

На ходунке опять пора менять мячики. Февральская простуда, вроде бы, отступила. Настоящее теперь меньше прячется  

в прошлом.

Невозможная 

эта зима, похоже, отлила    свои циклоны, мощные, в обрывах электричества, в наводнениях,

в холодах.

Это всё мгновения,

и какое бы ни было их количество, — они не имеют значения. Редко стали приезжать внуки. На днях,

правда, повидал младшую — прелестница!

Из остальных развлечений — чтение  по‐прежнему не подводит. Библиотека скрашивает  

невозможность уехать. По хорошей погоде,

самому положить бы руки 

на руль, отклонить креслице, и возраст – не помеха, — нажать и полететь по незнакомым местам.

Страница почему‐то пуста. Перечитать снова.

О чём? Вот тут пятно   на краю листа.

И ещё одно  

на штанах —

обнова, —

подарок от дочки.

Может быть, заглянет поближе к ночи.

Ч Т О Б В Ы М Н Е В С Е Б Ы Л И !

Она всегда в делах,

в беготне.

Я в её годы — тоже без сна. Надо же, какая птица в окне! И впрямь — весна!

(02.04.23)

С А Ш А Н Е М И Р О В С К И Й

МОЛИТВА 

Господи! Ты дал мне  и ты отня́л.

Придавлен —

стою, шатаясь,

и шепчу: «понял, внял», а сам ведь ничего не знаю. Пуст.

Выжжен.

Произношу звуки, слов  не слыша.

Уже без чувств 

кадиш мямлю.

А хочу‐то ведь только любовь. А мечтаю —

только бы не потерять. Но как жить начать, если – мёртв?

Господи, ты даешь и ты отнимаешь. Знаю,

твоя мудрость непостижима, но пряжа моей вины и боли — зачем, если не накрывать ею позор нелюбви? Зачем в горле ком?

Зачем воля,

если не выбирать из жизни выход? Все ж, не сорви,

проходя, цветок до срока. Лихо   не допусти в дом.

Господи, ты мне показывал, но я ничего не видел! Всемогущий,

ты мне говорил, только я не слышал.

Ч Т О Б В Ы М Н Е В С Е Б Ы Л И !

Разные  

разорваны теперь путеводные нити. Нету дня –

тишина, мгла опущена. Узнаю ли, что простил меня, потому, когда свет забрызжет?

(09.09.23)

С А Ш А Н Е М И Р О В С К И Й

СТАНСЫ 

Засыпаю и просыпаюсь в мир, в котором тебя по‐прежнему нет. Как будто надеюсь проснуться в том, в котором нет дыр  от потерь и в котором – вдвоём. Твой портрет нежно улыбается мне – "Привет!", – говорит. И глядит на меня глаз водоём.

А я никак не могу принять то, что я не Бог. Значит, что мир поменять отпущено только раз. Ну а как узнать, когда прозвенит звонок? По каким приметам?

В мире, в котором ты есть сейчас, мне уже подбирают срок, по мере того, как он истекает в этом.

Когда‐нибудь я смогу, проходя сквозь сны, от вины  

очищающие, как рану перекись  промывает, чужие или свои — уже не важно, менять, по прихоти, мир смертей на мир из весны. Сгорать и вставать из пепла фениксом, которому жить не страшно.

В нашей разлуке я ненавижу бессилие её сократить, но принимаю уверенность во встрече, которая уже, как ни крути, видна с перевала.

Жизнь, что сперва неторопливо текла по плёсам, потом прижимала  

плечи 

болью на полпути,

почти подошла к ответам на вопросы, которые сама себе задавала.

Ч Т О Б В Ы М Н Е В С Е Б Ы Л И !

 

Я никак не могу привыкнуть, что я  не Бог.

А мог бы взять, посмотреть вокруг  и увидеть, что мир выткан  с целью.

Только как найти, где исток  того, что я состою из мук  и из радостей от птичьих трелей? А мне бы принять, что стою́  в строю, и что я — струна. А волшебство дарю  

не своё — Его.

Отражаю свет, как луна, и не смею более, чем дано.

(23.10.23)

С А Ш А Н Е М И Р О В С К И Й

РЕ МИНОР

С горем каждый в конце один на один. Отражается свеча от седин. Со смертью каждый в конце на «ты». Сердце – лишь ёмкость  для пустоты.

На полную громкость 

шёпот последних слов 

в память вбит.

Сучит беспомощная любовь, и течёт гранит.

(10.09.23)

Ч Т О Б В Ы М Н Е В С Е Б Ы Л И !

ФОРМЫ ЧУВСТВ 

Папе 

Моя любовь на лезвии ножа 

для резки таблеток.

Моя нежность на нитках шва, стянувшего твою пижаму на два размера. Моя надежда, что клетка   твоей души раскроется ещё не сегодня, уронив дверцу.

Моя вера,

что ржа 

твоего возраста, сколь угодно   толстая, не помешает   глазам говорить от сердца.

Мы уплываем в вечность.