Совращенный поселянин. Жизнь отца моего - Никола Ретиф де ла Бретонн

но Прюдом была столь хороша собою, что литератор, разгоряченный вином и яствами, и будучи к тому же темперамента весьма пылкого, без оглядки отдался страсти, которую будила в нем актерка. Временами до него доносились взрывы хохота, но он думал, что это их сотрапезники продолжают веселый ужин или снова уселись за стол; впрочем, он особенно и не обращал внимания на окружающее и ему и в голову не приходило, что над ним потешаются. Между тем развязка близилась. Он слышал, что несколько человек вышло из-за стола и среди голосов ему послышался также и голос танцовщицы; в то же время он заметил, что сквозь щелку пробивается свет, и понял, что за дверью подслушивают. Пока в голове его мелькали эти досадные мысли, дверь с грохотом распахнулась и в будуар ввалилась вся компания с канделябрами в руках; у Прюдом их было целых два; все хохотали до слез, они тут же принялись извлекать из-за кушетки спрятавшуюся там женщину, при виде которой счастливец, которого она одарила ласками, содрогнулся от ужаса. То была одна из тех несчастных, что бродят по улицам, уродливая, грязная и — что еще того хуже — вся в красных пятнах, не предвещавших ничего доброго.

Вот какая выходка, господин Пьер! Предупреждаю Вас: если опасения оправдаются и окажется, что здоровью литератора нанесен вред, то он собирается решительно привлечь Вашего брата к ответу и сделать это ему будет нетрудно, ибо один из его родственников — крупный чиновник. Надеюсь, что и Ваши родители призовут к порядку сына, форменного негодяя. Приветствую Вас, любезный господин Пьер, от всего сердца.

Негре[74]{52}»

Я никогда не слышал об этом Негре и адреса своего он мне не оставил, но по каракулям его подписи можно заключить, что он не иначе как ученый. Что же касается самой каверзы, о которой он пишет, то она представляется до того мерзкой, что я не допускаю, чтобы ты мог так поступить, как и не допускаю мысли, что ты можешь водиться с такой компанией. Все же, друг мой, остерегайся распутства и всего, что ведет к нему. Общество маркиза де *** весьма лестно и я понимаю, что очень трудно отказывать таким людям в их желаниях; надо на все соглашаться, кроме того, что противно нашим обязанностям в отношении бога и ближних, — вот, думается мне, основное правило; в нем спасение, нельзя совершать ничего такого, что позорит человека. У нас жизнь идет своим чередом, что касается твоих хозяйственных дел и твоего имущества, то я за ним присматриваю и дам тебе отчет в праздник Сент-Андре. В заключение целую тебя от всего сердца.

ПИСЬМО CVII

ОТ ЭДМОНА К ПЬЕРРО

Мнимая смерть сына Юрсюли. Маркиз устраняется.

Эдмон признается в своих гнусностях и оправдывает их

Говорят, что сын Юрсюли, которого взяла к себе графиня, умер в таким образом оправдываются мои опасения, о коих я писал тебе в последнем письме. Это весьма прискорбное событие и для сестры, и для меня, чем бы оно ни было вызвано. Я всячески стараюсь утешать мать, — она страшно привязалась к своему прелестному младенцу. В довершение горя, маркиз после этого сразу же устранился. Я прямо-таки в отчаянии — как много мы теряем — и все из-за упрямства сестры! Она сама виновата, что не стала маркизой, — и только потому, что предана советнику! Она его любит, зато я ненавижу; с некоторых пор он хмурится и мне это внушает подозрение.

Кузина решила, что присутствие ее здесь теперь бесполезно, и уехала в О***; она считает, что там принесет Юрсюли больше пользы, ибо и советнику вскоре придется вернуться туда. Ее отъезд — новое для меня огорчение. Я стал уже не тот, настроение у меня мрачное и все мне противно... Упустить такой на редкость благоприятный случай! Теперь об этом и думать нечего. Впрочем, родство с советником поднимет нас в глазах земляков; думаю, что капитал, каким владеет сестра, поможет сломить сопротивление старика-дяди. Надо только представить дело в благоприятном свете! Тут нам отлично помогут отец д’Аррас и господин Годэ, что бы ни говорили об этом несравненном друге. Я постараюсь, чтобы свадьба была сыграна как можно скорее; в том положении, в каком находится Юрсюль, девушка всегда в тягость семье.

Теперь пора ответить на твое последнее послание, любезный старшой. Я знаю, кто написал полученное тобою письмо; я вынудил Негре — героя этой истории — сознаться; он, как видишь, не поскупился на похвалы самому себе. Каверза, на которую он жалуется, действительно была кем-то подстроена; в пылу гнева он обратился к тебе, чтобы мне насолить, но он дважды неправ, ибо ни я, ни мадемуазель Прюдом в этой проказе не участвовали. Все подстроил господин Пааф с помощью своего камердинера. Правда, мы не могли не позабавиться, — и только в этом весь наш грех. Что же касается ужина, то я принял в нем участие лишь в угоду маркизу. Но я не раскаиваюсь: знакомство с тремя актрисами весьма приятно и может быть полезно для молодого человека в моем положении; общение с такого рода женщинами опасно только для людей богатых, а не для тех, кто хоть и талантлив, но заведомо не располагает средствами, — да от художника и не требуют ничего, кроме его произведений. Но хватит об этом. Не стану описывать тебе наглого мулата, которого одурачили, ибо ты все равно не поймешь, что это за субъект. Он выдает себя за литератора и страшно хвалится этим званием, между тем он вовсе не литератор; если говорить начистоту, он сочинил лишь несколько недурных вольнодумных песенок — вот и все.

Возвращаясь к своим делам, скажу, что после несчастья, о котором я говорил в первых строках письма, я стал усиленнее заниматься, а то я несколько запустил работу. Ведь я уже собирался стать военным, ибо маркиз обещал мне быстрое продвижение в чинах. Теперь этот план, как видишь, полетел вверх тормашками; зятя он стал бы продвигать, а постороннего... Кроме того, родство с маркизом придало бы мне весу, а на военной службе это очень важно, ибо офицеры чванятся своею знатностью и с трудом принимают в свою среду простолюдинов. Итак, буду придерживаться живописи. Юрсюль тоже учится у моего руководителя, успехи ее не хуже моих, но мадемуазель Фаншетта превосходит нас обоих. Эта милая девочка — истинное сокровище. Она растет, она похорошела и почти уже совсем сформировалась. Думаю,