Творцы истории. Кто, как и почему сформировал наше представление о прошлом - Ричард Коэн

автором ряда политических газет Европы и приобрел репутацию радикала. Когда цензоры закрыли газету, он немедленно уехал из Рейнской области и превратился в изгнанника: его выслали из Парижа, Брюсселя, Кельна и снова Парижа. Энгельс, оказавшийся в 1848 году в Париже, пригласил Маркса в Англию, и вместе они написали “Святое семейство”, “Немецкую идеологию” (направленную в основном против Людвига Фейербаха и Макса Штирнера) и “Нищету философии” (полемика с Прудоном). Во всех этих книгах Маркс критиковал чужие идеи и прежние собственные. Автор новой биографии называет Маркса “неистово непримиримым, неуступчивым и непреклонным”[674], и ни в чем его неутолимая ярость не проявлялась отчетливее, чем в нападках на собственных соратников. Отчаявшийся отец Маркса поинтересовался в [марте] 1837 года у сына, в состоянии ли тот “дать счастье своим близким”. Неудивительно, что на похороны Маркса явилось всего одиннадать человек.

При этом друзья у Маркса были, прежде всего – Энгельс. Эти двое любили английские морские курорты, особенно Маргит и Рамсгит в Восточном Кенте, и вместе ходили смотреть минстрел-шоу и представления с Панчем и Джуди. А когда Маркс в Англии начал писать для Diplomatic Review, он сблизился с редактором Добсоном Коллетом, и их семьи еженеделно собирались друг у друга дома и читали Шекспира. Эти собрания даже получили особое название [в честь персонажа пьесы “Много шума из ничего”] – “Кизиловый клуб”[675].

В 1852–1862 годах Маркс вел колонку в New York Daily Tribune, в газете с самым большим в то время тиражом в мире. Всего за свою жизнь он опубликовал четыреста восемьдесят семь статей. При этом около четверти за него сочинил Энгельс (особенно когда Маркс болел, а случалось это часто: всю жизнь он страдал от различных недугов, особенно от кожного заболевания, сопровождавшегося возникновением гнойников). “Надеюсь, буржуазия, пока она существует, будет помнить о моих карбункулах”, – писал он Энгельсу.

В 1847–1848 годах по Европе прокатились революции. Самая мощная в европейской истории революционная волна затронула более пятидесяти стран: Францию, Италию, Австрию, Венгрию, Пруссию и так далее. Для Маркса пришло время показать себя. В конце февраля 1848 года, “яростно строча день и ночь, плавая в густом облаке сигарного дыма”[676] (пишет Фрэнсис Уин, самый резвый биограф Маркса) в брюссельском кабинете на улице Орлеан, 42, он подготовил двадцатитрехстраничный “Манифест Коммунистической партии”. “Манифест”, хотя он и считается главным произведением Маркса, содержит программу из десяти пунктов, почти дословно заимствованную из наброска Энгельса. Последний построил свой текст, “Основы коммунизма”, по образцу катехизиса: здесь двадцать пять вопросов с четкими ответами (в те дни для целей политической агитации часто обращались к церковным формам). Энгельсу это не понравилось, и он написал Марксу, что лучше назвать “вещь «Манифестом»”[677]. Так и было сделано.

Маркс, уделивший здесь особое внимание событиям 1840‐х годов, усматривает в капитализме силу, которая устранит феодальные, национальные и религиозные различия и породит мировую цивилизацию, направляемую рыночными императивами[678]. Но прежде чем пролетариат осознает свой потенциал, капиталистам придется модернизировать мир. В ожидании последнего кризиса капитализма промышленное производство возрастет, и два оставшихся класса превратятся в непримиримых противников.

Это и есть суть “Манифеста”. В интеллектуальном отношении он представляет собой “мешанину из английской экономики, французской политики и немецкой философии, объединяемых не столько содержательной согласованностью, сколько – силой воли автора”[679]. Автор надеется объяснить историю целиком, но испытывает сложности с оценкой любого конкретного события. И хотя он ожидал появления общества нового типа, у него не было ясного представления, каким оно может быть[680]. Например, он не смог предугадать возникновение двух великих сил XX века: фашизма и государства всеобщего благоденствия.

Понятие “капитализм” в законченном первом томе “Капитала” отсутствует, и это весьма странно, ведь Маркс – крупнейший критик капитализма. Слово “коммунизм” происходит от французского communisme, а оно восходит к латинскому communis (“общий”, “принадлежащий всем”), которое употреблялось задолго до того, как Маркс обозначил так политико-экономическую систему. “Коммунизм”, однако, обычно считается его детищем. Он отстаивал классовую борьбу, ведущую к рождению социума, в котором собственность обобществлена, каждый трудится так, как умеет, и вознаграждается соответственно своим потребностям. О том, чем именно коммунизм отличается от социализма, много спорили (Маркс, как и большинство современных ему авторов, считал эти понятия синонимичными).

Идея бесклассового общества возникла в Древней Греции. Движение маздакитов в Иране (V век) можно счесть “коммунистическим”, поскольку оно боролось с огромными привилегиями знати и стремилось создать эгалитарное общество. Время от времени возникали аналогичные группы – как правило, под влиянием Библии. Подобный образ мыслей восходит также к Томасу Мору: в “Утопии” (1516) он изображает общество, построенное на общественной собственности. Но в виде политического учения коммунизм оформился лишь после Французской революции. Понятие “коммунизм”, в современном смысле слова, ввел француз Жозеф-Александр-Виктор Юпей в книге “Проект философской общины” (1777), советовавший “распределять между жителями общины все экономические и материальные продукты с тем, чтобы все извлекли пользу из труда всех”.

Маркс и Энгельс предложили новое определение коммунизма и популяризовали этот термин[681]. При этом “Манифест” десятилетиями игнорировали. И только в начале XX века он нашел читателей, готовых выполнить предложенную программу. Именно в это время “Капитал” и “Манифест” приобрели дурную славу. “Марксизм является еще совершенно молодым, почти в детском возрасте”, – написал Жан-Поль Сартр в 1956 году. Несмотря на задержку на начальном этапе, ни один другой текст не оказал такого вляния за столь недолгое время.

Хотя Маркс и коммунизм неразделимы, он не считал его неприкосновенным. Однажды он признался зятю-французу: “Если в чем‐нибудь можно быть уверенным, так это в том, что я не марксист”[682][683]. Марксу нравились противоречия. В 1842 году в своей “Рейнской газете” он обрушился с разгромной критикой на главную немецкую “Всеобщую газету” (Аугсбург) за публикации, пропагандирующие коммунизм. Распространение этих воззрений “по‐настоящему опасно”, поскольку “идеи, которые овладевают нашей мыслью, подчиняют себе наши убеждения и к которым разум приковывает нашу совесть, – это узы, из которых нельзя вырваться, не разорвав своего сердца”[684]. Позднее Маркс отметил, что был рад избавиться от “экономической чепухи” “Капитала” и сосредоточиться на задуманной им биографии Бальзака. В 1848 году он отверг как “вздорную” саму мысль о революционной диктатуре пролетариата, хотя она была ключевой для его построений.

Марксу нравилось заниматься прошлым, и (хотя он считал себя политическим философом) было бы ошибкой недооценивать его вклад в историографию, в первую очередь – четырьмя томами “Капитала”. Гэрет Стедмен Джонс, автор новейшей биографии Маркса, отметил:

Удивительно в “Капитале” то,